Арина Теплова - Крепостная

— Пусть убирается из моей комнаты, потаскуха! Иначе пришибу ее насмерть! — выпалил с угрозой в голосе Елагин. После его слов девушка сжалось всем телом и медленно слезла с кровати. Оглядываясь на невменяемого Андрея, она, всхлипывая, подобрала свою одежду и понуро поплелась к двери.

Войдя в просторный зал Большого Петровского театра под руку с Константином Николаевичем, Груша почувствовала, как взгляды изысканной московской публики устремились в их сторону.

Урусов, одетый в белый сюртук с бриллиантовыми пуговицами, в белый расшитый золотом жилет, белоснежную рубашку и черные брюки, медленно прошел со своей спутницей в центр залы и остановился около окна. Константин — высокий, статный, невозможно красивый, со светлыми волосами, темными бровями, высокими скулами и серебристыми глазами — вызвал у многих женщин благоговейный трепет.

На Груше было бархатное платье цвета граната, белые перчатки и рубиновый гарнитур, состоящий из шикарного колье, длинных каплеобразных серег, а также браслета. Женщины с недовольством, а мужчины с повышенным интересом рассматривали невообразимо красивую крепостную, более похожую на ведьму, чем на простую женщину. Ее прекрасное лицо, светло-медовые длинные волосы, совершенная фигура в открытом дорогом платье и чарующие глаза ярко-аметистового цвета казались не произведением Всевышнего, а даром нечистого. Но вся эта враждебно настроенная и завистливая публика не могла не признать того, что Урусов и Груша составляли великолепную пару, внешне невероятно подходящую друг другу по красоте и грации.

Не прошло и четверти часа, как к Урусову приблизились двое: молодой невысокий мужчина и усатый стареющий щеголь.

— Добрый вечер, князь, — галантно поздоровался молодой дворянин и впился алчным взглядом в Грушу. — Вы представите нам свою спутницу?

Девушка, увидев темный неприятный взор невысокого незнакомца, опустила глаза и сильнее прижалась к Константину.

— Здравствуйте, господа, Аграфена Сергеевна, моя… — Урусов немого замялся и уверенно добавил: — Моя знакомая.

— Граф Михаил Иванович Безбородко и господин Макаров, — холодно представил Урусов мужчин Груше.

— Я очень впечатлен вашей несравненной красотой, Аграфена Сергеевна! — пафосно произнес Безбородко и нагло пробежался глазами по низкому декольте девушки. — Позвольте ручку?

Груша протянула ладонь для поцелуя и на мгновение подняла глаза на графа. Увидев его темный горящий взгляд, девушка снова потупилась. Однако девушка вдруг подумала, отчего она чувствует себя в чем-то виноватой? Вот, например, Константин совсем не ощущает себя скованным. Почему же она должна чего-то бояться? Она подняла голову и открыто посмотрела на двух мужчин, которые стояли напротив. Заметив, что девушка стала более непосредственной и перестала скромничать, граф уже более оживленно стал вести разговор. Спустя десять минут Урусов, отчетливо почувствовав нескрываемый интерес к Груше со стороны мужчин, увел девушку в ложу.

— Не дрожи так, душа моя, — сказал ласково Константин, усаживая ее в кресло, и, наклонившись к ней, продолжил: — Я думаю, что нас более не побеспокоят.

Урусов знал, что не каждый осмелится приблизиться к ним, ибо Константин, приведя с собой в театр крепостную девушку, шокировал многих, вызвав нескрываемое осуждение в среде знатной публики.

Поздно вечером они возвратились во дворец на Тверскую улицу. Большой мрачный особняк с величественными колоннами и широкой мраморной лестницей показался Груше воплощением некоего зла. Безысходность судьбы, которую чувствовала девушка, не давала ей расслабиться ни на минуту. Она медленно поднялась вслед за Константином по большой лестнице наверх, а затем и в будуар. Устало присев за туалетный столик, она начала распускать волосы. Балет с трогательным названием «Жизель», который девушка просмотрела на одном дыхании, наводил на нее горестные и мрачные думы.

— Все-таки надо было надеть что-нибудь поскромнее, — произнесла она, вздохнув.

— Ты была восхитительна, как и всегда, — ответил князь, довольно улыбаясь, вспомнив взгляды мужчин, полные нескрываемого вожделения. — Похожа на царицу, среди этой толпы бледных дамочек в черных платьях. А самое главное, что ты была со мной. Пусть все лопнут от зависти!

— Мне неприятны ваши слова, Константин Николаевич, — взъерошилась Груша и, обернувшись, недовольно посмотрела на него. Урусов, сняв сюртук, принялся расстегивать жилет.

— Что ж я поделаю, если ты по праву моя? И я этому очень рад! — докончил Константин, нагло ухмыляясь. Груша отвернулась и, поджав от унижения губы, начала нервно стягивать перчатки. Слезы в который раз за этот вечер навернулись на ее глаза. Неожиданно она услышала, как князь взял аккорд на гитаре и тихо проникновенно запел:

Он медленно подошел к ней, не прекращая петь и аккомпанировать себе. Его отражение с перекинутой через плечо лентой от гитары, показалось в зеркале за спиной Груши. Лаская горящим взором девушку, которая сидела перед ним, Урусов продолжал петь все с большим вдохновением:

На следующее утро князь проснулся от раннего дребезжащего звонка в парадной. Он приподнялся и недовольно взглянул на золотые часы, которые стояли на комоде.

— Еще и восьми нет, кто это пожаловал в такую рань? — пробурчал он и снова откинулся на подушку. Притянув Грушу поближе к своему теплому телу, он немного поласкал ее ягодицы, которые оказались под рукой, и снова закрыл глаза.

Однако заснуть ему не удалось. Лакей заглянул в спальню через пять минут и доложил, что в парадной князя дожидается некий важный господин. Ругаясь и сонно зевая, Урусов натянул брюки и домашний халат.

Груша, окончательно проснувшись, наблюдала, как за Константином закрылась дверь.

Она посмотрела на смятую подушку, на которой минуту назад лежала русая голова Урусова, и вдруг подумала, отчего она не может влюбиться в князя? Ведь он прекрасен, мужественен, великолепен, неотразим? Отчего ее мысли постоянно возвращаются к этому холодному и мрачному Андрею, которого нельзя даже назвать красивым. Да, Елагин был хорошо сложен, высок, широк в плечах, но ему недоставало утонченности и эффектности князя. Груша невольно сравнила Андрея и Константина. Если князь более походил на великолепного породистого скакуна, то Андрей смахивал на тяжеловоза с мощным крупом и сильными ногами. Это сравнение с конями вызвало на лице девушки невольную трагичную улыбку.