Лана Фаблер - Закат Солнца

– А вот это на тебя не похоже, – шехзаде Касим даже остановился и внимательно оглядел понурую сестру. – С чего такие мысли?

Султанша тоже остановилась и, невесело усмехаясь, поглядела куда-то поверх зеленеющих верхушек деревьев. Ее брат с удивлением заметил в ее голубых глазах искреннюю печаль, а еще обиду.

– Все относятся ко мне, как к несмышленому ребенку. Возможно, так и есть. Я просто глупая самовлюбленная девица, которая сначала делает, а потом думает.

Она явно имела в виду что-то конкретное, но шехзаде Касим понял, что она с ним не поделится, и потому философски заметил:

– Что бы там ни было, всегда можно измениться к лучшему. У тебя для этого есть все возможности, ведь ты – дочь правителя мира.

– Значит, ты думаешь также, – с досадливой улыбкой кивнула Айнишах Султан и отвернулась, продолжив путь по саду. – Что я безнадежна, верно?

Со вздохом шехзаде Касим последовал за ней, не понимая, что с ней происходит. Самобичевание его сестре свойственно не было. Разве что какое-то происшествие сильно подпортило ее мнение о себе

– Никто не безнадежен, Айнишах.

Но она промолчала и спустя пару минут уже стала прежней, хотя ее заново вспыхнувший энтузиазм и выглядел наигранным.

– Слышал уже, что в гарем привезли новых рабынь?

– Скорее видел, – ответил шехзаде Касим, и в его памяти сразу же ожил момент, когда он подхватил падающую девушку с фиалковыми глазами.

– Вот уж прибавится тревог у наших матушек, – хмыкнула Айнишах Султан. – Валиде Султан не упустит возможности и непременно прибережет одну из девушек для повелителя.

Шехзаде неожиданно представил, что выбор его бабушки падет на ту самую красавицу, которая упала в его объятия, и ему вдруг стало ужасно тоскливо. Она пробыла в его руках лишь миг, но он уже не мог спокойно думать о том, что она станет фавориткой отца-султана.

– Не будем обсуждать это, – юноша поспешно свернул неприятный разговор. – Лучше поговорим о том, что тебе понравилось в «Государе».

Айнишах Султан прикусила нижнюю губу, припомнив, что даже не удосужилась открыть труд этого Микавелло. Или как там его? Книга нужна была ей лишь затем, чтобы с ее помощью отправить любовное письмо султанзаде Баязиду.

– Я впечатлена, знаешь ли. Написано очень… глубокомысленно. И в то же время понятно.

Покосившись на сестру, шехзаде Касим подавил улыбку и тактично сделал вид, что поверил ей.

Топкапы. Покои Небахат Султан.

Султанша любила теплые, солнечные цвета, и ее покои всецело отражали ее предпочтения. Здесь переплетались песочно-золотой, терракотовый и коричневый цвета, в меру позолоты, а на столике возле тахты стояла изысканная расписная ваза из Греции, ее родины, в которой в эту пору всегда стояли благоухающие лилии – ее любимые цветы. Войдя в опочивальню, Джайлан-хатун с грустью огляделась в знакомой обстановке, ведь госпожа больше не разрешала ей входить сюда без ее приказа явиться, хотя формально оставила у себя в услужении. Держала при себе на случай, если ее вновь пожелают использовать против госпожи.

Вот и сейчас Джайлан-хатун явилась по зову своей хозяйки, однако, в покоях ее не оказалось. Лишь новенькая служанка суетилась вокруг стола, накрывая его к обеду. Она обернулась через плечо с испуганным видом, но увидев, что это не госпожа, расслабилась.

– Джайлан-хатун? Зачем ты пришла? Госпожа запретила…

– Мне известно об этом, – устало оборвала ее та. – Госпожа сама велела мне прийти. Где она?

– В Мраморный павильон отправилась. Прогуляться перед обедом.

Джайлан-хатун улыбнулась уголками губ, зная, что в Мраморном павильоне Небахат Султан всегда встречалась с теми людьми, рядом с которыми ее не должны были видеть. Раньше она была ее поверенной, знала все ее тайны, а теперь стала предательницей и даже не по своей воле. Ее использовали в грязной игре, зная, что она не в силах сопротивляться.

– Тогда зачем же она меня позвала?

– Госпожа давно за тобой посылала и, не дождавшись, отправилась на прогулку, – вернувшись к своему занятию, ответила служанка.

Заметив, что она ставит на столик блюдо с пахлавой, которую госпожа терпеть не могла, а затем еще и кувшин миндального шербета, аромат которого распространился по покоям, Джайлан-хатун усмехнулась с досадой.

– Как тебя зовут, хатун?

– Падме, а что?

– Вот что, Падме, – подойдя к столу, Джайлан-хатун убрала блюдо с пахлавой обратно на поднос. – Запоминай, если не хочешь, чтобы тебя вышвырнули отсюда в первый же день. Госпожа ненавидит пахлаву, а от миндального шербета ее и вовсе выворачивает. Она не любит сладкое и орехи. На обед она предпочитает суп, а вот на ужин что-нибудь запеченное – мясо или рыбу. Вместо шербета приноси ей мятный чай – это днем, а на ночь стакан молока с медом.

Бестолково смотря на нее, Падме-хатун затем расстроенно оглядела принесенный ею поднос.

– Но почему… почему на кухне мне дали все это?

– Посмеяться, – по-доброму хмыкнула Джайлан-хатун и всучила ей полный поднос. – Ступай, принеси, что я сказала. И поторопись, пока госпожа не вер…

Она осеклась, когда в покои вошла сама Небахат Султан в сливочно-белом платье и с накидкой из черного меха на плечах. Обе служанки поклонились ей и заметили, что следом за госпожой вошел и главный евнух Азиз-ага.

– Что это за запах? – поморщилась Небахат Султан, не глядя всучив накидку Джайлан.

– Падме-хатун случайно перепутала подносы, когда забирала обед для вас на кухне, но она сейчас же исправит свою оплошность, – ответила Джайлан-хатун, многозначительно стрельнув глазами на перепуганную Падме.

С недовольством посмотрев на ушедшую служанку, Небахат Султан присела на тахту, расправила складки изысканного платья и с прохладной улыбкой воззрилась на напряженного Азиза-агу.

– Ты, наверно, удивлен, Азиз-ага. Я редко обращалась к тебе за помощью.

– Это так, госпожа. Чем я могу быть вам полезен?

Повернув голову к Джайлан-хатун, султанша снова наморщила свой маленький носик и кивнула ей в сторону террасы.

– Приоткрой двери, Джайлан, пока я сознание не потеряла от этого «благовония». И жди меня на балконе.

Поклонившись, Джайлан-хатун сделала, как ей было велено, и с ее уходом Небахат Султан снова обратилась к евнуху.

– Известно, что Гюльнуш-хатун – правая рука валиде, и потому я обращаюсь к тебе, ага. Если ты помнишь, мы вместе оказались в этом дворце и по воле одного и того же человека. Мерган Султан несколько лет была нашей госпожой, и мы служили ей рука об руку. Но после я оставила этот путь ради будущего своего сына. А что насчет тебя? Ты все еще верен ей?

– Я служу лишь нашему повелителю, госпожа, – не поднимая глаз, отвечал Азиз-ага.

Устало поджав губы, Небахат Султан встала с тахты и не спеша подошла к нему. Несмотря на ее маленький рост и миловидность, такое лицо султанши всегда заставляло ее собеседников насторожиться. Она была неизменно вежлива, степенна и часто улыбалась, но прячущийся за этим железный характер хасеки был в гареме хорошо известен.