Мэделин Мартин - Огненное сердце [litres]

Томас подошел к двери.

– Прикажете позвать дворецкого, сэр?

Чарльз покосился на Элеонору. Невозможно было не заметить, как пылали ее щеки. Она вскинула голову и кивнула, соглашалась с Лотти и Томасом.

Вестикс поспешил отвесить поклон.

– Прошу простить, герцог. С вашего позволения, я бы хотел остаться с мисс Шарлоттой наедине.

– Если посмеете причинить ей боль, я убью вас, – процедил Чарльз.

– Я сам готов убить себя, сэр, за то, что уже сделал.

– Эвандер! – в ужасе воскликнула Элеонора.

– Я совершил немало ошибок, сестра. И готов просить прощения. Я искренне сожалею.

Вошел дворецкий замка Комлонгон и пригласил супругов следовать за ним. Они не возражали и поспешили оставить графа Вестикса слушать историю о том, какой стала жизнь девушки, которую он предал несколько лет назад.

Элеонора нисколько не удивилась, когда перед ними распахнули дверь ее детской комнаты. В центре стояла кровать вишневого дерева с белым балдахином.

– Я пришлю горничных, они распакуют вещи, – царственно вскинув голову, произнес дворецкий, указав взглядом на их скромный багаж.

– Позже, – кивнул Чарльз, и слуга удалился. – Элеонора, – выдохнул он, повернувшись к жене.

Нежность в голосе и ласковый взгляд заставили ее душу трепетать. Хотя она все еще переживала неожиданную встречу с братом и недавний скандал.

Если бы письма Эвандера дошли до них, если бы они узнали, что он в замке, скольких страданий удалось бы избежать.

К горлу опять подступил ком.

– Элеонора. – Чарльз подошел ближе и заключил ее в объятия.

Она с наслаждением прижалась к его сильному телу.

Когда Элеонора рассказала брату, почему она вышла замуж за Чарльза, он сразу предложил ей остаться в Шотландии. Здесь, вдали от светского общества, ее жизнь будет легче и спокойнее. Скандал же вскоре забудется – случится что-то новое, в Лондоне всегда что-то происходит. В конце концов, у судьбы есть способы поощрять смиренных.

Вот только ее брак с Чарльзом нельзя расторгнуть. Пожалуй, разумнее будет остаться в Шотландии, здесь она сможет обрести покой в душе. Несколько дней, проведенные с Чарльзом, доказали, что ей не удастся быть рядом и не влюбиться. Если это случится, что же будет дальше? Не приведет ли такое положение вещей к еще большим сложностям? От множества разных мыслей у молодой женщины разболелась голова.

– Теперь не я владею тетрадями и не могу их вам отдать.

Хорошо, что она прижалась лицом к его груди, и он не видит его выражения.

– Я отлично это понимаю. – Он провел рукой по ее спине.

– Мне не удалось выполнить свою часть соглашения.

– У меня есть герцогиня, моя супруга, я рад, что это вы.

Но будет вынужден покинуть ее и отправиться на поиски рубина. Элеонора понимала: Чарльз никогда не откажется от своей цели, скорее всего, в ближайшее время он поговорит с Эвандером о тетрадях. Внезапно печаль сдавила ей сердце.

– Вы нужны мне, Элеонора. Вы моя подруга, с которой я могу быть откровенен во всем, красивая женщина, общество которой мне приятно, желанная супруга на ложе, страстная и нежная.

У нее перехватило дыхание, тело мгновенно отозвалось всплеском желания. Она положила руки на плечи Чарльза, и все ее переживания мгновенно унеслись прочь. Прямо сейчас и здесь она может позволить чувствам вести ее в мир радости и наслаждения. Она с удовольствием погрузится в него, и ей не придется думать о решениях, которые предстоит скоро принять, и о том, что происходит в ее сердце.

Спускаясь по лестнице к ужину, Элеонора все еще ощущала томную слабость в теле.

Эвандер и Лотти ждали их в столовой. Наверху, в объятиях Чарльза, легко было выбросить из головы мысли о брате. Сейчас же на нее вновь навалилась горечь осознания того, что он не только долго держал семью в неведении, заставляя тревожиться, но и разрушил жизнь Лотти. От этого Элеоноре становилось совсем плохо.

Словно почувствовав ее состояние, Чарльз ободряюще погладил ее по руке. Грудь сдавило, Элеонора с трудом перевела дыхание. Она испытывала подобное чувство всякий раз, глядя в синие глаза, оставалось лишь гадать, что тому причиной. Она поцеловала его в губы, вспоминая, какое удовольствие они могут дарить друг другу. С ней рядом самый красивый мужчина из всех, кого она встречала в жизни.

Они сошли с последней ступени. Чарльз повернулся к Элеоноре и произнес:

– Все будет хорошо, моя герцогиня.

Лотти и Эвандер сидели за столом и громким шепотом что-то возмущенно обсуждали. Они сразу замолчали, увидев вошедших.

Эвандер поднялся приветствовать их. Лотти встала следом – щеки ее горели, глаза блестели от негодования.

– Прошу меня простить, совсем нет аппетита, – произнесла она и почти бегом выбежала из столовой, не дав никому возможности ее остановить.

– Чем вы так ее обидели? – настороженно спросил Чарльз.

– Это случилось давно. – Эвандер провел рукой по волосам, одна прядь – всегда непослушная – осталась торчать над виском.

Элеонора сразу вспомнила детство, ее привязанность и любовь к брату – он всегда занимал особенное место в ее сердце.

Эвандер вздохнул и жестом пригласил садиться.

– Я обидел ее много лет назад и уже ничего не могу исправить. Боюсь, цена за ошибку будет выше, чем я заслужил.

Чарльз скривился и выдвинул стул, помогая Элеоноре сесть.

Им подали суп, весьма приятный на вкус, однако Эвандер к нему не притронулся, отдав предпочтение вину. На лбу его появилась морщина, точно такая бывала у их отца в моменты крайнего огорчения.

– Не поведаешь нам о своих приключениях? – поинтересовалась Элеонора. – Судя по отцовским дневникам, они должны быть увлекательными.

Чарльз мельком взглянул на жену и замер, ожидая продолжения разговора на важную для него тему.

– Ты их читала? – Эвандер удивленно вскинул бровь.

– Читала. – Элеонора вскинула подбородок.

– Элли…

Так называли ее в детстве, правда, произносили имя не с такой грустью.

– Это чтение не для леди, в них много…

– Да, знаю. – Элеонора поднесла ко рту ложку. – Я уже не ребенок.

– Но все же леди.

– Остальные тетради хранятся здесь, в замке, не так ли?

Чарльз принял бы ее и без тетрадей, но она знала, что они необходимы мужу.

Эвандер откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на сестру:

– Я уже говорил, что наши отцы не отличались высокими моральными принципами.

– Не все, – резко произнес Чарльз.

– Все. – Граф выдержал паузу, сложил перед собой сцепленные руки и продолжал: – Они привозили в Англию украденные артефакты. Наглым образом грабили бедные страны, их народ, у которого не было способов противодействовать грабежу. Они собирали ценности в святых местах. Один из членов Клуба путешественников был особенно удачлив в поисках, и его товарищи принялись подворовывать у него.