Жаклин Санд - Сердечная тайна королевы

– Сядьте! – голос девушки звенел от волнения; в панику она не ударилась, что восхитило Эме безмерно. – Вот так, сюда…

Она помогла ему добраться до кровати, на которую де Фобер повалился совсем без сил.

– Вы герой, – промолвила Виолетта, – и сумасшедший…

– Нельзя же было допустить, чтоб он убил вас, – пробормотал Эме.

– Он бы не решился меня тронуть.

– Ха! Это вы так думаете. А где ваши люди?

– Я отпустила карету, иначе она перегородила бы всю улицу. За мною должны вернуться через час.

Эме кивнул. К счастью, взгляд его понемногу прояснялся. Именно потому, что острота зрения вернулась, и потому, что Виолетта находилась спиной к окну, а Эме отлично это окно видел, он первым сообразил: что-то не так.

С реакциями у него сегодня было отвратительно. Прежде чем де Фобер успел подняться, незваный визитер уже спрыгнул на пол, метнулся черный плащ, и дуло очередного пистоля уставилось на лейтенанта и его гостью. Виолетта медленно обернулась и вскрикнула: перед нею стоял человек со шрамом. Эме потребовалась секунда, чтобы понять, кто это.

– Так-так, – произнес граф де Шатонеф, переводя взгляд с лейтенанта на труп на полу, а с него – на Виолетту, – занятно. Добрый вечер, маркиза. Так легко было вас найти.

Хлопнула дверь. Этот человек пришел не один, с ним явилась пара мрачных типов, небритые зловещие рожи которых не оставляли никаких сомнений в выбранной ими профессии.

Эме подумал и громко, красиво выругался. Да что ж за вечер такой!

Де Фобер понимал: теперь спасения точно нет. С одним он наверняка справился бы, будь он здоров и полон сил. Раненый, с тремя – никогда.

Несмотря на слабое сопротивление Виолетты, лейтенант поднялся и загородил девушку собой. Ноги еле держали его.

– Вас не звали нынче вечером, сударь, – холодно сказал Эме человеку со шрамом. – Будьте любезны откланяться.

Граф усмехнулся.

– Ну уж нет. Я не пропущу самое интересное. Вы ведь догадываетесь, почему я здесь?

– Я знаю, кто вы.

– Тогда не будем терять времени. Маркиза, – вновь обратился граф к Виолетте, – вы так побледнели, когда мы встретились в Лувре. И так растерялись. Мне кажется, вы не рассказали королеве о нашей… предыдущей встрече?

– Я… – Виолетта сглотнула.

Эме пожалел, что она не умеет виртуозно и уверенно лгать – этот навык приходит после года-другого жизни при дворе, а не после недели. Но сам-то он мог что-нибудь придумать.

– Маркиза написала письмо, которое в случае ее смерти немедленно попадет в руки королевы, – небрежно обронил де Фобер. – Так что не делайте глупостей, граф.

Де Шатонеф склонил голову набок, словно любопытный ворон.

– А вы прекрасно блефуете. Я оценил. Маркиза, если вы желаете попрощаться со своим приятелем, советую сделать это сейчас. Нынче я милосерден, и время еще есть. После этот человек умрет, а затем умрете и вы. Труп тут очень кстати. Предположим, сначала наш мертвец застрелил девушку, вы, господин, смертельно ранили его, но он успел убить и вас.

– Дивная история, – пробормотал де Фобер, но смотрел при этом не на графа, а на Виолетту. Ее зеленые глаза были полны страха.

Какой неудачный вечер, что и говорить. Эме совершенно не хотелось умирать, но он понимал, что это случится, и очень скоро. Граф чей-то шпион, неважно чей. Он ведет свою игру, он убийца, и никакие свидетели ему не потребны. Де Шатонеф хладнокровно прикончит обоих. Люди Виолетты не вернутся в ближайшее время. Значит, это действительно конец. Нужно попрощаться.

– Виолетта, – пробормотал Эме, не склонный к трагическим финалам, – у вас пистолет есть?

– Нет, – шепнула она в ответ.

– Жаль, – сказал де Фобер.

Он слегка напружинил мышцы, пытаясь справиться со слабостью и отыскать в себе силы на последний отчаянный рывок. Конечно, не повезет, однако умирать, словно жертвенный баран, Эме решительно не хотел.

– Все, хватит, – произнес граф, – надеюсь, вы и помолиться успели.

Два сомнительных типа наблюдали за происходящим с интересом. Эме дернулся, решившись, наконец, броситься на де Шатонефа, однако прежде, чем он успел сделать хотя бы шаг, грянул выстрел.

Смерть удивительно похожа на жизнь, подумал де Фобер. Ничего не изменилось. А, нет, все-таки изменилось: граф, сохраняя на лице надменное выражение, уже валился на спину, пистоль в его руке так и остался безмолвным. Через подоконник перемахнула стремительная тень, и Эме отрешенно подумал, что, кажется, ходить в гости через дверь в этом сезоне просто неприлично.

Не было времени уточнять, кто таинственный помощник: Виолетта, сообразительная девочка, уже сунула де Фоберу шпагу, сомнительные личности с ревом кинулись вперед, и завязался бой, оказавшийся немного длиннее, чем предыдущий. Эме споткнулся о труп Николя и едва не растянулся на полу, однако устоял. Лейтенантом овладела звериная злость, он не чувствовал боли, только ярость, которая помогла де Фоберу справиться с противником. Мерзопакостный бандит мешком свалился на пол, а через пару мгновений к нему присоединился второй. Спаситель нагнулся, чтобы вытащить из тела шпагу, и снял шляпу, съехавшую на глаза.

– А, святой отец, – сказал Эме, – я мог бы догадаться.

– Добрый вечер, – ответил Андре де Линь столь учтиво, как будто явился на светский прием в разгар танцев, а не в бедную комнатку лейтенанта гвардейцев в разгар битвы.

– Как вы… нет, стоп, – Эме издал низкий горловой звук, похожий на рычание, повернулся к Виолетте, быстро преодолел несколько шагов, отделявших его от маркизы, и, отбросив шпагу, схватил девушку за плечи. – Прежде чем нам снова кто-нибудь помешает и все-таки нас прикончит, я хочу сказать, – он заговорил торопливо, глядя в изумрудные глаза: – Я влюбился в вас. Наверное, с первого взгляда. Понимаю, я не слишком-то хорош для столь благородной девицы, к тому же я сквернослов, циник, да и людей на тот свет отправляю почем зря. Не святой, короче, – за спиной весело хмыкнул Андре. Эме не обратил внимания. – Но я в вас влюблен и не позволю никакому де Бофору вас у меня отнять.

– При чем тут он? – изумилась сбитая с толку Виолетта.

– Вы очень красочно описывали, чему вас научил герцог.

– Благодарите свое воображение, лейтенант, – она тряхнула растрепавшимися волосами. – Я ничего такого не говорила. Герцог ужасно противный.

– А я? Тоже ужасно противный?

– Ужасно, – согласилась она, сияя улыбкой.

Эме снова зарычал и поцеловал эту чудесную девушку.

– Не хочу прерывать ваше удовольствие, – заговорил Андре, – однако надо что-то делать с трупами.

Эме с трудом оторвался от губ Виолетты, но из объятий ее не выпустил.

– А что с ними делать? Обычно в этом случае вызывают гвардейцев. Я уже тут.

– Боюсь, вы не захотите никому объяснять, что здесь произошло, – мягко заметил Андре, – да и я не желаю. И мадемуазель де Лажуа не стоит в это впутывать. Потому трупы лучше увезти куда-нибудь.