Мэделин Мартин - Огненное сердце [litres]

Вдали от Лондона и отца, мать позволяла себе ослабить контроль над детьми. Эвандер и Элеонора бегали по замку, резвились, играли, даже шалили. Так было каждое лето до того года, когда брата отправили в школу. Он редко бывал дома, а когда приезжал, они общались коротко и сдержанно, без смеха и веселых шуток, как прежде.

Сердце Элеоноры сжалось от боли, ведь она стала причиной отъезда брата. Отец всегда укорял ее в излишней эмоциональности и неумении отказываться от привязанностей. По его мнению, это неприлично и недостойно дочери графа. Однажды, умоляя отца не уезжать, Элеонора не сдержалась и заплакала, тогда отец принял решение наказать ее и отослал Эвандера.

После этого Элеонора не могла вспоминать о детстве с нежностью, любая мысль о днях минувших вызывала у нее содрогание. Вскоре она смогла запретить себе думать о времени, когда смеялась и веселилась вместе с братом.

Теперь же воспоминания постепенно всплывали, наполняя сердце ликованием и принося с собой запахи летних месяцев в замке. У Эвандера, на его беду, был заразительный смех; к счастью, с возрастом ему удалось избавиться от привычки безудержно хохотать по малейшему поводу. Он стал серьезным юношей, а не «парнем», как его здесь называли, с копной рыжих волос и глупым смехом.

Ах, как же они хохотали… Например, когда притащили в кухню замка лягушку, она прыгнула на огромный зад кухарки, а та и не заметила. А однажды выпустили всех лисиц, пойманных на охоте, чтобы уберечь несчастных животных от незавидной участи. Или…

– Элеонора. – Чарльз подался вперед и смотрел на нее с тревогой. – Вы плачете?

Элеонора с удивлением провела пальцами по щеке.

– Похоже, что так.

– Что случилось, милая?

Карета подпрыгнула на кочке. Элеонора вздохнула и посмотрела в окно. За ним простиралось озеро, где они с Эвандером любили купаться, по их мнению, в хорошую погоду, хотя вода была ледяной.

– В детстве мы приезжали сюда с братом. Вспомнила, как нам было весело и хорошо. Я много лет не позволяла себе вспоминать об этом…

– Потери всегда переживаешь тяжело.

Чарльз отвернулся.

– Я сочувствую вашей потере, – произнесла Элеонора, вспомнив о недавней кончине герцога.

Чарльз разглядывал приближающийся фасад замка.

– Никак не свыкнусь с тем, что произошло. Глупо, правда?

– Вовсе нет.

По мере приближения к замку боль в сердце усиливалась. Элеонора жалела себя, брата, винила его за отъезд и трещину в их отношениях.

– Матушка редко говорит об Эвандере, полагаю, и ее боль не утихает. Но мы обе очень его ждем…

– Это хорошо. А я не могу даже надеяться…

Карета миновала подъездную дорогу и остановилась у входа. Элеонора оглядела окна здания, и ее сердце сжалось: призраки прошлого обступали ее со всех сторон. Возможно, она поступила опрометчиво, решив приехать сюда.

– Время все вылечит, моя милая Элеонора, – улыбнулся ей Чарльз, затем вышел из кареты и протянул молодой жене руку.

Голова Элеоноры закружилась, навалилась слабость. Она слукавила, когда сказала Чарльзу, что у нее никогда не было друзей. В детстве был лучший и единственный друг – Эвандер. Жаль, что решение отца и сама жизнь развели их в разные стороны. Когда отец умер, брат уехал, чтобы поправить финансовое положение семьи. Скорее всего, он погиб ради их с матушкой благополучия.

Элеонора оперлась на руку супруга – ноги плохо ее слушались, колени подгибались.

Чарльз постучал в дверь и приготовился ждать, однако дворецкий появился на удивление быстро.

– Чем могу служить, сэр?

– Я герцог Сомерсвилл, а это моя супруга, в девичестве леди Элеонора Мюррей. – Чарльз мельком взглянул на жену, прежде чем продолжить: – Мы планируем провести в замке несколько дней, отметить бракосочетание, а потом вернемся в Лондон.

Дворецкий почтительно поклонился.

– Одну минуту, ваша светлость, я сообщу его сиятельству.

Элеонора едва не открыла рот от удивления. Она прошла вслед за Чарльзом с залитого солнцем крыльца в просторный холл, показавшийся темным и мрачным.

Дворецкий удалился, и она повернулась к мужу:

– Чарльз, что это значит? Кто-то выдает себя за Эвандера?

Муж не ответил ей, лишь недоуменно поднял брови. Они молчали, размышляя, до самого появления слуги.

– Прошу, граф Вестикс вас ожидает.

Элеонора с трудом сдерживалась, чтобы вести себя как благовоспитанная дама, а не побежать, как девочка, чтобы скорее увидеть пропавшего брата.

Если он действительно скрывался здесь, она позволит Чарльзу убить его на дуэли. Нет, она сама прикончит его. В душе бушевал гнев, пришлось сжать зубы, чтобы не выдать своих чувств.

Дворецкий распахнул перед ними двери, и Элеонора едва успела прижать ладонь ко рту, чтобы сдержать возглас: ведь прямо перед ней стоял высокий и стройный молодой мужчина, он был таким же красивым, как в день отъезда, – Эвандер Мюррей, граф Вестикс.

Элеонора не могла отвести взгляд от брата, а он смотрел на нее так, будто они расстались совсем недавно. Будто он не пропадал на несколько лет.

А потом улыбнулся.

– Ах, Эвандер… – Она закрыла рот ладонью, на ее глазах выступили слезы. – Неужели это ты?

– Элеонора, – кивнул он. – Дворецкий сообщил, что вы молодожены. Примите мои поздравления. – Он мельком оглядел Чарльза.

– Мы с мамой думали, что ты погиб! – Она пошатнулась и едва не упала. Эвандер вовремя ее подхватил.

– Откуда такие мысли?

Элеонора оттолкнула его руку, теперь силы ей придавал гнев.

– Откуда? Ты несколько лет не давал о себе знать.

Брат нахмурился:

– Я, конечно, не писал так часто, как следовало, но два письма ты должна была получить.

– Два письма? За четыре года?

– Я так понимаю, они не дошли?

– Ты был здесь все это время?

– Нет. – Он печально покачал головой.

Только сейчас Элеонора заметила, что комната заставлена ящиками. Похоже, их недавно начали разбирать, часть предметов искусства из дальних стран уже были распакованы. Она огляделась и поняла, что помещение использовали не по назначению, а скорее для их хранения.

– Не стоит сейчас обсуждать семейные проблемы, сестра. – Он покосился на Чарльза, давая понять, что не хочет говорить при нем.

Элеонора перевела взгляд с брата на мужа. Узнали мужчины друг друга? Поняли, что они сыновья враждовавших людей? По их лицам она ничего не смогла понять.

– Ты имеешь в виду наше плачевное финансовое положение? Ты же по этой причине уехал?

Эвандер внимательно посмотрел на Чарльза, и в его глазах вспыхнул огонь. Возможно, он узнал сына врага своего отца.

– Э-э-э… я надеялся потратить на странствия несколько месяцев, а вышло несколько лет. – Он весело усмехнулся. – Отцы немало рассказывали нам о путешествиях, но опускали самое главное.