Дайна Джеффрис - Когда начнутся дожди [litres]

Элиза изучала Джая, узнавала, что ему нравится, как звучат его удовлетворенные вздохи, когда она до него дотрагивается, как ей лучше двигаться, когда он внутри нее. Но Джай будто заранее знал, чего хочет Элиза, – еще до того, как она успевала понять это сама. В последние несколько дней во дворце они с Джаем просто не могли оторваться друг от друга. Они жили в собственном мире, отгородившись от всего, что способно им повредить, и все вокруг казалось им прекрасным. От красоты закатов наворачивались слезы, ветер нес ароматы плюмерии [32] Плюмерия – род тропических деревьев семейства кутровых. и жасмина, а солнце светило лучезарно. Любовь Элизы к Джаю, к его прекрасному дворцу и к самой жизни росла и достигла таких размеров, что, кроме нее, больше ничего не осталось: она заполнила собой все.

– Что это происходит между нами? – спросила Элиза.

Он ответил, что это результат его страха: когда Элизу укусил паук, Джай так боялся ее потерять! После этого он понял, что она должна полностью принадлежать ему.

– А ты – мне, – ответила Элиза. – Hamesha.

– Всегда, – повторил Джай.

Тут Элиза резко очнулась и вспомнила, что стоит в кабинете, а рядом Инди и Джай. От таких воспоминаний щеки Элизы запылали жарким румянцем. Интересно, сможет ли она теперь смотреть на рабочие столы прежними глазами?

Джай заметил, что Элиза залилась краской, и подмигнул ей, но ее реакция не ускользнула и от внимания Индиры.

– Я вас умоляю! Если хотите сохранить свой роман в секрете, не заглядывайтесь друг на друга.

Элиза сама не заметила, что не сводит глаз с Джая, но разве не так ведут себя все влюбленные? Тебя затягивает в манящий, искрящийся водоворот страстей, и ты не в силах ему противостоять. Ты способна думать только об одном-единственном человеке и не замечаешь больше никого и ничего. Элиза понимала, что это безумие, но не хотела, чтобы оно прекращалось. Пусть никогда не заканчивается. Нужно учиться вести себя более сдержанно, решила Элиза, но на самом деле она не хотела, чтобы их с Джаем отношения оставались тайной. Если они объяснят Лакшми, что любят друг друга, она ведь все поймет, разве нет? Тут Элизу снова встревожили слова Инди. Неужели Джай действительно из тех, кто легко влюбляется и с такой же легкостью забывает женщин? Задавшись этим вопросом, Элиза посмотрела на Джая и увидела, сколько любви в его сияющих глазах. Нет, Джай не такой.

Следующий день начался с неожиданности. К Элизе пришла служанка и сообщила, что Клиффорд хочет с ней поговорить и ждет ее в зале для дурбаров.

Было всего десять часов утра, но жара уже вступила в свои права. Элиза надела летнее платье, которое сшила сама: ярко-зеленое в белый горошек, облегающий лиф, над которым она трудилась целую вечность, короткие рукава и стоячий белый воротничок. Клиффорд мерил шагами зал для дурбаров, и сначала она увидела только его спину. Несколько секунд Элиза молча наблюдала за ним. Как напряжены его узкие плечи! Она представила Клиффорда обнаженным, и одна мысль о его бледном теле заставила вспомнить, как при свете лампы кожа Джая сияла, будто начищенная медь. Элиза представила, как ласкает разгоряченное тело Джая, как они движутся в унисон, будто им самой природой предназначено быть вместе.

Элизе было жаль Клиффорда, но когда он повернулся к ней, в его взгляде мелькнуло что-то, похожее на триумф. Элиза невольно отпрянула.

– Значит, в Шимлу не поедешь?

– Вы же сами знаете, что нет. У меня еще много дел здесь.

– Много дел, говоришь?

Элиза понимала, что Клиффорд хочет ее смутить, но не желала прятать глаза и смотрела ему прямо в лицо.

– Ну так что? – спросил он.

Элиза набрала полную грудь воздуха.

– Клиффорд, я занята. Вы что-то хотели?

– Да. Вот, принес твою камеру.

Он протянул Элизе коробку.

– Спасибо, Клиффорд. Вы еще что-то хотели?

– Да, разумеется. Скоро тебе пришлют готовые фотографии.

Клиффорд, похоже, не собирался двигаться с места.

– И?..

– Прогуляемся во дворе.

Снаружи уже воцарился зной, и Элиза сразу покрылась потом.

– Неужели вам не жарко в льняном пиджаке? – спросила она.

– За меня не беспокойся, дорогуша. Я привык к жаре.

Они подошли к раскидистому делониксу королевскому [33] Делоникс королевский – дерево родом с Мадагаскара из семейства бобовых. Растет в странах с тропическим и теплым климатом. и расположились на скамейке в его тени. Птицы притихли, и единственным звуком в саду было журчание маленького фонтана. В противоположной части дворика мали (садовник) медленно переходил от одной клумбы к другой.

– Значит, тебе интересно, зачем я пришел?

Элиза глядела в бесконечную синеву неба и не могла дождаться, когда Клиффорд уйдет. Ей хотелось остаться наедине со своими мыслями о Джае. Ей нравилось перебирать в памяти моменты, проведенные вместе с ним, и каждый раз по телу пробегала сладкая дрожь. Эта потребность вспоминать волнующие мгновения, о которых никому нельзя рассказывать, превратилась почти в зависимость. Но Элиза понимала, что скоро им придется объявить о своих отношениях, в первую очередь Лакшми. Когда Клиффорд нарушил молчание, Элиза витала в облаках, и на секунду ей показалось, что она неправильно расслышала.

– Повторите.

– Джайанта Сингха, скорее всего, арестуют.

Элиза повернулась к нему, надеясь, что это шутка. Но Клиффорд не улыбался.

– За что?

Клиффорд поджал губы.

– Он подозревается в организации восстания.

– Не говорите глупостей! Джай почти такой же британец, как мы с вами.

– Почти, да не совсем. – Клиффорд похлопал себя по груди. – Сердцем он на сто процентов индиец. Любого, кто распространяет крамольные материалы, могут посадить в тюрьму на неопределенный срок. Кого угодно. Без права обжалования приговора. А если подобными делами занимается член княжеской семьи, он навсегда лишится права взойти на престол.

– Джай не стал бы заниматься такими вещами, – возразила Элиза.

На глаза навернулись слезы, и она отчаянно старалась не расплакаться.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю, и все. Джай хороший, порядочный человек.

– Да, ты явно много времени проводишь в его обществе – даже слишком много.

Элиза ощетинилась:

– Не ваше дело.

– А его мать в курсе?

Элиза отвела взгляд, боясь, что Клиффорд сразу все поймет по ее лицу.

– Так я и думал. Лакшми будет недовольна.

– Клиффорд, я вас умоляю, не рассказывайте ей. Как друга вас прошу!

Он вкрадчиво улыбнулся:

– Это уж как пойдет.

Элиза терпеть не могла эту фразу. А еще всякие там «мне надо подумать» или «потом решу»: мама все время пользовалась такими отмашками. Из-за них Элиза чувствовала себя так, будто путается под ногами, надоедая маме мелкими и незначительными просьбами. Она встала.