Арина Теплова - Крепостная

К тому же Груша никогда бы не разделась после его гадких слов. Она всегда обижалась на его скверные слова, а порой даже давала ему справедливые пощечины, показывая тем самым что унижать и оскорблять ее нельзя. И в тот раз, в глухом лесу, когда он снял ее с обрыва, Андрей сам расстегивал ее платье, и она ни разу не давала повода обращаться с собой гнусно или похабно. Если раньше Елагин еще задумывался о том, что Груша, возможно, могла оказаться холодной в интимных ласках, то после их упоительный сказочной близости у реки, точно знал, что она невозможно страстна в любовных играх, и лишь воспитание делало ее внешне спокойной и стеснительной. Это весьма нравилось Елагину и привлекало его неимоверно.

Проша же, похоже, совсем не стыдясь, выставляла свои прелести перед ним напоказ и явно ждала его одобрения. Елагин подумал, а что если сейчас он попытается овладеть Прасковьей, то может быть сможет хоть на пару часов избавиться от дурмана фиолетовых глаз. Оттого он в своей циничной манере добавил:

— Хочу обнять тебя…

Девушка вскочила на ноги и почти бросилась к молодому человеку на шею. Она притиснула свои большие теплые губы к его лицу, страстно целуя, и молодой человек, яростно обхватив ее талию руками, властно посадил девушку к себе на колени. Все произошло быстро. Уже через некоторое время Елагин ощутил, как его тело начало возбуждаться. И он, притиснув податливое тело Проши к себе, поволок ее на кровать. Закрыв глаза и в пьяном дурмане представляя, что целует и ласкает Грушу, он навалился на Прошу, разминая ее мягкое полноватое тело. Уже через полчаса после стремительного соития Елагин, чуть отстранившись от девушки, обессилено упал головой на подушку и мгновенно заснул.

Долго лежала Прасковья с открытыми глазами и мечтала о том, что вот теперь, после этого плотского акта любви, Елагин уж точно женится на ней. Он так жарко целовал ее и ласкал, что она отдалась ему со всей страстью, на которую была способна. Она старалась не думать о том, что Андрей был сильно пьян, как и всю последнюю неделю, и жалела только об одном, что еще два года назад потеряла девственность с одним кучером из соседней деревни, в которого была тогда влюблена. Девушка размышляла о том, что, если бы в эту ночь она отдала свою чистоту Елагину, он бы непременно оценил это. Она повернула лицо к спящему молодому человеку, рассматривая его приятное мужественное лицо. Андрей вдруг перевернулся набок, обнял подушку и пронзительно, с мукой в голосе прошептал:

— Грушенька, девочка моя…

Проша напряглась и тут же застыла от неприятного озноба, который пробежал по ее спине. Слова Елагина больно резанули по душе. Отвернувшись от молодого человека и уткнувшись в подушку, она тихо заплакала. И не заметила, как сморил сон.

Проснулась она неожиданно, уже на рассвете, оттого, что молодой человек, лежащий рядом, заворочался. Повернувшись к ней, Елагин невольно обнял ее и чуть притянул к себе, открыв глаза. Его взор, мутный и неосознанный, остановился на бледно-зеленых глазах Прасковьи с рыжими ресницами и бровями и ее темно-русых распущенных волосах. Он напрягся, и его взгляд изменился, став холодно-печальным. Елагин тут же вспомнил, что произошло ночью — в пьяном угаре он поддался на ласки Проши и овладел ею. Но Андрей с горечью отчетливо понимал, что особого желания не испытывал ни вчера вечером, ни сейчас.

— Доброе утро, Андрюша, — как-то чересчур ласково и зазывно проворковала девушка и приникла к его широкой груди.

Елагин проигнорировал ее слова и, тяжко выдохнув и быстро убрав ее руку, которая ласкала его плечо, встал на ноги. Медленно направившись к умывальнику и, ощущая, что голова раскалывается от чрезмерно выпитого спиртного, а на душе безумно гадко и пусто, он начал умываться холодной водой, стараясь прийти в себя.

— Ты бы, Прасковья, шла к себе, а то увидят тебя, — холодно заметил Андрей, бросив ей через плечо.

— И что, что увидят? — как-то нагло заметила она, приподнимаясь на локте.

— Неприлично это. Не женаты мы еще, — сказал наставительно Елагин, уже смывая мыло с лица и шеи.

— Конечно, если бы разлюбезная Грушка в вашей постели лежала, вы бы, Андрей Прохорович, наверняка не стали выгонять ее! — вдруг прошипела Проша злобно.

— Что? — опешил он и обернулся.

— А то, что знаю, о ком вы мечтаете! Слышала я все теперича ночью! — выплюнула она, заводясь и садясь на постели. — Но не полюбит она тебя никогда, потому как денег у тебя нет! И беден ты, словно мышь церковная.

— Что ты несешь?! — выпалил уже зло Елагин, осознавая, что все слова Проши — чистая правда.

— А то! Князь-то ее драгоценностями и подарками каждый день осыпает. Вот Грушка и рада-радешенька с ним быть, как же не любить-то ей князя. А с тобой она никогда не будет, ибо взять с тебя нечего!

— Замолчи! — проревел уже в бешенстве Елагин и, сжав кулаки, угрожающе приблизился к девушке. Лишь одна мысль о том, что Грушенька может полюбить князя и остаться с Урусовым, а не с ним, Андреем, мгновенно заполонила темным мраком его сознание. Все черные, кровожадные мысли, которые накануне кружили в его голове о том, чтобы убить Урусова, вмиг завладели сознанием. Нечто звериное проснулось в его существе, и он задрожал от дикого бешенства.

— А не замолчу! — выпалила нагло Проша. — Тебе-то Грушка только глазки строила да попользовалась тобой, так как нравится ей, когда за ней кто-нибудь увивается. А как выбирать, так она не дура, сразу разглядела, что с князем-то ей лучше во дворце жить! А на твои вздохи она тепереча смеясь смотрит!

Елагин, уже окончательно рассвирепев от слов Прасковьи, накинулся на нее и со всей силы наотмашь ударил по лицу. Она отлетела на его подушку, взвизгнув от боли. А молодой человек, окончательно потеряв разумные мысли, наклонился и вновь больно ударил ее в плечо. Хмельной дурман еще не выветрился из его головы, превратив Елагина в бесчувственное чудовище с дикими животными инстинктами.

Проша закричала от ужаса и боли, закрываясь от него руками и боясь, что он снова ударит. Уже через минуту в комнату влетел Федор, комната которого находилась по соседству, и округлившимися глазами увидел, как Елагин в очередной раз поднял руку. Федор подскочил к Андрею и схватил его за плечо, оттащив от Проши. В этот миг в комнату ворвались еще два мужика, и только с их помощью удалось скрутить Елагина и оттащить от кровати.

— Вы что, Андрей Прохорович?! Что вы делаете?! — возмутился один из мужиков. Проша, скуля и прижимая ладонь к опухшей губе, из которой текла кровь, вновь села на постели, не понимая, отчего Елагин вдруг, словно зверь, набросился на нее. Чувствуя, что ее плечо дико болит от мощного удара его кулака, она несчастно смотрела на Андрея, которого с силой удерживали трое мужиков, чтобы он вновь не кинулся на нее.