Жюльетт Сапфо - Египтянин. Путь воина [litres самиздат]

– Ренси. Я родился в девятый день месяца паофи, который в моей стране считается чрезвычайно счастливым днём. В этот день боги торжествуют, предаваясь радости: ведь в этот день погиб змей Апоп, воплощение зла, противник Ра. И ещё говорят, что тот, кто родился в этот день, умрёт от старости.

– Теперь я понимаю, отчего боги к тебе так благосклонны, – смеясь, заметил Илушума. И затем, став серьёзным, предостерёг Ренси: – Помни, друг, что, несмотря на твою удачливость, у тебя всегда будут враги.

Ренси хотел было рассказать ему о своих отношениях с Нехо, Депетом и остальными жителями Саиса, но потом передумал.

– Когда ты попадёшь во дворец, – продолжал Илушума, – постарайся вести себя осмотрительно со всеми придворными, даже с теми, кто будет с тобой любезен: такие качества как хитрость и коварство в большом ходу у приближённых нашего царя. На досуге, во время нашего путешествия, я расскажу тебе немало интересного и полезного о людях и обычаях моей страны. Ты как-то говорил мне, что обучен грамоте. Если хочешь, я научу тебя нашему языку: так ты сможешь избежать многих недоразумений.

– Чтобы научиться чужеземному языку, потребуется много времени. Память-то у меня хорошая, и в учёбе я всегда был прилежен и усерден. Но достаточно ли у нас времени? – засомневался Ренси.

– О, не волнуйся! У нас впереди долгие, очень долгие дни пути!

– Перед тем, как отправиться в Ассирию, мы заедем в Фивы? – с надеждой спросил Ренси, думая только о встрече с Мерет. Где она сейчас? Жива ли? Здорова ли?..

– Не хотелось бы огорчать тебя, друг, но Фивы разрушены и сожжены дотла, – с выражением искренней печали ответил ему ассириец. – Фараон бежал, жители, кто уцелел, угнаны в рабство…

После этих слов Ренси, подавленный и опечаленный, помолчал какое-то время, затем наклонился и пригоршней зачерпнул песок. Сколько бы лет на чужбине ни определили для него боги, пусть хоть эта горсть песка останется у него на память о родной земле.

Долгие дни пути под палящим солнцем окончились с наступлением зимнего солнцеворота, но погода оставалась очень тёплой и тогда, когда обоз, в котором ехал Ренси, прибыл в Ниневию. Полк, отставший от основной армии и возвратившийся домой с опозданием, жители столицы Ассирийского царства встречали менее бурно, но всё же с радостью. Ведь этот полк, помимо завоёванных трофеев и пленных, отбил у врага тех соотечественников, которые много лет томились в египетской неволе. И самым дорогим подарком для народа и правящей династии было возвращение домой князя Илушумы, племянника царя.

За время путешествия Ренси ещё больше проникся к ассирийскому жрецу признательностью и дружескими чувствами. Благодаря Илушуме он узнал много интересного о жизни ассирийцев, их истории и культуре. Жрец оказался талантливым наставником: под его присмотром Ренси учил аккадский язык (этот язык был средством общения в торговле и дипломатии на всём Ближнем Востоке) и постигал тонкости его северного диалекта, который стал языком ассирийцев. Он узнал имена высших богов ассирийского пантеона и царей-завоевателей, расширивших границы Ассирийского царства и укрепивших его могущество. Ренси усердно записывал эти имена, как и названия значительных городов, важных чиновников и жреческих коллегий. Чужой язык, в звучании и написании не имевший ничего общего с египетским, давался Ренси нелегко. Илушума по нескольку раз заставлял его переписывать один и тот же текст и ругал – не строго, но так, что ученику становилось стыдно, – за каждый плохо написанный знак клинописи. Их совместные усилия не прошли даром. К концу путешествия Ренси уже понимал чужую речь и сам вполне сносно мог объясняться с ассирийцами: последние несколько дней Илушума говорил с ним только на своём языке.

Солнечные лучи золотили массивные зубчатые стены, башни зиккуратов (так назывались ступенчатые храмы), крыши дворцов и верхушки пальм, когда обоз въехал на каменный мост, ведший к воротам Ниневии. Широкая полоса желтоватой воды, взмученной накатистым прибоем, разделяла два крутых берега, и эта река называлась Хуцур. Но Ренси знал, что, как Египет являлся «даром Нила», так Ассирия была даром двух великих рек – Тигра и Евфрата. Вход в Город царей охраняли непременные стражи – крылатые быки, чьи каменные изваяния бесстрастно взирали на бескрайние месопотамские равнины.

Проезжая по главной улице города, который, по словам Илушумы, можно было пересечь пешком за три дня, Ренси с жадным интересом осматривался вокруг. Здесь было больше шума, чем в Саисе или другом большом египетском городе, сюда стекались со всех сторон скитальцы и чужестранцы; здесь рядом с нарядным горожанином встречались полунагие люди, окутанные пылью, рядом с вельможей с напомаженными волосами и бородой – взлохмаченные пахари из окрестных деревень; рабы, бродяги, ремесленники, уличные танцоры, торговцы, знатные и незнатные, богатые и бедные… Голоса людей смешивались с рёвом ослов и быков, блеянием овец и баранов. Шум, суета, сутолока…

Царская резиденция находилась во дворце, построенном дедом нынешнего правителя, «кровавым» Синаххерибом; это он назвал его дворцом, «которому не было равных». Во дворец вёл высокий портик из бронзовых колонн, стоящих на спинах бронзовых крылатых львов и быков. За портиком открывался вид на парадный двор, выложенный каменными плитами, обсаженный пальмами и украшенный великолепными изваяниями из алебастра.

Начальник дворца, пожилой мужчина, разодетый с невероятной роскошью, встретил Илушуму с большим почётом. Загудели барабаны. Торжественный ритм заострила дробь деревянных палочек. Рабы раздули курильницы, расставленные вдоль лестницы, уходившей к порталу; извилистые ленты тяжёлого ароматного дыма потянулись над плитами двора.

Чем выше поднимался в сопровождении свиты Илушума, тем больше придворных появлялось на каменных ступенях лестницы. Сиятельного князя приветствовали глубокими, едва ли не до самой земли, поклонами. Ренси следовал за Илушумой на почтительном расстоянии, замыкая шествие. Перед ними откидывались тяжёлые занавесы на дверях, впуская в роскошные покои потоки солнечного света. Блистали стены просторных залов, выложенные плитами из алебастра и ценных пород дерева, украшенные живописью и мозаикой.

Со времени падения надменного великолепного Вавилона не осталось города, который мог бы соперничать славой с новой ассирийской столицей. Цари из династии Саргонидов своей железной волей сделали Ниневию колыбелью роскоши и крупнейшим торговым центром мира. Её нынешний хозяин и правитель царства Ашшурбанипал превратил город в очаг культуры и образованности. За могучими городскими стенами им были собраны сокровища искусства со всех концов света. Но самой большой гордостью царя была его библиотека – такого большого и богатого собрания глиняных «книг» не было ни в одной стране.