Лариса Шкатула - Ваш выход, княжна

– Ты его не знаешь, – она ещё раз всхлипнула и перестала плакать. – Если бы он был жив, его бы ничто не остановило. Через все преграды прорвался бы, а за мной приехал!

– Слезы вытереть? Остался ещё кусок твоей рубашки.

– Ты разорвал мою рубашку?

– Разорвал. Раны положено перевязывать, а у меня под рукой больше ничего не было.

– Господи, – она покраснела, – что же ты ещё видел?

– Ничего такого, чего нет у других. Или ты бы предпочла истечь кровью?

– Почему ты все время ехидничаешь?

– Ты первая начала.

– А тебя действительно звать Яном?

– Конечно, зачем мне чужое имя?

– Ну, сейчас многие скрываются.

– Представляешь, я знаю одну девушку, которую почему-то звали Сережкой.

– Слишком много знаешь, – проворчала она и попросила: – Ян, помоги мне подняться.

– Зачем? Тебе нельзя подниматься, откроется рана.

– Какой ты непонятливый! У каждого бывают минуты, когда нужно ненадолго выйти.

– Хорошо, я отнесу тебя… за стог.

– Еще и подержишь, как маленькую.

– И ничего страшного не случится. Смотри на меня, как на врача.

– Ну да, рану перевязал – сразу другим стал. Теперь ты не мужчина, а евнух из гарема.

– Я не просто перевязал рану, я вытащил пулю. Хочешь поглядеть?

Ян вынул из кармана пулю, которую было выбросил, а потом еле нашел в стерне, и протянул девушке на ладони. Она вздрогнула. И тронула свинец пальцем: в крови! Будто своей смерти коснулась. Холодок даже по сердцу прошёл. Юноша отвлек её от мрачных мыслей.

– Попробуем подняться. Бери меня правой рукой за шею. Крепче. Так. Теперь я смогу взять тебя на руки. Что? Оставить тебя одну? А если ты упадёшь?

– Придешь и поднимешь, – хмыкнула девушка. – А пока я попробую сама.

Она покачнулась.

– Иди-иди, это ничего, от потери крови слабость. Врач! Если уж совсем меня скрутит, никуда не денешься, позову…

Ян привалился с другой стороны к стожку и слушал, как она, постанывая, расстегивает галифе. Потом она позвала.

– Ян, помоги!

Хлопец поспешил к ней. Девушка привела в порядок одежду и полулежала в изнеможении на том же стожке.

– Тебе плохо?

– Уже проходит. Вдруг в глазах потемнело. Отнеси меня, пожалуйста, на место.

– Как врача меня ты принимать не хочешь, а как перевозчика – не возражаешь? Не стесняйся. Ты, Сережа, девушка легкая, так что носить тебя одно удовольствие.

Ян уложил её на импровизированную лежанку.

– Меня звать Марго, – улыбнулась она его заботливости. – Хороший ты парень, Янек. Мне повезло. Ухаживаешь за посторонним человеком, как за любимой сестрой или… любимой девушкой.

– Жалко, но я не знаю, что чувствуют к любимой сестре, её у меня никогда не было.

– А любимой девушки?

– О тебе мне вообще ничего не известно, если не считать имени.

– Не хочешь отвечать – не надо, не будем о любимых девушках. Ты сказал, что вытащил пулю, – Марго потрогала перевязанное плечо. – Но как без инструмента, без дезинфекции?

– Инструмент у меня всегда с собой, – Ян показал ладони. – А что означает второе слово, я не знаю, но ты наверное, интересуешься, чем я промыл рану? Тем, что было во фляжке.

– А, коньяком… неплохо придумал. А зачем поил им меня?

– Мне казалось, так ты меньше будешь чувствовать боль. Кстати, как твоё плечо?

– Кажется, будто маленькая мышь залезла в него и грызёт изнутри. Не думай об этом, женщины лучше переносят боль, наверное, потому что терпеливее…

– Давай я попробую утихомирить эту грызущую тебя мышку.

– Попробуй, раз ты такой великий врач, что можешь вытащить пулю одними руками.

– Не смейся. Смотри, я стану держать руку над твоим плечом, а ты говори, что чувствуешь?

– Янек, ты – волшебник. Боль уходит! Мне тепло, хорошо. Это всё твоя рука? Как ты это делаешь? Мне кажется, будто на дворе лето, а я лежу в гамаке, на даче… Шумит трава, кузнечики стрекочут…

Марго показалось, что лежанка под нею стала слегка покачиваться. Кто это качает её гамак, мама?

– Нет, мамочка, у меня ничего не болит. Я здорова, только очень устала. Наверное, мы слишком долго ездили верхом. Так хочется спать… Скажи папе, пусть отведёт Леди в конюшню, у меня совершенно нет сил!

Ян намеренно усыпил Марго. Он был уверен, что человек, когда крепко спит, выздоравливает быстрее. Сам он почти без сил опустился рядом со спящей Марго и несколько минут – или прошло много времени? – отдыхал, приходя в себя. Как будто он отдал девушке часть своего здоровья. Впрочем, он пришёл в норму довольно быстро, вот только голод всё сильнее давал себя знать. Продуктов, найденных в приседельной сумке у Марго, надолго не хватит. Он все-таки разделил остатки еды пополам и пожевал немного, заставляя себя не глотать её одним куском. Глоток коньяка вместо воды освежил пересохшее горло, теплом разлился по желудку, ударил в голову, но сделал своё дело: Ян почувствовал себя намного бодрее.

Он придвинул лежанку со спящей девушкой вплотную к стожку, укутал её и замаскировал соломой так, чтобы с дороги не было видно.

Затем он спорол знаки отличия клинком Марго, – благо, острым, коротко обрезал полы шинели. Теперь она вполне годилась для верховой езды.

Предоставленная самой себе лошадь забрела довольно далеко, но Ян догнал её, привёл к стожку, снял седло и как следует обтер животное кусками обрезанного сукна; заново оседлал. Привычная работа отвлекла его от тревожных дум и укрепила в принятом решении: отправиться верхом туда, где, как ему казалось, должно было находиться какое-нибудь село.

Там, где Марго была прежде, видимо, было нужно притворяться мужчиной, а теперь это становилось небезопасным; и странствующие вместе, например, муж и жена, будут выглядеть гораздо привычнее.

На подённой работе у сельских богатеев Яну часто приходилось ухаживать за лошадьми, но это были в основном тягловые лошади, предназначенные для тяжелого крестьянского труда. Лошадь же Марго, даже для неискушенного человека, выглядела явно породистой, дорогой. Следовательно, от неё надо было избавляться. А заодно, в обмен на лошадь, приобрести гражданскую одежду для себя, платье для Марго и продукты.

Ян вскочил в седло и поехал по дороге. Как он и предполагал, версты через две его глазам открылось большое село. В свете солнечного утра оно казалось вполне мирным и даже, несмотря на рань, оттуда доносились звуки гармошки.

Село словно приглашало: войди, усталый путник, отдохни, но Ян тронул поводья и направил лошадь в объезд. Сейчас ему нужно было село поменьше и потише, ещё лучше – какой-нибудь глухой хутор в несколько дворов. Хлопец наконец нашёл такой, но первый же дом в нём оказался нежилым, чем навёл на него уныние: не окажется ли брошенным весь хутор?

Но вот в одном дворе пропел петух, рядом раздалось коровье мычание. Ян поспешил на желанный звук.