Аманда Скотт - Ловушка для графа

– За короля.

– Джеймс, – неожиданно сказала леди Ротвелл, – ты уже видел мой новый портрет? Должна сказать, мой дорогой, я все-таки ужасно сердита на тебя.

– Мама, я же объяснил, – голос Джеймса звучал ровно, – я не рисую подобную чепуху. Сейерс прекрасно справился.

– Чепуху?! – возмущенно переспросила леди Ротвелл. – Как можешь ты, придворный художник, отказываться написать портрет собственной матери?

Джеймс переглянулся с Ротвеллом и, втянув в себя воздух, произнес:

– Я вовсе не придворный художник, мадам, не знаю, с чего вы это взяли. Конечно, я пишу портреты, но не в той манере, к которой вы привыкли.

Лидия громко хихикнула, и Джеймс бросил на нее испепеляющий взгляд.

– К примеру, сейчас я делаю серию зарисовок всего происходящего в зале суда. Это совершенно разные вещи.

– И очень удачные к тому же, – пробормотала Мэгги.

– Что вы сказали? – спросила вдова. – Не устаю повторять: современные нравы никуда не годятся. Что вы можете знать о моем сыне и его картинах? Я отказываюсь что-либо понимать.

Лидия и Джеймс заговорили одновременно, но голос Ротвелла заставил их замолчать.

– Мадам, Джеймс рисует сцены из жизни, все, что можно увидеть на улицах и в других общественных местах. Один из представителей этой школы – Уильям Хогарт. Полагаю, вы знакомы с его работами.

Леди Ротвелл пренебрежительно фыркнула.

– Конечно, – она в упор посмотрела на сына. – Джеймс, так не пойдет. Начиная с твоего рождения, я всю себя посвятила тебе, выполняя малейшее желание, и если ты рассчитываешь выгодно жениться, то не должен допускать, чтобы твое имя ассоциировалось со всякими там отбросами общества. Я разговаривала с леди Портленд насчет ее племянницы – единственной наследницы, заметь. Более восьми тысяч в год. Конечно, для тебя это не предел, можно найти что-нибудь получше, – она предостерегающе взглянула на Ротвелла, – но для этого нужно порвать со всякой чернью.

– Но…

– Никаких «но». Я знаю, что для тебя лучше, как знаю и то, кто больше всего подойдет Лидии. В подобных вопросах дети должны полагаться на мнение родителей и полностью им доверять, поскольку из-за недостатка жизненного опыта не могут сделать правильный выбор. Мария, передвинь свечу чуть левее. Когда пожелание было удовлетворено, она опять повернулась к сыну. – Джеймс, ты долго избегал нас и вряд ли слышал, что Лидия произвела впечатление на молодого Эвана Кавендиша. Только подумай, какой будет успех, если она сможет его окрутить!

Лидия недовольно сморщила носик.

– Кавендиш – дальний родственник герцога Девонширского, поэтому считает себя центром земли. Он само снисхождение ко всем остальным.

– Тебе должно льстить, что он тебя заметил, – возразила леди Ротвелл. – В следующем сезоне любая молодая женщина в Лондоне попытается его завоевать, А тебе стоит всего лишь проявить побольше благоразумия, и ты сорвешь куш.

Лидия открыла рот, чтобы ответить, но ее опять опередил Ротвелл и умело перевел разговор в другое русло. Мэгги мысленно поблагодарила его, и по лицам Лидии и Джеймса увидела – те испытывают то же чувство. Она поняла: если бы Ротвелл не вмешался вовремя, разговор мог бы обернуться безобразной сценой.

В конце ужина, как и предвидела Лидия, был подан чай. Леди Ротвелл самолично отперла ящичек с чаем и опять повесила ключ себе на шею. Мэгги зачарованно наблюдала за столь необычным ритуалом. Вкус чая не произвел на нее должного впечатления, и она охотно добавила бы в него сахар, если бы леди Ротвелл всем своим видом не давала понять, что не одобряет Джеймса, подсластившего свой чай.

После ужина леди Ротвелл заявила о намерении немедленно лечь спать, Ротвелл предложил Джеймсу сыграть еще одну партию в шахматы, а Лидия увела Мэгги в свою комнату, чтобы посекретничать. Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и драматически произнесла:

– Если мама заставит меня выйти замуж за этого Кавендиша, клянусь, я брошусь в Темзу!

– Помилуй, Лидия, неужели ты действительно это сделаешь? – воскликнула Мэгги, усаживаясь в одно из кресел. Лидия напомнила ей лорда Томаса с его нелепыми заверениями. Нельзя же, в конце концов, быть такой легкомысленной, подумала она, но вслух ничего не сказала, не желая испортить недавно завязавшиеся дружеские отношения.

Возможно, ей предстоит еще несколько дней провести в этом доме, не стоит огорчать эту прелестную девушку. Лидия действительно ей очень понравилась своей искренностью и добротой.

– Лидия, умоляю, ты не должна говорить о подобных вещах даже в шутку.

Лидия капризно надула губки, затем озорно сверкнула глазами.

– Если честно, я более склонна сбежать с возлюбленным. Как бы это не понравилось моей маме! Ведь такой поступок очернит имя Ротвеллов. Не то, что бы она очень пеклась о Неде – его родословная идет только от одной из королев Эдварда Первого, в то время как мы с Джеймсом можем похвастаться, что в нашем роду целых две королевы.

– Неужели?!

– Да, – Лидия усмехнулась. – В этом все и дело. Но самое ужасное, в отношении меня и мама, и Нед занимают единую позицию. Ты еще не видела нашей родословной в виде ананаса? Нет? Не важно, все равно скоро все узнают – что предопределено, того нельзя избежать.

От таких разговоров у Мэгги опять начала болеть голова; все эти родословные наводили на нее скуку, и чтобы хоть как-то отвлечь от них Лидию, она ухватилась за ее последнюю фразу:

– Предопределено? Что ты имеешь в виду?

– Это нечто удивительное, – Лидия подвинулась ближе к Мэгги. – Немногим более двух месяцев назад на ярмарке гадалка предсказала мне по руке, что тот, кто завоюет мое сердце, будет во всем синем прогуливаться по бульвару. Знаешь, именно так я встретила Томаса Деверилла. Он прогуливался вместе с Джеймсом, и это была любовь с первого взгляда для обоих. Ужасно романтично! Но Нед считает себя вправе запрещать мне встречаться с Томасом. Он не пускает его к нам в дом и, не позволяет мне видеться с ним в другом месте.

– Я видела лорда Томаса, осторожно вставила Мэгги. – Он показался мне довольно пылким молодым человеком. Похоже, он в тебя влюблен.

– О да, – согласилась Лидия. – Я рада, что ты его видела, должно быть, он был вместе с Джеймсом, когда вы повстречались. Бедняжка Томас хотел отравиться, когда Нед запретил ему ухаживать за мной. Теперь ты понимаешь, почему я так рада, что ты его видела. Значит, он все еще жив. Не думай, что Томас просто бросает слова на ветер, однажды он попытался повеситься, использовав для этого одну из моих лент. Послушай… как ты думаешь, не мог он отравиться после того, как ты его видела?

– Конечно, нет, – горячо заверила Мэгги. – Он отказался от идеи отравиться в пользу того, чтобы утопиться.