Сари Робинс - Что надеть для обольщения

Эдвина внезапно почувствовала легкую тошноту. У нее язык не поворачивался спросить, любил ли Прескотт эту женщину, как сестру, или это было нечто большее.

– Но у Кэт имелись свои собственные тайны. Не только от меня, но и от всех на свете.

– Вам обидно, – догадалась Эдвина, – что она не поделилась своими секретами с вами.

– Да, ужасно обидно.

От сопереживания у Эдвины защемило сердце.

– И у вас такое ощущение, что вас предали.

– Да. Я чувствую себя морально раздавленным.

Эдвина почти физически ощущала его боль.

Он тяжело вздохнул.

– Как будто то, во что я верил, моя опора в жизни, мои жизненные ориентиры – все разом исчезло… – Его голос стал хриплым.

– И директор Данн?

Прескотт молча кивнул.

Эдвина подошла к нему, взяла его руку и сжала в своих ладонях.

– Мне очень жаль, Прескотт.

Он кивнул:

– Спасибо.

Прескотт убрал свою руку и отошел прочь, и Эдвина ощутила свою беспомощность. Она не знала, как облегчить его боль.

Он принялся нервно вышагивать по деревянному полу.

– А потом Кэт вышла замуж за Маркуса…

Эдвина затаила дыхание.

– И я еще сильнее почувствовал, что меня предали.

У Эдвины все словно опустилось внутри. Она тяжело вздохнула, стараясь справиться с чувством глубокого разочарования, которое внезапно охватило ее. Он любил Кэт.

Прескотт внезапно остановился.

– Но сейчас я осознаю, что просто чувствовал себя оскорбленным из-за того, что меня сбросили со счетов, что она исключила меня из своей жизни, отгородила меня от всего, с чем ей пришлось столкнуться и через что пришлось пройти. Черт возьми, я был ее лучшим другом и даже не знал ее настоящее имя!

– Да, это тяжело, – пробормотала Эдвина.

– О да. Мне до сих пор трудно со всем этим смириться. Но мне уже не так больно, как было когда-то. В последнее время мне стало легче.

Эдвина подняла на него глаза.

– Понимаете, в последнее время я отвлекся от своей грусти.

– Вас отвлекла вся эта интрига с шантажистом?..

– Верно. Но не только это. Видите ли, вы тоже меня отвлекли…

Эдвина недоуменно заморгала, стараясь осознать смысл его слов. Может быть, он просто пытается снять со своих плеч обузу и откреститься от поездки на вечеринку в имение Кендриков? Но нет. Он же сказал, что она тоже его отвлекла. Она, Эдвина.

Ее мысли заметались. Неужели Прескотт больше не хочет оставаться вместе с ней? Может быть, раз в имение Кендриков поедут Дженел и Джинни, он считает, что вполне можно справиться и без Эдвины?

Она в панике выпалила:

– Я не претендую на то, что этот план целиком моя заслуга. На самом деле это, мягко говоря, не совсем соответствует действительности. – Господи, какую чушь она несет! – Но по-моему, я могу внести в него реальный вклад и считаю, что моя роль во всем этом очень важна.

Прескотт остановился.

– О чем вы, Эдвина? Это вам, а не кому-нибудь другому угрожает шантажист!

– Ах да… разумеется… – Она кусала губы, поражаясь самой себе и своей чудовищной оплошности, которая чуть не выдала ее с головой. – О чем я только думала?

– Я имел в виду мое… влечение к вам.

– Ко мне?..

– Ну да. Это отвлекло меня. И навело на мысль, что, наверное, я не любил Кэт по-настоящему, если, встретив вас, так быстро почувствовал к вам влечение. Вы понимаете?

– Ах! – воскликнула Эдвина и нахмурилась. – Да, конечно, понимаю. – На самом деле она ничего не понимала, но боялась, что Прескотт сейчас замолчит и перестанет говорить о том, что так ласкало ей слух – о своем влечении к ней.

– Мне только нужно было переступить через свое уязвленное самолюбие и признать, что мы с Кэт не созданы друг для друга. Я почувствовал огромное облегчение, когда это понял. Теперь мы с Кэт сможем оставаться друзьями.

– Замечательно, – сказала она и подумала: «А как же насчет влечения ко мне, о котором он упомянул только что?»

– Вы правда так считаете? – Прескотт облегченно вздохнул. – У меня просто камень с души свалился.

– Я очень рада…

– У меня такое ощущение, что я вновь обретаю почву под ногами. Я еще не полностью пришел в себя, но все плохое теперь позади. Мое деловое предприятие сдвинулось с мертвой точки. У меня есть ощущение какой-то цели впереди…

– Все это так… замечательно. – «Он когда-нибудь заговорит снова о своем влечении ко мне?»

Прескотт подошел к Эдвине вплотную.

– Вы уже это говорили, Эдвина.

– Ой, правда?

– Да, вы повторяетесь. – Взяв ее за подбородок, он провел тыльной стороной ладони по щеке. Его прикосновение обжигало. – Но довольно разговоров обо мне. Я хочу поговорить о нас с вами.

Сердце у Эдвины замерло.

– Если желаете, мы можем продолжить беседовать о вас…

– Вы-то сами этого хотите?

– …или мы можем поговорить о влечении, о котором вы упомянули вскользь…

– Ах да. Значит, о влечении… Меня влечет к вам. И поэтому я становлюсь чересчур колючим.

После их прогулки в Гайд-парке Прескотт все время думал об этом и в конце концов пришел к выводу: привлекательность Эдвины и отсутствие у него долгое время женщины сделали его чрезмерно уязвимым и ранимым. Воздержание не беспокоило его до тех пор, пока он не начал проводить время с Эдвиной – значит, это явилось следствием сочетания двух этих факторов. Иначе почему он так разгорячился, когда речь зашла о браке и о детях? И почему думает о покойном муже Эдвины с раздражением?

– То, что вас влечет ко мне… Плохо это или хорошо? – хрипло прошептала Эдвина.

Он ласково провел пальцами под ее подбородком. Потом его рука медленно скользнула вниз по нежной шее Эдвины к ее пышной груди. Прескотт почувствовал восхитительный жар в ее теле. Она вся затрепетала, и ее губы раскрылись, как будто она задыхалась.

– Меня очень, очень сильно влечет к вам. Просто ужасно, – пробормотал он, прижимаясь губами к ее виску и вдыхая легчайший ландышевый аромат духов. – Это влечение начинает принимать угрожающие размеры…

Его лицо было так близко, что, когда Эдвина закрыла глаза, ее ресницы коснулись его щеки.

– Так что… что мы будем делать с этим влечением? Как вы думаете? – Ее дыхание щекотало его ухо.

Прескотт тяжело дышал, его сердце выстукивало бешеное стаккато желания.

– Я предлагаю его утолить.

– Ах!..

– Но меня беспокоит одна вещь, Эдвина. У вас никогда не было романтической связи…

Она откинулась назад.

– Нет, никогда… – Эдвина смотрела Прескотту в глаза. О, как ему хотелось еще раз познать вкус ее нежных губ! – До того бала у Бонов… Я никогда не думала, что способна на это.

В голове у Прескотта промелькнула мысль о ее замужестве, но ему не хотелось спрашивать Эдвину об этом, чтобы не спугнуть очарование момента. Тем более что доктор Уиннер говорил о том, как Эдвина была предана своему покойному мужу. Стоило Прескотту подумать о том, каким сокровищем посчастливилось обладать сэру Джеффри, как он чувствовал безотчетную ревность.