Дайна Джеффрис - Жена чайного плантатора

– Трудно будет такое не заметить, – с широкой улыбкой заявил мистер Мур, ослепляя их устрашающе белым оскалом.

– Это прекрасно, – согласилась Гвен.

– Ну, нам нужно поблагодарить Кристину за эту великолепную идею. Художник уже видел эскиз и, кстати говоря, тоже доволен.

– Значит, так будет выглядеть упаковка с чаем. А что насчет рекламной кампании? – спросил Лоуренс, выдвигая стул из-под большого овального стола.

Они все расселись, и Мур дал им лист с планом. Девушка принесла кофе и булочки.

– Это список журналов и газет, на которые мы нацеливаемся. Радиостанции тоже включены. Мы начнем с нового года.

– Впечатляет, – кивнул Лоуренс.

Мур поднялся и перевернул по листу на каждом мольберте, чтобы показать клиентам эскизы рекламных щитов и крупных рекламных объявлений в журналах. Улыбка не сходила с его лица.

– Идея состоит в том, чтобы растиражировать этот образ повсюду. Мы хотим глубоко внедрить его в умы американцев, и цвет – это пока самое лучшее, что должно ассоциироваться с чаем Хупера. Цвет сари женщины, цвет чайных кустов и так далее, хотя и в оттенках сепии это тоже хорошо смотрится.

– А конкретная дата запуска кампании? – спросила Кристина, закуривая сигарету.

– В начале нового года. Я только хочу уточнить все детали. Мы намерены сделать упор на провенансе.

– На чем, простите?

Он повернулся к Кристине:

– На происхождении – откуда наш продукт. В данном случае это чистый цейлонский чай с богатым ароматом.

Пока они пили кофе, в чем Гвен усмотрела иронию ситуации, Мур показывал ей другие рекламные объявления, недавно помещенные на уличных щитах и в журналах. Рассматривая картинки, Гвен услышала, что Лоуренс и Кристина говорят о новых инвесторах, которых ей удалось привлечь. Она взглянула на безупречный макияж американки, ее глянцевитые ногти и элегантно уложенные волосы. Кристина, как обычно, была в черном, только на шею повязала красный шарф и туфли тоже надела красные. В некотором смысле эта женщина восхищала Гвен, она знала все богатые семейства и не стеснялась использовать свои связи.

В разговоре возникла пауза. Раздался звонок по внутренней телефонной линии.

– Извините, я на минуточку, – сказал мистер Мур и вышел.

– Ну, что ты думаешь, Гвен? – спросила Кристина. – Восхитительно, а?

Гвен широко улыбнулась:

– Честно сказать, я ослеплена этим блеском.

– И это только начало. Подожди, когда мы станем первыми заказчиками коммерческих радиошоу.

– Это тоже в нашем раскладе?

– Пока нет, но будет, можешь не сомневаться.

Мур вернулся в комнату вместе с более молодым худощавым мужчиной. Волосы его были гладко зачесаны назад, костюм сидел безупречно, но он имел привычку то и дело поправлять галстук и шаркал ногами. Мур сделал глубокий вдох и впервые не улыбнулся. Неловкость ситуации нарастала. Лоуренс встал, явно ощущая, что произошли какие-то перемены и это требует его вмешательства. Атмосфера в комнате изменилась с восторженного, полного надежд ожидания на молчаливую неопределенность. Гвен и Кристина переглянулись.

– Боюсь, возникли небольшие затруднения. – Они все заерзали на стульях, а Мур поднял руку. – Ничего серьезного, и я надеюсь, мы как-нибудь выкрутимся. – (Гвен посмотрела на Лоуренса, у того выдвинулся вперед подбородок.) – Как я сказал, надеюсь, ничто не помешает нам двигаться дальше.

Напряжение нарастало, и Гвен, видя, что Лоуренс раздражен, не удивилась его резкому тону, когда он заговорил:

– Не помешает? Что вы имеете в виду? Просто объясни нам, приятель, в чем состоит это небольшое затруднение.

Мур с серьезным лицом обвел всех взглядом, будто выгадывал время, соображая, в каких выражениях преподнести свою новость.

– Ну, дело в том, что мы получили кое-какие сведения от своих доверенных лиц в другом агентстве. К несчастью, все те места, которые мы собирались вам предложить, выкупил другой бренд.

– Бренд чего? – спросила Кристина.

Мур взглянул на свои ботинки, хрустнул костяшками пальцев и только после этого ответил:

– Чая… Боюсь, это чай.

У Гвен поникли плечи. Она знала: все складывалось слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– На рынке найдется место для бренда «Хупер». Я в это верю. Есть множество мелких фирм, которые продают чай. Но это означает, что нам придется запускать свою кампанию позже.

– И позволить им обойти нас? – спросил Лоуренс, потирая переносицу.

Рекламщик не улыбался, лишь неловко сглотнул.

– Если мы хотим составить конкуренцию «Липтону», главное – заявить о себе первыми, – сказала Кристина. – Кажется, я с самого начала ясно дала это понять.

– Я понимаю, – промямлил Мур, пытаясь выдавить из себя улыбку. – К сожалению, мы не причастны ко всему, что делают другие агентства. Мы стараемся как можем.

– Молитесь, чтобы не оказалось, что это один из ваших людей шепнул другому агентству о наших планах, – поджав губы, проговорила Кристина.

Гвен встала:

– Это не имеет значения. Кто бы что кому ни говорил, мы не уступим первенства в этом деле. – Кристина попыталась было перебить ее, но Гвен подняла руку, чтобы ее остановить. – Дайте мне закончить. Мы не уступим первенства. И запустим свою рекламную кампанию раньше конкурентов. Если вы сможете организовать, чтобы наши объявления были опубликованы в декабре, а не в январе, то наша сделка остается в силе. Если нет, все прекращается.

Лоуренс улыбался, а Кристина таращилась на нее с разинутым ртом.

Во время краткой паузы Мур оглядел лица своих клиентов.

– Ну? – сказала Гвен, силясь не обращать внимания на запорхавших в животе бабочек.

– Дайте мне срок до завтра. Где я смогу вас найти?

Настроение в тот вечер было не такое праздничное, как они рассчитывали. Кристина отложила встречу с юристом, который не слишком этому обрадовался. Он готовил контракты в крайне сжатые сроки, а теперь они пылились у него на столе и ждали подписания. Кристине удалось кое-как объяснить ему причины отсрочки; меньше всего им сейчас было нужно, чтобы инвесторы охладели ко всему проекту. Но они понимали: если Муру не удастся уладить дело и запуск кампании будет отсрочен, важное преимущество перед соперником будет утрачено.

Гвен, одетая в новое вечернее платье, была в приподнятом настроении, когда Кристина привела их в клуб «Аист» на Восточной Пятьдесят первой улице. Ближе к ночи там должен был выступать Кэб Кэллоуэй, и Лоуренс, как новообращенный любитель джаза, в предвкушении удовольствия сиял улыбкой, пробираясь сквозь толпу публики. Кристина на ходу кивнула какой-то женщине в атласном платье в цветочек.

– Кто это? – спросила Гвен, когда они разминулись с ней.

– Одна из Вандербильтов. Тут только деньги и гламур, дорогая.