Олег Фурашов - Са, Иса и весь мир [litres самиздат]

– Ну да?!

– Именно. Только умеючи это надобно делать. И, конечно же, человек должен доверять целителю. Вот когда ты был маленьким, то случалось падать, ушибаться?

– Угу.

– И к кому ты бежал?

– …К маме, – глубоко и прерывисто вздохнув, ответил Иса.

– А она что делала?

– Хм…Дула на ушибленное место, гладила, целовала…

– И помогало?

– Ага.

– То-то же! Так же и остальные люди. Когда человек мается зубом, он на знахаря глядит как на бога. И тут важно подкрепить его веру, а затем дополнить грамотными действиями. Конечно же, и самому надо быть готовым. Я себя внутренне заранее настраиваю к приёму. И к моменту воздействия на больного у меня, допустим, руки будут чуть теплее или холоднее, чем обычно. По надобности.

– А когда, Бато, ты это покажешь?

– Да вот скоро придём в большую деревню Старый Ханаан. Там меня уже знают. Пятый или шестой визит. И в меня веруют.

– А почему веруют?

– Да потому, что за моим словом – правда. Обещал помочь – сделал. Ни разу не было такого, чтобы подвёл. Но за неисполнимое не берусь. Ни-ког-да! Например, открытые повреждения черепа, сердца, позвоночника, загнившие раны или заражения тканей…

– Что так?

– Шансов нет. Для врачевания это пока сфера неведомого. И людей подведёшь, и уверенность в себе потеряешь. Да и ответ держать придётся…Раньше в Месопотамии врачу, ослепившему больного, отрубали руку. А если лишился зрения богатый, то и самого лекаря ослепляли.

– Ух-ты…Опасное занятие!

– А ты как думал! Вот у голозадых юбочников прежде нормальных врачей не было…

– А кто это – голозадые юбочники? – засмеялся Иса.

– Да так римлян обзывают, – разъяснил ему Бато, – Они тех, кто носит штаны, свысока прозвали варварами, а сами-то кто? Голозадые! Ведь их солдаты ни под юбками, ни под теми же птеругами 56 56 Птеруга – античный защитный доспех в виде юбки из кожаных полос. ничего не носят. Вот, положим, у персов они переняли конницу. Стали пересаживаться на лошадей, но лезут на них, всё одно, – плешивой своей кормой. Тьфу! Так вот, прежде юбочников лечили или греки-рабы, или греки-вольноотпущенники. Зато в последнее время и они осознали, что значит «врач»: ныне у них медициной занимаются свободные люди. Но услуги эти страшно дороги. Потому обычный люд никому, кроме таких, как я, не нужен.

– Стало быть, на нас больных хватит?

– Ещё бы, – махнул рукой целитель. – Ведь что такое жизнь? Это непрерывная форма болезни, которая длится от рождения человека и до его смерти.

– Но есть же и нехилые люди, – возразил ему юноша.

– Абсолютно здоровый человек – это наивный чудак, которого не обследовал доктор, – усмехнулся великан от медицины. – Покажите мне этого шутника, разрешите с ним поговорить, дозвольте заглянуть ему в рот и в задний проход, а также дайте понюхать эти места и отобрать пробы оттуда…

– И что?! – широко раскрыл глаза один из тех оригиналов, кого имел в виду его собеседник.

– И перед вами ходячий труп! – загоготал Бато, который, как всякий нормальный медик, был в меру циником. – Вопрос времени, когда с него снимут мерку под саркофаг…Га-га-га!…

И Бато долго ещё учил Ису науке врачевания.

3

В Старый Ханаан путники пришли поздним вечером и заночевали у знакомого Бато – бывшего его пациента. На следующий день, после завтрака, малая медицинская бригада выдвинулась на полянку, расположенную близ деревенской площади. Там лекари стали готовиться к приёму: Бато раскладывал и обрабатывал врачебные инструменты, в то время как Иса развёл костёр, поставил на огонь котёл с водой, а также прикатил к центру полянки несколько широких устойчивых чурок, на которые предстояло садиться пациентам.

Постепенно на лужайке собрались местные обитатели, а также жители из окрестных деревень, которым сообщили о приходе знаменитого в некоторых кругах эскулапа. Все они желали мира пришельцам на своём языке, и рассаживались прямо на траве. Но большинство из них, кроме того, уважительно приветствовали старшего врачевателя по имени. Отвечал им не только Бато, свободно владевший местным наречием, но и Иса. Юноша здоровался не только из подражания наставнику, но и потому, что финикийский язык был похож на арамейский. А именно на арамейском разговаривали в Древней Рее.

Затем Бато перешёл к опросу больных. Он ещё раз персонально поздоровался с ними, узнал имя каждого и выяснил, что их беспокоит. Бато как в воду глядел, говоря накануне, что многие страдают зубами. Так получилось и в этот раз: четверо пришли с зубной болью, а пятый сидел с незакрывающимся ртом. Большинство же из присутствующих были родными или близкими страдальцев. Остальные – просто зеваки, которые пришли на очередное представление, даваемое целителем.

И следует признать, что Бато оправдал их ожидание, когда к вящей ажитации сельчан в несколько приёмов ввёл четверых пациентов в сонное состояние, удалил больные зубы, а затем вывел их из транса. Но если деревенские жители внимали происходящему подобно праздным ротозеям и верхоглядам, то Иса бдительно следил за процессом: лекарь предупредил его, что один из следующих сеансов помощник будет проводить под его контролем, но самостоятельно.

За первым актом Бато приступил было ко второму действию: он стал обследовать горемыку с разверзнутым ртом. Вот тут-то и случился казус…Впрочем, обо всём по порядку.

Анамнез 57 57 Ана́мнез (от еского ἀνάμνησις – воспоминание ) – совокупность сведений, получаемых при медицинском обследовании путём расспроса самого обследуемого или знающих его лиц. Бато стал выяснять у брата страдальца, поскольку

сам бедолага говорить не мог.

– Та-ак, – осматривая травмированное место, осведомился он, – как нас зовут? Извиняюсь, забыл имя.

– Санхунйатон, – подсказал родственник.

– Как-как?

– Санхунйатон.

– Угу, – невозмутимо подтвердил уяснение информации целитель. – Можно, я буду называть его просто…кгм…Сан?

– Можно.

– И что же случилось с Саном?

– На него жена орала, – снижая тон сообщения и смущённо оглядываясь на собравшихся, пояснил брат.

– Да. Ну что же…Дело житейское. А дальше?

– Всё, – пожал плечами родственник.

– Как всё? А само-то травмирование?

– Дык…Я и говорю…, – обречённо пожал плечами родственник, дополнительно понизив голос (в то время как почтенная публика, напротив, напрягла слух). – Жена орала, орала…Ну, и вот…

– Может, я чего-то не вполне понимаю, – громко переспросил Бато. – Она орала, а травма у Сана?

– Хы-ы, – досадуя на непонятливость эскулапа и на огласку обстоятельств конфликта, скривился брат. – Шира…знаешь, как она орёт?!

– И от крика Ширы у Сана…

– Да не-е-е…Вишь ты, раньше Санхунйатон молчал, а тут его прорвало…И он впервые за всю прожитую жисть к-э-эк заорал на неё! И вот…, – со вздохом показал «семейный переводчик» на перекошенный рот потерпевшего.