Екатерина Каблукова - Приказано жениться

– Хватит заливать-то! – не выдержала она, когда Тихон начал рассказывать ей явные небылицы о диковинных зверьках, мортышах, которые были привезены с африканского континента Испанишским посланником.

Мортыши сбежали из посольского дома и оказались на монастырском подворье, где были приняты за чертей паломниками.

– Так то взаправду было! – в радости, что красавица заговорила с ним, Тихон даже не вздумал обижаться. – Акулину спроси.

– И спрошу. Ежли время будет. А сейчас – ступай, коль у тебя дел нет, так у меня их полно!

– Какие у тебя дела? Стенку подпирать, пока барыня твоя почивать изволит?

– А хоть бы и такие. Тебе-то что?

– Ничего, окромя, что граф Шувалов только что прибыл и о барыне твоей хозяйку все расспрашивал.

– Вот удивил! – фыркнула девка. – Настасья Платоновна – невеста завидная, у императрицы во фрейлинах ходит, да и имение у ней…

– Дура ты, Глашка, – осклабился лакей. – Его сиятельство женат давно!

– Так чего тогда он Настасьей Платоновной интересуется? – встревожилась горничная.

– Да с того, – Тихон понизил голос, – что его сиятельство – колдун и начальник Тайной канцелярии! Смекаешь?

– Нннет, – Глаша невольно побледнела.

– Ну и дура, – повторил лакей. – Хозяйка-то твоя девица! А колдунам всяк девицы нужны, вернее кровь их для непотребств разных.

Глумливая ухмылка свела на нет весь зловещий эффект от сказанного.

– Сам ты Дурак, Тихон! И шутки у тебя дурацкие! – фыркнула Глаша. – Смотри, как бы Анна Михайловна про слова твои не прознала! Да на конюшню не отправила каши березовой отведать!

– А ты переживаешь?

– Только, чтоб за компанию с тобой и мне не досталось. Мне спину свою жалко! – заслышав в комнате шаги, Глаша с надеждой взглянула на дверь, но никто не позвал.

– А ты на меня все вали, – посоветовал парень. – Так и скажи: не по своей воле… Глаш, давай вечером погуляем? На сеновал сходим?

– Вот еще! Буду я с тобой ходить! – отмахнулась девка. – А на сеновал и не надейся: его Пимен давеча в карты три раза выиграл. Ему деньги предлагали, не взял.

– А ты откуда знаешь? – опешил лакей.

Глаша снисходительно взглянула на незадачливого ухажера.

– Сорока на хвосте принесла. Так что, Тихон, ступай-ка ты подобру-поздорову…

Лакей насупился и хотел было ответить, но из залы донесся требовательный голос Анны Михайловны, и он поспешил на зов хозяйки.

Поколебавшись, Глаша все-таки вошла в комнату и, увидев, что барыня стоит на коленях перед образами, замерла у порога.

– Что тебе? – резко обернулась Настя.

Волосы взметнулись, хлестнули по лицу и вновь рассыпались по плечам.

Глаша отшатнулась, слишком уж диким показалось видение: в одной рубахе с распущенными волосами и яростно сверкнувшими глазами, хозяйка действительно напомнила ведьму. Девка невольно перекрестилась.

Настя скривилась и медленно поднялась на ноги. Не хватало еще, чтобы собственные слуги её боялись, так и на вилы вздернут от страха.

– Ты зачем пришла? – хмуро спросила она горничную.

Та невольно сглотнула и нерешительно переступила с ноги на ногу.

– Так это… утро уже…

– И что с того? – Настя говорила глухо, как всегда, когда была чем-то недовольна.

Глаша окончательно растерялась. Украдкой она бросила взгляд на хозяйку, гадая, не прознала ли та о ее секрете.

Настя вновь отвернулась, словно не желая смотреть на нерадивую горничную.

– Анна Михайловна уже встала? – поинтересовалась она.

– Она в зале сидит, – Глаша невольно понизила голос и зашептала, – сам граф Шувалов к ней пожаловал.

– И что с того? – Настя криво усмехнулась.

– Так он же из Тайной канцелярии! Что как арестовывать будет? – крепостная ляпнула первое, что пришло на ум.

– Глупости не говори, – оборвала её Настя. – Если бы Александр Иванович арестовывать приехал, то не стал бы за столом рассиживаться, да чаи гонять!

Она подошла к ушату и опустила руки в воду. Глаша заметила, что движения хозяйки были очень резкими, точно та волновалась. Девка обмерла: неужто хозяйка все-таки прознала про амуры с Васькой и теперь собирается примерно наказать саму Глашу.

Настя тем временем зачерпнула воды и плеснула на разгоряченное лицо, поежилась. Неловкое молчание Глаши, взгляды, которые девка украдкой бросала на нее, вновь заставили девушку испытать стыд по поводу того, что случилось ночью.

– Полотенце дай, – потребовала она.

Девка вздрогнула, засуетилась, не сразу вспомнив, что белоснежное полотенце висит на стуле, куда она сама повесила его вечером.

Настя лишь недовольно посмотрела на мельтешащую горничную, но промолчала, опасаясь сорваться на крик. Вытерев лицо, девушка начала одеваться, отдавая Глаше короткие указания, которые горничная восприняла, как то, что хозяйка гневается на нее.

Настроения это обеим не прибавило. Чем больше суетилась Глаша, тем больше хмурилась Настя. Закончились сборы в полном безмолвии.

– Настасья Платоновна, – не выдержала девка, когда платье было зашнуровано. – Уж коли провинилась, так лучше выпорите или по щекам там…токмо сами…

– Глаша, ты о чем? – очнувшись от своих невеселых мыслей, Настя взглянула на свою крепостную.

Та опустила голову, едва сдерживала рыдания.

– Вы же на меня сердитесь, оттого и молчите, – еле слышно произнесла она.

Настя закатила глаза. Она хотела утешить горничную, но вдруг подумала, что так даже лучше. Во всяком случае сейчас, пока она сама не разобралась, что же делать дальше.

– Да, сержусь, и ты прекрасно знаешь, за что! – произнесла Настя со всей строгостью, на которую была способна.

К ее удивлению, Глаша буквально рухнула на колени.

– Настасья Платоновна, голубушка, простите…

Рыдания сдавили горло, и девка не смогла более вымолвить ни слова, лишь смотрела на хозяйку своими огромными, полными слез глазами.

Настя нерешительно взглянула на молочную сестру, с которой еще недавно делилась всеми радостями и горестями. Опустив голову, та беззвучно рыдала. Понимая, что, утешая её, расплачется сама и, не дай Бог, проговорится, Настя судорожно вздохнула и произнесла как можно более спокойно.

– Глаша, перестань! Ничего плохого не произошло, и ты же знаешь. Я такие речи веду лишь потому, что желаю добра. Ступай к себе, после потолкуем!

Та кивнула. послушно вытерла слезы и вышла, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.

Настя кинула на подругу детства горестный взгляд, но решила отложить объяснения на потом, поскольку сперва надо было самой решить, что делать.

Это не прибавило настроения, и в залу девушка зашла в весьма дурном расположении духа.

Шувалов был уже там, как, впрочем, и чета Бутурлиных. Они сидели за столом и традиционно пили чай с бубликами и вареньем, на которые так щедра была хозяйка дома. Судя по тому, что Александр Борисович надел свой потрепанный и, очевидно, самый любимый мундир, а Анна Михайловна кидала на супруга недовольные взгляды и старательно избегала говорить с ним, подполковник чувствовал себя значительно лучше и собирался на службу.