Кэтрин Смит - Будь моим этой ночью

Тут его зубы слегка задели ее грудь, вызвав у Прю невольный возглас. Оторвав голову от ее набухшей, лоснящейся плоти, Шапель опустил на нее взгляд. Его безжалостные пальцы все еще поглаживали ее лоно, яркий блеск в его золотистых глазах заставил сердце Прю заколотиться от волнения. О Боже, какую бурю чувств он у нее вызывал!

— Ты хочешь большего? — Голос его был низким и хриплым. Прю только кивнула, не в состоянии выговорить ни слова.

Не сводя с нее взгляда, Шапель принялся расстегивать пуговицы жилета и затем не глядя отшвырнул его. За жилетом последовала рубашка. С пересохшими губами Прю жадно следила за тем, как в тусклом свете ее взору предстали тугие смуглые мускулы на груди и животе. Он был золотоволосым и прекрасным, как греческий бог. Скульптурные формы, рыжеватые волосы, сбегавшие вниз по его груди и исчезавшие за поясом брюк… На теле Шапеля не осталось ни малейших следов недавних ран. Ничто не омрачало его совершенной красоты, если не считать небольшого шрама на предплечье в форме креста.

— Ты получил этот шрам, еще будучи смертным?

— Церковь поставила на каждом из нас клеймо, когда мы отдались в ее руки.

Клеймо? Прю уставилась на него округлившимися от ужаса глазами, едва сдерживая слезы.

— Мне так жаль.

Его глубокий, проникновенный взгляд заметно смягчился, словно ее слова глубоко его тронули.

— Я не человек, Прю. С точки зрения церкви, да и всего остального мира, я — мерзость. И ты по-прежнему хочешь видеть меня своим любовником?

Протянув руку, она откинула с его лица шелковистые пряди.

— Да, я хочу видеть именно тебя своим любовником. Меня не заботит, что думают другие. Для меня ты — чудо.

Он стоял между ее разведенными ногами — так близко, что она могла почувствовать исходивший от него жар.

— Я не хочу причинять тебе боль.

Прю улыбнулась. До чего же милым оказался этот человек, который, как она сама видела, мог убить врага голыми руками.

— Так не делай этого.

Шапель снова поцеловал ее, завладев ее губами с какой-то томительной нежностью. Однако почти тут же отстранился, на мгновение озадачив Прю своим пристальным взглядом, после чего опустился перед нею на колени, оказавшись в том положении, которое смущало ее больше всего.

— Что ты делаешь? — Сердце Прю забилось чаще, когда он, обхватив ее за бедра, притянул поближе к краю стола.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — ответил он, не сводя с нее золотистых глаз, — а заодно и доставить тебе удовольствие.

И как он собирался это сделать в таком… ох! Прю откинулась на локти, между тем как его язык исследовал глубины ее лона таким же образом, что и чуть раньше его пальцы. Горячий, влажный и твердый, он был подобен грубому шелку на ее чувствительной коже. Подбородок Шапеля был прижат к внутренней поверхности ее бедра, а руки развели ее ноги в стороны, словно он сообразил, что может невзначай ее оцарапать. Пока он держал ее в этой позе, Прю оставалась совершенно беззащитной перед чувственной атакой его рта, который мало-помалу доводил ее до состояния полной, самозабвенной покорности. Пальцы Прю запутались в густых кудрях Шапеля, бедра колыхались под нажимом его рта и языка. Она невольно вскрикнула, когда он отыскал самую тугую, самую чувствительную ее часть и принялся безжалостно проводить по ней языком. Напряжение нарастало по мере того, как бедра Прю то вздымались вверх, то снова опускались. Колени ее приподнялись, чтобы дать ему лучший доступ, и она буквально впилась каблучками в крышку стола, подавшись к Шапелю всем существом. Еще одно движение языка — и волна блаженства накрыла Прю с головой, заставив ее самозабвенно простонать.

Шапель оторвал от нее губы, но она этого даже не заметила — столь сильной была дрожь, до сих пор пробегавшая по ее телу. Затем он встал между ее разведенными в сторону ногами. Она молча наблюдала за тем, как он расстегнул брюки, и те с тихим шелестом упали к его ногам.

Нижняя часть его тела оказалась такой же загорелой, как и верхняя, и тоже была покрыта темно-золотистым пушком. Между его ног, среди густой коричневой поросли, виднелся пенис, вид которого одновременно и пугал, и волновал ее. Совсем скоро Шапель собирался наполнить ее собой. Она видела, как он подвел кончик фаллоса к отверстию ее тела, поглаживая его и затем осторожно ввел в скользкую расщелину. В глубине ее снова вспыхнуло уже знакомое пламя.

— Ты хочешь меня, Прю?

Подняв голову, она заглянула ему прямо в глаза.

— Да, я хочу тебя. Целиком.

Прю ахнула, чувствуя, как он постепенно проникает в нее. Он придерживал ее лодыжки руками, так что ее каблуки оставались прижатыми к столу, а колени — широко разведенными. Слабое ощущение нажима — и вот он уже был полностью внутри ее.

Слишком большой. И чужой. Не совсем то, на что она надеялась. Не так плохо, как, если верить слухам, обычно бывало в первый раз, но едва ли сравнимо с теми ощущениями, которые он вызывал в ней раньше.

— Замри на мгновение и не двигайся, — сказал Шапель, словно читая ее мысли. — Сейчас станет намного лучше.

Прю доверилась ему, усилием воли заставив себя расслабиться. Шапель оказался прав. Спустя несколько мгновений ее тело, по-видимому, приспособилось к нему. Одна рука Шапеля, оторвавшись от ноги Прю, плавно устремилась вверх по ее бедру к тому самому месту, где их тела слились воедино. Его большой палец очень осторожно расширил отверстие, отыскав тот самый набухший узелок, который он раньше терзал языком. Его ласки заставили пламя внутри Прю вспыхнуть, словно от сухого трута, и ее бедра начали двигаться навстречу ему.

Он углублялся в нее плавными, размеренными движениями, стараясь не давить. Ощущение неловкости почти совершенно исчезло, а то, что еще оставалось, казалось мелочью в сравнении с чистым блаженством, которое испытывала Прю.

Но и этого показалось ей недостаточно. Она хотела взять от него как можно больше и дать ему как можно больше самой себя. Прю медленно приподнялась, обхватила Шапеля ногами за талию. Его руки обвили ее спину, а она обняла его за плечи. Шапель привлек ее к себе, чтобы поцеловать, однако Прю запрокинула голову, подставив ему вместо губ свою шею. Она мало знала о вампирах, однако во всем, что она слышала или читала, шея непременно присутствовала.

— Если ты меня укусишь, это может меня изменить?

Его движения прекратились, и на одно короткое мгновение Прю заметила промелькнувшую в глазах Шапеля боль.

— Нет.

— Значит, ничто не мешает тебе попробовать моей крови?

Его глаза округлились. Похоже, он только сейчас понял, что она ничего от него не хотела — напротив, предлагала саму себя, доверив ему собственную жизнь.

— Прю…

Она прижала пальцы к его рту: