Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 1

– Я поехала, Робин? – сказала она так, словно спрашивала разрешения.

– Доброго пути! – не глядя на нее, отозвался Робин. – Передавай привет отцу Туку, но прошу тебя не рассказывать ему, что приютила нас с Марианной, если не хочешь его рассердить.

– Отец Тук?! – только и смогла сказать Марианна, удивленная открывшейся тайной духовного отца.

– А что ж тут такого? – фыркнула Эллен. – Когда отец Тук снимает церковное облачение, под ним такое же тело, как у остальных мужчин!

Она вышла из дома. За дверью раздался ее голос – Эллен успокаивала заволновавшуюся лошадь. Стук копыт по траве, и все стихло. Марианна опустилась на застланный шкурами пол рядом с Робином и протянула к огню озябшие руки.

– Я вижу, по ночам в Шервуде вместо сна и покоя прямо-таки бурлит жизнь! – пошутила Марианна, искоса посмотрев на Робина.

В ответ смуглая рука Робина ласково скользнула по волосам Марианны, но сам он, полузакрыв глаза, смотрел вглубь пламени. Иногда оно выстреливало угольком, который Робин ловил, не боясь обжечься, и бросал обратно в огонь. Его лицо было непроницаемо спокойным, только очень усталым, и Марианна вспомнила совет Эллен не обманываться этим спокойствием.

– Ты сильно расстроен гибелью Мартина? – тихо спросила она.

Робин медленно повернул к ней голову и посмотрел на Марианну глазами, которые утратили непроницаемость и почернели от боли.

– Расстроен? – переспросил он. – Мэриан, погиб один из моих самых близких друзей, и ты спрашиваешь, расстроен ли я?!

– Прости! – и Марианна в знак извинения поспешила положить ладонь на его руку. – Клэр сказала, что ваши отношения не были теплыми из-за…

– А! – холодно рассмеялся Робин, догадавшись, что недоговорила Марианна. Прижавшись затылком к стене, он закрыл глаза и довольно жестко сказал: – Клэр чересчур категорична. То ли в силу характера, то ли юных лет она делит мир на черное и белое и не видит иных оттенков. Она еще не понимает мужчин и ничего не смыслит в мужской дружбе. Невзирая ни на что, мы с Мартином все годы оставались друзьями и никогда не поступались нашей дружбой из-за глупой ветрености его жены.

Уперев локти в колени, Робин склонил голову на сомкнутые кисти рук.

– Если бы я был с ним рядом, если бы он послушал Джона и не уехал один, не дождавшись меня, ничего бы не случилось, и Мартин был бы сейчас дома в Шервуде, живой!

– Ты так уверен в том, что вдвоем вы бы отбились?

– Мы бы вообще не попали в засаду, – глухо ответил Робин, – а если бы и встретили ратников шерифа, то, конечно, отбились бы. Меня с детства воспитывали воином, Мэриан. А Мартин жил в Локсли обычной мирной жизнью, занимался своей мельницей и научился сражаться ровно настолько, насколько Вилл и я успели его научить. Немалому, но недостаточно, чтобы справиться одному при таком численном перевесе противников. Ему не хватило ратного умения и нужной реакции.

– Он смеялся, Робин. Смеялся так, словно не понимал, как близок к смерти!

– Прекрасно понимал, Мэриан! Потому и смеялся…

Марианна молча обвила руками плечи Робина и прильнула лбом к его лбу. Он потихоньку начал оттаивать в ее объятиях, расслабился и, наконец, ответно обнял ее.

– Прости, – теперь уже он попросил ее.

– За что? – удивилась Марианна.

– За то, что я позволил печали так захватить меня и тем самым опечалил тебя, – ответил Робин.

Марианна сжала ладонями его скулы и заставила Робина посмотреть ей в глаза.

– Тебе не за что просить прощения, – твердо сказала она, – у нас с тобой одни печали и радости на двоих.

Он улыбнулся и крепко прижал ее к своей груди, благодарно целуя в макушку.

– Сердце мое! – услышала она его шепот.

Вспомнив разговор с Клэренс и упреки подруги, Марианна захотела узнать, сможет ли понять ее Робин или осудит, как и его сестра, и она решилась рассказать ему, о чем они спорили. Она лишь умолчала о вопросе Клэренс, что сделала бы Марианна, будь на месте Мартина Робин, и о своем ответе на этот вопрос.

Выслушав ее, Робин недолго молчал, потом спросил:

– Мартин умер сразу?

– Да, почти мгновенно.

Глубоко вздохнув, Робин усадил Марианну к себе на колени так, чтобы видеть ее лицо.

– Это к лучшему и для него – меньше мучений, и для тебя, – внимательно глядя на нее, сказал он без малейшего сомнения, – ведь иначе ты бы бросилась к нему на помощь.

– Да, – ответила Марианна, согласно склонив голову, и вновь посмотрела Робину в лицо.

– Хочешь узнать, понимаю ли я, что тебя заставило заняться раной Гая? – усмехнулся Робин, встретив ее выжидательный взгляд. – Понимаю. Долг целителя свят и нерушим. Ты не могла поступить иначе. Лишь одно заставило бы тебя забыть о долге – если бы на месте Мартина был очень близкий тебе человек. Тогда чувство долга целителя вытеснило бы желание возмездия.

Марианну омыло волной успокоения и благодарности, и Робин, читавший все мысли в ясных глазах любимой, улыбнулся.

– На Клэренс не обижайся. Вспомни, что я тебе говорил о ее понимании мира. Она повзрослеет и когда-нибудь сумеет понять тебя. Есть еще одно обстоятельство: Клэренс боится самого слова «долг», тем более – обязанностей, которые он налагает.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что знаю, – спокойно ответил Робин. – В жизни Клэренс было одно событие, когда она столкнулась с собственным долгом и, не выдержав его тягот, попросту сбросила с себя, убежала, как с поля боя. Потом она раскаялась, но было поздно.

Марианна с удивлением посмотрела на Робина. Зная о горячей любви Клэренс к старшему брату, она ни на минуту не сомневалась, что Робин платит сестре такой же любовью. Но сегодня он уже второй раз говорил о сестре так строго, словно был ей не братом, а командиром, чьих надежд Клэренс не оправдала.

– Я люблю сестру всем сердцем, – сказал Робин, правильно истолковав удивление Марианны. – То, что я сказал тебе сейчас, звучит не слишком лицеприятно, но все равно не умаляет моей любви к ней. Тем более что эта любовь далась мне нелегко.

Заметив, что сейчас последует следующий вопрос, Робин ласково, но решительно положил ладонь на приоткрывшиеся губы Марианны.

– В другой раз, Мэриан. Не хочу сейчас рассказывать тебе о том, что добавит еще больше печали в нашу встречу. Со временем ты узнаешь обо мне все, что пожелаешь. Лишь не желай узнать все и сразу – я не слишком склонен к длительным откровениям о себе.

В знак согласия Марианна легла щекой ему на плечо, Робин обнял ее и крепко прижал к себе.

– Как же я боюсь за тебя! – услышала она его неожиданное признание. – Твой рассказ о сегодняшнем происшествии лишь подтверждает мои опасения. Ты слишком хороша для этого грешного мира! Если бы не твое высокое положение, то твоя красота, знания и доброе сердце быстро проложили бы тебе дорогу на костер!