Карла Келли - Рождественское обещание [ЛП]

Затем он сделал нечто неслыханное: наклонился и оперся руками о перила квартердека, наблюдая за тем, как пушки поднимают с палубы. Фолк знал, что был жестким капитаном, но также и понимал, что его непреклонная воля удержала корабль и команду на плаву во многих непростых ситуациях, когда другие лидеры не справились бы. Тем не менее, он оказался не готов к тому, что случилось ранее этим днем, перед тем, как его люди радостно отправились на лодках и гичках [5] Гичка — лёгкая быстроходная парусно-гребная шлюпка с 6-10 распашными вёслами, острым носом и транцевой кормой. в чуждый ему мир.

Фолк не был готов к тому, что они соберутся вокруг него, чтобы прокричать «гип-гип-ура», а боцман выйдет вперед с часами от его команды. Одному Богу ведомо, где они нашли деньги на такой подарок и даже нашли возможность купить его. Он будет дорожить этим предметом так, как ничем другим в жизни. Часы ему подарили люди, которых он бил плетьми, мучил и распекал, но также хвалил, уговаривал и подбадривал. Фолк знал, что они звали его «стариком». Может быть, они подозревали, что капитан смотрел на них, словно отец на сыновей. По крайней мере, люди оказали ему любезность и сделали вид, что не заметили его слез, тогда как он сквозь пальцы посмотрел на их влажные глаза.

— Капитан?

Все еще опираясь руками о перила, он обернулся, чтобы посмотреть на своего штурмана. В голосе мужчины звучала неуверенность, и Фолк подумал, не заболел ли он. Затем капитан заметил, куда устремлены глаза штурмана и выпрямился.

— Да, мистер Бенедикт? — спросил он, пытаясь придать голосу достаточно ледяной тон, чтобы помешать любым замечаниям по поводу его беспрецедентной позы.

— Мне просто любопытно, сэр, — начал штурман, а затем замолчал, потому что мир, должно быть, перестал вращаться, если капитан до такой степени ослабил дисциплину.

— Со мной все в порядке, мистер Бенедикт. — Может ли он рассказать о своих колебаниях? Возможно. — Что ж, признаться, я испытываю уныние. Тяжело покидать корабль.

Его штурман кивнул.

— Знаете, мы должны быть счастливы, — произнес Фолк и рискнул своим кредитом доверия у старшего офицера в подчинении, снова приняв небрежную позу у перил. — Это будет ваше первое Рождество с семьей за сколько лет?

— Слишком много, чтобы вспомнить, капитан, — ответил Бенедикт. — Жена вчера прислала мне письмо. — Он вздохнул. — Она пишет, что наш дом будет полон родственников, стремящихся повидаться со мной.

Он снова вздохнул, на этот раз более порывисто, и Фолку пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку. Они с суровым штурманом были родственными душами.

— Вы не очень рады этому, как я понимаю? — спросил Фолк.

Мужчины с идеальным взаимопониманием посмотрели друг на друга. Тем не менее, подумал Фолк, настанет момент, когда вся компания разъедется или отправится спать, а мистер и миссис Бенедикт останутся вдвоем. Фолк молча пожелал им взаимной радости и счастливых супружеских обязанностей. Что касается его самого, то он отправится в «Дрейк» в Плимуте. А куда после, он не имеет ни малейшего понятия. Капитан легко мог заплатить за то, что Бенедикту достанется бесплатно, но не испытывал желания — по крайней мере, в настоящий момент, — выкладывать деньги за проститутку. Прошло больше года с тех пор, как Фолк в последний раз спал с кем-то, и Бог свидетель, что он подумывал об этом, но сомневался, что сможет удовлетворить женщину в том состоянии, в котором находился сейчас.

— Вы остановитесь в «Дрейке», сэр?

— Так точно.

— А потом?

— Не уверен, мистер Бенедикт.

Внезапно ему захотелось, чтобы штурман ушел, потому что Фолк точно знал, что сейчас произойдет. Соберись с духом, Миа , подумал он.

— Сэр, я рад буду видеть вас в своем доме на рождественском обеде.

Капитан знал, что это правда; Бенедикты сама доброта. Тем не менее, рано или поздно все равно настанет момент, когда с ним попрощаются, и он окажется на улице, шагая обратно в гостиницу — или в прежние дни — на корабль. Все это только служило Фолку напоминанием, насколько он одинок, а теперь еще и бездомен.

— Пожалуйста, поблагодарите миссис Бенедикт за ее любезность, но думаю, что на этот раз я просто останусь в «Дрейке», — ответил он.

— Так держать, капитан, — проговорил Бенедикт. Он еще немного постоял на квартердеке, а затем откашлялся. — Сэр, разрешите проститься с вами.

Фолк знал, что это испугает его штурмана, но он подошел к мужчине и протянул ему руку.

— Давайте обменяемся рукопожатием, Дэвид, — предложил он, еще больше нарушая военно-морской этикет тем, что обратился к офицеру по имени. — Вы были самым лучшим штурманом из всех, кто когда-либо служил на корабле.

Произнести эти слова оказалось легче, чем Фолк думал, вероятно, потому что он верил в каждое слово. Оба мужчины предпочли отвести глаза в сторону.

Час спустя настал черед Фолка покинуть «Спартанец»; в капитане теперь не было необходимости. Не было пушек, которые нужно было обслуживать, не нужно было ходить по палубе, и никаким французским или испанским портам больше не требовалась блокада. Минимальная команда «Спартанца» будет предохранять дерево от гнили, а также жечь серу в трюме, чтобы выкурить крыс. Вероятно, «Спартанец» будет снаряжен заново, или продан торговцам, или даже пущен на слом. Если произойдет первое, то Фолк будет только завидовать новому капитану; если последнее, то ему не хотелось знать об этом.

Его багаж уже увезли на берег в «Дрейк». Лучше всего покончить со всем сразу , подумал Джеремия, особенно теперь, когда ночь наступает так рано . Сунув судовой журнал под мышку, Фолк в последний раз огляделся вокруг. Затем он позволил боцману сыграть захождение [6] Особый сигнал, который подается при прибытии на корабль и сходе с корабля должностного лица, в т. ч. капитана корабля ( прим. пер. ) , пока спускался с борта «Спартанца» в гичку, подпрыгивающую на волнах внизу, готовую к короткому переходу до Девонпорта [7] Девонпорт — военно-морская база Королевского флота Великобритании близ Плимута, на границе Девона и Корнуолла. . Когда капитан ступил на твердую землю, то уже невозможно было вернуться в море, которое было его домом.

Он получил первое ощутимое потрясение от нового порядка вещей, когда заглянул в карточную комнату в «Дрейке», место, которое на протяжении последних двух декад каждый офицер называл «непрекращающейся игрой в вист». Сейчас комната была пуста. Фолк не стал задерживаться, потому что ощущал себя там словно в гробнице.

Капитан боялся, что, учитывая его угнетенное состояние, от обеда этим вечером в «Дрейке» у него будет воротить с души, но миссис Филлион превзошла себя. Жаркое оказалось нежным, а картофель приготовлен именно так, как ему нравилось.