Кэролайн Линден - Потому что люблю

Она сделала глубокий прерывистый вдох и повернулась к матери:

– Мама, я должна попросить у тебя прощения. Я… я все-таки снова танцевала с лордом Берком.

– О, Джоан! – разочарованно воскликнула мать. – Ты же дала мне слово!

– Марион, – вмешался ее муж, – дай ей сказать.

– Я с ним танцевала, потому что он меня пригласил, когда никто больше не приглашал. И потому, что мне хотелось танцевать, – призналась Джоан, и это было честное признание. – А пригласил он меня потому, что Дуглас его попросил, лорд Берк сам мне об этом сказал. Я уверена, Дуглас это подтвердит. Дуглас считал, что делает мне добро, прося лорда Берка навещать меня и танцевать со мной. – По мере того как Джоан продолжала, ее голос становился сильнее. Да, конечно, она поступила неправильно, но Дуглас тоже внес свою лепту, эти неприятности, как обычно, произошли не без его участия, и она не собиралась принимать всю ответственность на себя. – Дуглас не хотел, чтобы я сидела дома и чахла от беспокойства за тебя, поскольку вас с папой не будет в городе. Я думаю, что лорд Берк – самый респектабельный из всех его друзей, вот он и попросил его сделать одолжение.

– Внимание лорда Берка ограничилось только этим?

– Нет. – Джоан надеялась, что ее лицо не становится все краснее с каждым словом. – Он приходил к нам на чай, один раз брал меня на прогулку в коляске, и он показал нам с Эванджелиной свой дом.

Ее отец перевел взгляд на жену, но леди Беннет теперь в потрясении смотрела на Эванджелину общество которой в эти несколько недель одновременно пошло Джоан и на пользу, и во вред. При этой мысли у Джоан внутри все переворачивалось, хотя она даже не знала, что сказать. Соврать, защищая тетю? Признаться во всем, что Эванджелина позволила ей сделать, и пострадать от серьезных последствий? Она не могла отплатить тете злом за добро, направив на нее гнев матери. В конце концов, может быть, Эванджелина и виновата, что недостаточно внимательно за ней следила, но все прегрешения Джоан совершила сама. Она даже не могла обвинить Тристана в том, что он ее соблазнил. Если бы она вела себя так, как подобает дочери леди Беннет, то ничего этого бы не случилось.

– Разве Джоан тебе не говорила, что мы не одобряем этого джентльмена? – Леди Беннет произнесла это так, словно тщательно выбирала каждое слово. Эванджелина была бледна, но сохраняла спокойствие.

– Я не видела в этом ничего плохого. Он очень хорошая партия…

– Он необузданный, – перебила мать. – И он известный повеса. Его пристрастие к игре печально знаменито. Он не разговаривает с собственной семьей, а когда появляется в обществе, то обычно ему сопутствует какой-нибудь скандал. Для того чтобы быть подходящей партией, одной только обаятельной улыбки недостаточно.

– Вдобавок у него есть титул, он богат и достаточно молод, чтобы со временем превратиться в хорошего мужа, – при должном поощрении, – возразила Эванджелина. – Он не безнадежно испорчен.

– Что ж, – тихо сказала мать, – на этот счет ты раньше уже ошибалась.

С лица Эванджелины сбежали все краски, но она не произнесла ни слова в ответ.

– Мама, я хотела с ним танцевать! – Под взглядом матери голос Джоан сорвался на писк, но она набралась мужества, чтобы высказаться: – Я стала очень хорошо относиться к лорду Берку. И сегодня вечером снова с ним танцевала.

Ее мать закрыта глаза.

– Ох, дорогая, скажи, что ты сделала это только потому, что тебе хотелось танцевать! Скажи, что тебе нравится только его умение танцевать. Скажи…

Она пошатнулась, словно готова была упасть. Лорд Беннет в одно мгновение оказался с ней рядом.

– Дорогая, тебе нужно подняться наверх, и пусть Джанет о тебе позаботится. С Джоан поговорю я.

Леди Беннет попыталась стряхнуть руку мужа и прошептала:

– Джордж, прошу тебя.

– Если потребуется, я подниму тебя по лестнице на руках. Джоан, позвони Джанет.

Джоан сделала, что ей было сказано. Тут же в дверях появилась горничная. Леди Беннет ушла, бросив на Джоан взгляд, полный беспокойства, но не сказала больше ни слова.

Как только за ней закрылась дверь, Эванджелина сказала:

– Джордж, это я во всем виновата. Что бы ни вызвало недовольство Марион – это моя вина.

Отец поднял руку, жестом призывая ее замолчать.

– Я не ищу, на кого свалить вину. Не ругай себя. Могу я поговорить с Джоан наедине?

Эванджелина кивнула, потом молча вышла из комнаты и закрыта за собой дверь.

Отец повернулся к Джоан и устало посмотрел на нее.

– Малышка, ну и кашу ты заварила.

– Я не хотела, папа.

– Я знаю. Давай-ка сядь со мной. – Он прошел к дивану и сел. Джоан присела на самый краешек с другой стороны. Теперь, когда ей предстояло объяснить все отцу, храбрости у нее сильно поубавилось. – Расскажи мне, почему ты танцевала с человеком, которого мать велела тебе избегать?

Джоан сцепила пальцы на коленях и уставилась на них. Эванджелина говорила, что отец даст свое благословение, если узнает, что Джоан по-настоящему любит Тристана. Возможно, сейчас появился лучший шанс рассказать обо всем отцу, потому что уже ясно, что мать настроена против Тристана так же сильно, как и раньше. Она призналась:

– Потому что я хотела с ним танцевать. И поехать с ним на прогулку. И кататься с ним на воздушном шаре.

Отец нахмурился:

– Кататься на воздушном шаре?

Джоан кивнула, чувствуя, как у нее начинают гореть щеки. Значит, об этом они не слышали. По крайней мере теперь это не будет висеть у нее на душе.

– Ох, папа, это было очень захватывающе. Я редко когда получала такое огромное удовольствие. Лорд Берк может быть очень обаятельным и приятным, когда захочет. А еще… еще он очень красивый.

– Гм. – Отец все еще хмурил брови. – И он возил тебя показать свой дом?

– Да, меня и Эванджелину Лорд Берк перестраивает дом, потому что крыша обвалилась и несколько комнат затопило. Он не только отремонтировал дом, но и применил там несколько удивительных изобретений. Например, у него есть большая комната для купания, с системой сбора воды и специальной печью, на которой подогревается вода для ванны. Я никогда не видела лондонского дома, в котором все так идеально устроено для удобства человека! Он проложил в стенах и полах трубы, чтобы дом обогревался, даже когда камины не зажжены. И у него есть подъемник для угля, чтобы слугам не нужно было таскать его по лестницам. Ну разве это не самое умное изобретение на свете? Ты слышал когда-нибудь о подобном?

– Да, действительно очень современно. – Отец все еще внимательно наблюдал за ней, но выражение его глаз стало более задумчивым. – И поэтому он живет в доме твоего брата?

– Да, потому что его дом еще не закончен. Он говорил, что еще не решил, в какой цвет красить стены, и спрашивал моего совета по поводу занавесок и ковров – их пока еще нет.