Екатерина Каблукова - Приказано жениться

Настя заметила, что Белов и Шувалов переглянулись.

– С чего ты взял? – небрежно, словно бы между прочим, поинтересовался граф.

– Так у нее духи такие… вонючие шибко. Аж нос закладывает. Ими весь камзол и пропах. Я еще подошел понюхать, а Дмитрий Иванович меня под зад пнул… и от чулок его этим парфюмом несло… – Иван старательно потер пострадавшее место, затем, вспомнив, что не в казармах, смутился и вытянул руки по швам.

– А Долгорукие с кем пришли? – продолжал спрашивать Григорий.

– Да ни с кем. Опосля них еще один зашел, фамилия такая… не то Волочков. Не то Волоков…

– Волков? – ахнула Настя.

– Точно, Волков! – обрадовался солдат, – Его так хозяйка называла, кода за порог выставляла.

– Почему выставляла? – не понял Шувалов.

– Увлекся он… девка шибко орала, аж ухи заложило! – Иван демонстративно поковырял пальцем в ухе. – Ну, хозяйка и вмешалась, да этого Волкова с крыльца-то и спустила. Девка еще долго рыдала, а по телу кровоподтеки…

Настя вздрогнула. Перед глазами вновь пронесся туман, окровавленная женщина и сосед-помещик, выскочивший верхом на поляну.

– Про кровоподтеки откуда знаешь? – бросив быстрый взгляд на Настю, Шувалов продолжил допрашивать, голос стал жестче.

– Ну дык это… того…

– Заходил, значит? – граф усмехнулся. – А мы-то думали, ты у порога, словно пес бродячий…

– Так это, ваш благородие, я у Кольки в карты выиграл, ну и подумал, раз уж оказия вышла, – солдат смутился. – да и изнутри оно-то надежнее проверить.

– Главное, чтобы у тебя изнутри оказии не вышло, – фыркнул Левшин.

Не одобряя подобные шутки, Настя недовольно поджала губы.

– Сашенька, голубчик, Ивану еще простительно, он простой солдат. Но вы-то должны понимать, что не в казармах находитесь, а у меня в доме, – спокойно заметила Бутурлина, очень внимательно слушавшая весь разговор.

Слегка смутившись, измайловец вскочил и коротко поклонился:

– Простите, Анна Михайловна, забылся.

– Вообще-то у мадам Амели вход простым солдатам заказан, – заметил Григорий.

– Ну… – Иван вновь замялся. – Она просто плату заламывает… а я ж у Кольки…

– Да, да, выиграл, мы помним! – нетерпеливо перебил Шувалов.

Было видно, что он едва сдерживается. Солдат замолчал и скосил глаза на командира.

– Ежели у его сиятельства к тебе вопросов больше нет, то ступай в казармы, – распорядился Белов.

– Григорий Петрович! Дело не закрыто! – запротестовал начальник Тайной канцелярии. – А вы наблюдателя отсылаете!

– Ванька там безвылазно два дня сидел, дело свое сделал, теперь отдохнуть должен! – безапелляционно заявил тот.

– Надеюсь, из постели девки он все-таки вылезал, – заметил Шувалов.

– Александр Иванович, и ты туда же! – фыркнула хозяйка.

Граф скривился.

– Будет тебе, Анна Михайловна, – отмахнулся он. – Меня интересует, кто по разумению капитана Белова будет следить за домом?

– Сейчас там стоит мой денщик, и по всей видимости, его сменят ваши люди.

– А если не сменят?

– Значит, все, что нужно вы уже узнали. Ванька у меня один, денщик мой тоже в шпики не нанимался, да и людьми своими я разбрасываться не намерен! – ярко-синие глаза дерзко сверкнули.

Шувалов усмехнулся.

– Что вы все, Григорий Петрович, в мальчишку играете? Кстати, как я понял, Анастасию Платоновну не слишком удивил рассказ вашего наблюдателя о соседе, верно? – последние слова граф произнес с нажимом.

Настя внимательно посмотрела на начальника Тайной канцелярии.

– Про Михаила Ефимовича у нас давно слухи ходили, – глухо сказала она. – Только вот доказательств не было. Я Глашу свою от него прятала, потому и вольную не дала – боялась, что девка сгинет.

Настя обхватила себя руками, пытаясь скрыть нервную дрожь. При мысли о том, что Глашу могла постигнуть участь хуже смерти, становилось страшно.

Григорий подошел и стал рядом, мрачно взглянул на Шувалова поверх головы невесты:

– Вам довольно?

– Мне интересно, отчего Анастасия Платоновна так испугалась. – ответил тот. – Явно не от пространных речей простого солдата.

– Скорее от ваших речей, Александр Иванович! – хмуро заметил Левшин. – Вы ж спрашиваете, словно уже виновных назначили!

– Вы, Александр Николаевич, не там врага себе ищите! – спокойно возразил граф, – Не я вашего друга обманом ночью на поляну заманивал!

– А чем докажете? – усмехнулся измайловец.

В ответ начальник Тайной канцелярии зло сверкнул глазами.

– А вы сами подумайте, – посоветовал он Левшину. – Коли мозги на лошади не растрясло!

– Прекратите хорохориться! Оба! – строго произнесла Анна Михайловна, – Сашенька, коли вам слова графа Шувалова недостаточно, то я готова за него поручиться.

– О, благодарю! – начальник Тайной канцелярии с издевкой поклонился, – Не хватало мне еще перед мальчишками оправдываться!

– Мы не мальчишки, а офицеры ее императорского величества! – вскинулся Левшин. – И друзей в обиду не даем!

Понимая, что больше она просто не выдержит, Настя встала между спорщиками.

– Его сиятельство прав, – тихо, но твердо сказал девушка. – Он не враг никому. Боятся другого надо…

Она вздохнула, вновь погружаясь в воспоминания. Первые слова дались тяжело, а потом полились рекой, наконец освобождая душу от тяжкого груза. То, что случилось много лет назад: поляна, наполненная туманом, лежащая там окровавленная женщина, Волков и огромный темный зверь, выскочивший не пойми откуда, наконец, стали просто воспоминанием.

– Вы уверены, что все было именно так? – спросил Шувалов, когда Настя замолчала. Потрясенные ее рассказом Белов и Левшин недовольно переглядывались, а Анна Михайловна хмурилась.

– Вы сомневаетесь? – удивилась девушка.

– Прошло уже довольно много времени, – продолжал граф, – возможно, вы что-то запамятовали.

Настасья покачала головой:

– Нет. Такое невозможно забыть.

– Теперь вам довольно? – спросил Белов, зло смотря на начальника Тайной канцелярии.

– Мне бы не помешали подробности, но, думаю, господин Волков расскажет мне все сам! – глаза начальника Тайной канцелярии грозно сверкнули.

– Тогда вам не стоит задерживаться, ваша светлость, – заметил Белов, – То, что вы здесь, выражаясь вашими же словами, каждая собака знает, не дай Бог, сбежит ваш Волков!

– А вы, Григорий Петрович, злопамятны.

– Ну что вы, Александр Иванович! Просто память у меня отродясь хорошая, а вот настроение вы слегка испортили.

– В таком случае, не буду портить его еще больше, – Шувалов встал, раскланялся с дамами, коротко кивнул Белову и Левшину и направился к выходу. У самых дверей остановился и обернулся.

– Да, Григорий Петрович, – в голосе слышалась насмешка. – Чуть не забыл: челобитная вашего батюшки уже лежит в папке Черкесова и в скором времени окажется у Елисаветы Петровны, а она хоть и государыня, но все-таки женщина, может снизойти к страданиям отца и приказы свои поотменять… Так что смотрите, чтобы настроение ваше, а главное, положение, еще хуже не стало.