Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 1

Марианна невольно вздрогнула – Робин сказал то же самое, что и Гай днем, и почти такими же словами. Не желая усугублять его опасения, она решила не обременять его рассказом о происках Лончема и предложении Гая. Это решение было ошибкой – тот, кто защищал ее, должен был знать все о возможных опасностях, но Марианна не приняла это во внимание. Поэтому она лишь улыбнулась словам Робина и, запрокинув голову, заглянула ему в глаза, полные сейчас нежности и любви.

– Но ведь ты спас бы меня?

– Спас или погиб вместе с тобой, – ответил Робин и припал к ее губам долгим поцелуем.

Они целовались, пока их губы не заныли от сладкой боли. Наконец, разомкнув объятия, Робин подбросил полено в огонь очага, а Марианна, вытянув в сторону руку, сделала пальцами древний знак, которому ее научила мать: приказ всем тревогам отступить прочь.

– Это что сейчас было? – удивленно выгнул бровь Робин и внимательно посмотрел на Марианну.

– Примерно то же, что сделал ты в библиотеке, помнишь? Когда я устала разбирать арабский текст, – рассмеялась Марианна и положила ладонь на плечо Робина.

Он почувствовал, как из ее ладони в него вливается теплая волна ее собственной силы, и поторопился перехватить руку Марианны.

– Стой! Это сейчас и не нужно, и небезопасно для тебя самой! Сколько сил отдаешь, столько же и теряешь.

– Значит, я угадала, – сказала Марианна. – Ты Посвященный Воин! Как зовут верховное божество, оказывающее тебе покровительство? Вотан?

– Нет, его имя – Один.

Марианна удивленно вскинула брови.

– Но ведь это земли саксов, а Один…

– Бог скандинавов – это тебя удивило? Вспомни, сколько потомков выходцев с Севера живет на восточном побережье, да и всей Англией столько лет правила династия датских конунгов, пока ее вновь не сменила саксонская. Поэтому Один, милая, но мы чтим всех древних богов, будь они скандинавскими, кельтскими или саксонскими, как почитаем и бога христианской церкви и всех ее святых.

– Почему-то мне кажется, что отец Тук, исповедуя тебя, не разделил бы подобную веротерпимость! – фыркнула Марианна.

– Да, она не пришлась ему по нраву, и мы с ним стараемся избегать богословских споров, чтобы не поссориться, – улыбнулся Робин и в его глазах, устремленных на Марианну, заиграли лукавые искорки. – А я думал, что ты если и успела что-либо узнать о Посвященных Воинах, то с годами забыла о них.

– Почти забыла, ведь мне об этом рассказывала матушка, пока была жива, и ее мать – моя бабка леди Маред, когда я гостила у нее и деда Йореда в Уэльсе. После смерти матушки леди Маред только однажды навестила меня, когда я воспитывалась в монастыре. Но почти сразу после ее приезда в обитель приехал отец, которого призвала настоятельница. Она боялась леди Маред так, словно заподозрила в ней могущественную колдунью. Не знаю, о чем отец говорил с бабкой, но больше я не видела леди Маред. А слова, сказанные тобой не так давно, пробудили мою память, и постепенно я вспомнила все. Прощаясь со мной во Фледстане, ты назвал меня Светлой Девой. Почему ты меня так назвал?

Робин внимательно посмотрел на Марианну.

– Потому что, наблюдая за тобой, я уверился в том, что ты Светлая Дева.

– И знаешь, кто?

– Не уверен. Сначала решил, что ты Исцеляющая Дева. Но, узнав тебя лучше, понял, что твой нрав не настолько спокоен, а ум не склонен исключительно к созерцанию. Думаю, что ты все-таки Дева-Воительница, может быть, даже Вестница. В чем я точно уверен: ты не Хранительница.

– Да, – согласилась Марианна, – Дара Хранительницы у меня нет, но вряд ли ты мог быть в этом так уверен, если бы не знал саму Хранительницу.

– К большому несчастью, в нашем поколении нет и не будет Хранительницы.

Хранительницами называли девушек, наделенных особенно сильными способностями. Они могли насылать наваждения и даже взглядом перемещать предметы. Особенностью их Дара были знания. Хранительницы знали все о прошлом, к ним приходили знания о будущем. Но именно этот Дар делал их совершенно беззащитными перед злым умыслом, а их магия вызывала страх у простых людей. В каждом поколении рождалась только одна Хранительница, и вот Робин сказал, что они лишены ее.

– Значит, мы слепые? – не могла поверить Марианна: лишиться Хранительницы было все равно что идти в темноте на ощупь, не предвидя опасностей, неся потери, пребывая в постоянном напряжении и боевой готовности, что отнимало много сил.

Но так оно и было – Робин мрачно кивнул.

– Она погибла? Вы не смогли уберечь ее?

– Погибла для нас, Мэриан, – глубоко вздохнул Робин. – Когда к ней пришел Дар, она испугалась за себя и отказалась от Дара.

– Клэренс! – догадалась Марианна. – Вот что ты имел в виду, когда говорил, что она убежала с поля боя.

– Да, – подтвердил Робин, – позже, когда она вернулась с тобой из монастыря, а я уже был в Шервуд, она очень хотела вернуть Дар знаний, чтобы помогать мне. Но закон не сделал для нее исключений: если Хранительница отвергла Дар, знания становились закрытыми для нее навсегда.

– Скажи, кто сейчас возглавляет Посвященных Воинов Средних земель? – осторожно спросила Марианна, почти уверенная в ответе, и по тому, как Робин улыбнулся, поняла, что угадала. – Ты! Вот почему ты заботишься обо всех Средних землях так, словно ты их правитель! Ты он и есть!

– Хочешь еще что-нибудь узнать? – спросил Робин, и Марианна услышала в его голосе едва различимую нотку волнения.

И она решила, что пора узнать главное, что имело для нее значение, а судя по волнению Робина, и для него.

– Ты, наверное, знаешь о том, что для каждого из Воинов рождается своя Дева, и они изначально предназначены друг для друга. Это предназначение велит их сердцам отыскивать дорогу, которая соединит Воина и Деву.

– Как же они друг друга узнают? – самым незначащим тоном спросил Робин.

– Как правило, их семьи предугадывают, кто кому предназначен, – ответила Марианна, погрузившись в давние объяснения матери и бабки. – Но существует и самая простая проверка: когда рождается Воин, мужское божество называет ему тайное имя Девы, а женское божество шепчет на ухо родившейся Деве имя Воина, который ей предназначен. По этим именам они могут узнать друг друга, если у них есть сомнения.

– Ты в это веришь?

– Когда мне об этом рассказывала леди Маред, верила всем сердцем. А когда отец потом объяснял, что ее рассказы греховны и исходят от язычества, я решила, что это были сказки, как про эльфов. Но сейчас я верю, как в детстве.

Она посмотрела в глаза Робина и улыбнулась. Но Робин смотрел на нее без тени улыбки, оставаясь совершенно серьезным.

– Моруэнн! – вдруг сказал он на валлийском языке. – Моя береговая ласточка Моруэнн, которую даровал мне Один!