Аманда Скотт - Сумеречная роза

— Слово чести, сэр? Разве валлийцы верят… — Она прервалась, поняв, что он может исказить ее слова, если услышит такой вопрос. Еще раз улыбнувшись, она продолжала:

— Вы и правда поверили бы моему слову, сэр?

— А я могу ему доверять?

Она кивнула, теперь серьезно глядя ему прямо в глаза.

— Если я даю слово, вы можете ему доверять. Я знаю, что от женщин не требуют такого высокого стандарта, какого ждут от рыцарей, но…

— В теперешние времена, mi geneth, даже от рыцарей нельзя ожидать подобного.

— О таких вещах нельзя говорить пренебрежительно, сэр!

— Я не говорю пренебрежительно, мадам, но я говорю правду. Мир меняется, и манеры и мораль меняются вместе с ним. Нельзя сказать, правильны ли такие перемены, но они происходят, и Господь не препятствует им. Когда-то слову рыцаря действительно доверяли, но ваш Ричард обнаружил, к своему несчастью, что больше нельзя доверять. Гарри Тюдор использует перемены для своей пользы. Нет сомнения, когда выгодно, Ричард делал то же самое.

— Не правда! Ричард — благородный рыцарь!

— Настолько благородный, что никто не может сказать, что стало с племянником, который вместо него по праву должен был занимать трон, и с его младшим братом. В действительности люди настолько уверены в их судьбе, что даже не задают вопросов.

Элис промолчала.

— Что же, — провокационно заметил он, когда она не ответила, — вам нечего сказать, мадам?

Элис нашла бы, что сказать, и еще больше — что утаить. Но разговор коснулся слишком опасной темы, чтобы изощряться в остроумии. Она слишком много знала, а точнее, располагала только одними подозрениями, но открыть их ему она не могла. Ее мысли беспорядочно работали, и внезапно, в первый раз после своей болезни, она вспомнила, что в Вулвестоне могли прятаться люди, и подумала, не было ли их среди недавних нападавших.

Он наблюдал за ней. Она прикусила губу, снова глядя на него из-под ресниц, стараясь разгадать выражение его лица. Разумеется, в случае опасности она всегда может завоевать его расположение, использовав свою женскую тактику, которая исправно служила ей и с мужчинами рода Плантагенетов, и с другими. Она скромно опустила глаза:

— Я не понимаю, что вы хотите сказать, сэр, но вы не должны говорить плохо о Ричарде. Вы, без сомнения, мудрый человек, сильный и смелый как лев…

— Меня не задобрит ваша женская болтовня, — оборвал он ее с внезапной суровостью. — Даже девица с волосами как вороново крыло и угольно-черными глазами не обманет меня столь откровенным притворством. Вы узнаете, что я так легко не отступаю от своих намерений. А теперь мне нужно ваше слово.

— Я думала, вам нравятся мои волосы, — поменяла она тему разговора. — Вы как-то говорили мне, что они похожи на расплавленное золото и красивее, чем у Элизабет.

Его суровый взгляд не изменился.

— Должен ли я позвать Йена, леди Элис, и приказать ему принести веревки?

Поверив, что он так и сделает, она наконец пообещала:

— Я буду подчиняться вам, сэр, пока мы не достигнем Лондона.

Он кивнул, ничего не говоря, и дальше они ехали в молчании.

Без разговора, который отвлекал ее, Элис пришлось бороться с мыслями о Джонет, которая, несомненно, уже умерла. Сохранять спокойный вид стало невыносимо тяжело, и скоро она поняла, что еще не совсем поправилась после болезни. Когда наконец-то рассеялся туман, сэр Николас ускорил движение кавалькады. Разговоры во время такого движения прекратились. Внимание Мериона целиком сконцентрировалось на дороге, однако он не забывал наблюдать и за ней. Полная решимости не показывать ему свою нарастающую усталость, Элис старалась прямо держаться в седле. Но вот он дал знак солдатам замедлить ход и встать на отдых. Радости ее не было предела. К тому времени девушка едва держалась в седле.

Немного передохнув, кавалькада отправилась дальше. Размышления помогали Элис не заснуть на ходу, но она не хотела думать ни о Джонет, ни о предпочтениях сэра Николаса к блондинкам или брюнеткам, ни об унижении, которое она испытает, если свалится на землю. Она заставила себя думать о Лондоне. Элизабет приедет туда раньше ее. И если Тюдор сдержит клятву, данную два года назад, скоро она будет королевой Англии. Вспомнив намеки сэра Николаса на вероятную судьбу ее братьев, Элис вдруг осознала, что Элизабет ни слова не говорила о них в Шерифф-Хаттоне. Она предпочитала говорить только о себе самой, но, насколько Элис могла припомнить, вообще никто никогда не упоминал двух юных принцев.

— Вы так молчаливы, малышка. Устали?

— Да, немного.

— Думаю, действительно устали, иначе вы бы уже снова стали защищать узурпатора. Вы даже не попытались отрицать, что он убил своих юных племянников.

Мерион как будто заглянул в ее мысли, но теперь она не позволит ему сбить себя с толку.

— Король Ричард никогда бы не повредил им, сэр. Заботу о них и о государстве поручили ему те, кого он почитал и кому всегда оставался верен. Для защиты сыновей брата он пожертвовал бы даже своей жизнью.

Сэр Николас мягко возразил:

— Быть может, для них будет лучше другой вариант, мадам. Стране нужен мир, но есть бунтовщики, которые соберутся в поддержку наследника-йоркиста, если подумают, что он может занять место нашего Гарри. Сомневаюсь, что он причинил бы вред сыновьям Эдуарда нарочно, но если мальчики все-таки живы, у Гарри может не остаться другого выхода.

— Они будут для него не большей угрозой, чем для Ричарда, поскольку не могут наследовать корону. Они незаконнорожденные.

— Я уже говорил вам, что ваш парламент может изменить положение о незаконнорожденных царственных особах.

— Значит, точно так же они могут аннулировать и билль, не дающий возможности Недди, графу Уорвику, наследовать престол. Вы должны знать, что он сын старшего брата Ричарда, Кларенса, но Ричард ничем не повредил ему. Он отослал его в Шерифф-Хаттон вместе с Элизабет. Если вы боитесь за племянников Ричарда, сэр, вы должны также бояться и за Уорвика, хотя у Тюдора нет причин вредить ему. Недди не грозный воин, а всего лишь хрупкий и нежный мальчик.

— Как ваш брат?

— Мой брат? — воскликнула она и тут же вспомнила умершего в Вулвестоне мальчика, которого сэр Николас описал такими же словами. Презирая себя за глупость, она постаралась сохранить хладнокровие и безразлично пожала плечами:

— Я не считаю их такими уж похожими. Мой брат, без сомнения, был книжником, как и мой отец, который ненавидел войну. Недди же… Ну, говоря без прикрас, сэр, Недди немного простоват.

— А что насчет другого вашего брата, — спросил сэр Николас, — того, что уже покинул Вулвестон? Вы все еще настаиваете, mi geneth, что не знаете, куда он направился?

Элис зло сверкнула глазами.