Сари Робинс - Что надеть для обольщения

– Чертежи дома ждут вас в библиотеке. Можете ознакомиться с ними. А Люси сегодня принесет книгу образцов со схемой садов вокруг особняка.

– Вы потрудились на славу, – отметил Прескотт. – По-моему, в вас дремали задатки настоящего детектива.

Дженел просияла. Гордо вскинув голову, она пробормотала:

– О, подумаешь! Я не сделала ничего особенного.

Джинни выступила вперед и с волнением спросила:

– Что нам еще приготовить? Все происходит так стремительно, что я боюсь в спешке что-нибудь упустить.

– Можете не волноваться так за Эдвину, Джинни, – успокоил ее Прескотт. – Мы не оставим шантажисту ни малейшего шанса.

Эдвина, Дженел и Джинни понимающе переглянулись и не стали поправлять Прескотта. Дженел направилась к двери.

– Я прикажу подать чай, и мы займемся изучением списка гостей.

Прескотт протянул ей листок.

– Идите без нас. Нам с Эдвиной нужно кое с кем встретиться.

Эдвина удивленно повернулась к нему:

– Правда? С кем?

Изумрудно-зеленые глаза Прескотта лукаво заискрились. Он предложил Эдвине руку и загадочно произнес:

– Это сюрприз.

– Не могла представить, что от мистера Леонарда мы сможем узнать столько нового для нашего расследования! – делилась довольная Эдвина своими впечатлениями с Прескоттом, когда они шли по Грин-парку.

Легкий ветерок шелестел листьями деревьев. Наступали сумерки. После того как солнце зашло за крыши домов, сразу стало прохладнее.

– Эти сведения и правда важны для нас? – спросил Прескотт, глядя в сторону.

– Да, очень. То, что он работал в известных аристократических клубах «Уайте» и «Будлз», может принести нам неоценимую помощь. Признаюсь, сначала, когда вы его назвали, я не могла понять, зачем нам нужен этот человек. Но теперь я просто не знаю, как вас благодарить за то, что вы познакомили меня с ним.

– Леонарда мало кто знает в лицо и по имени. Этот человек – олицетворение осторожности. Более того, в настоящее время Леонард не является управляющим, он, можно сказать, действует за кулисами. Никто из завсегдатаев клуба не имеет ни малейшего представления о том влиянии, которым он в действительности обладает. И это положение вещей его вполне устраивает.

– Меня потряс его рассказ о том, что он притворялся слугой и обслуживал двух господ, которые подали заявление о приеме в члены клуба, – сказала Эдвина. – Эти двое, нисколько не смущаясь слуги, говорили гадости о членах клуба.

– Из-за чего их просьбы о приеме отклонили. Хотя они так никогда и не узнали, что виной всему Леонард. Поэтому вам, Эдвина, не следует Никому рассказывать эту историю.

– Даю вам слово чести. Я никогда не обману доверие, которое мистер Леонард оказал нам, поделившись своими секретами.

– Вы ему понравились, Эдвина. И самое большое впечатление на него произвела ваша деятельность в созданном вами обществе.

Они дошли до конца тропинки, где в тени деревьев возвышался бельведер. Быстро темнело, и вокруг не было ни души. От одной мысли о том, что она находится сейчас с Прескоттом наедине в романтическом уголке парка, ее сердце радостно забилось.

Эдвина вновь напомнила себе, что совсем скоро от их нежной дружбы останутся одни воспоминания. Останется только чувство чего-то мимолетного и несбывшегося. Несмотря на то, что по завершении этой авантюры они могут остаться друзьями, обстоятельства больше никогда не сведут их вместе так близко, как сейчас, когда они изображают двух влюбленных, недавно объявивших о помолвке. Никогда уже не будет такой интимности, таких необыкновенных романтических ощущений. Пусть даже они существуют только в воображении.

Прескотт жестом предложил Эдвине зайти в бельведер.

Пока они, продолжая разговор, поднимались по ступенькам, Эдвина постаралась напустить на себя беспечный вид.

– Совет Леонарда навел меня на мысль о том, что мне делать со свалившейся как снег на голову популярностью моего общества. Теперь мне остается только убедить правление в необходимости принять неотложные меры.

– Эдвина, у меня к вам тоже есть вопрос. И тоже безотлагательный, – без тени улыбки заявил Прескотт.

– О, судя по вашему тону, дело действительно очень серьезное, – насмешливо заметила Эдвина. – Но я надеюсь, все еще не зашло слишком далеко?

Тем временем они зашли в бельведер. Прескотт остановился и взял Эдвину за руку.

– Говоря по правде, вы как в воду глядели. Все действительно зашло слишком далеко.

От того, как серьезно он произнес эти слова, у Эдвины засосало под ложечкой.

– Что случилось, Прескотт?

– Нам с вами нужно кое-что обсудить. И сейчас для этого самый подходящий момент.

С тревогой глядя на Прескотта, Эдвина растерянно проговорила:

– Послушайте, Прескотт. Я должна перед вами извиниться.

– Извиниться? За что?

– За вчерашнее. Мне не нужно было лезть в ваши дела.

Он отвернулся, снял шляпу и провел рукой по своей роскошной шевелюре.

– А мне не нужно было становиться таким колючим. Сам не знаю почему, но, когда я с вами, мне с трудом удается скрывать свои чувства.

– Зачем же вам их скрывать, Прескотт? Тем более что они вполне оправданны. Кто я такая, чтобы подвергать сомнению ваши суждения?

– Я прекрасно понимаю, Эдвина, что все это вы говорили из уважения ко мне.

– Давайте будем смотреть фактам в лицо, Прескотт: я настырна, высокомерна и считаю себя непогрешимой, а свое мнение – единственно верным.

Он улыбнулся широкой добродушной улыбкой.

– Вы с Дженел поменялись местами?

– Я не шучу, Прескотт. У меня нет никакого права вас судить.

Прескотт повернулся, подошел к краю бельведера и стал вглядываться в темнеющую аллею. Дул легкий ветерок и шелестел листвой деревьев.

– Вы заслужили это право, потому что вы – мой друг.

От этих слов у Эдвины радостно екнуло сердце, но она не подала виду.

– Мне очень приятно, что вы считаете меня своим другом, так же как и я считаю другом вас. Но…

– В день, когда мы в первый раз встретились, вы попросили, чтобы я был во всем с вами честен… – Прескотт пожал плечами. – Так вот, я не был до конца правдив. В одном важном вопросе. Важном для меня.

Эдвина расширила глаза и стиснула зубы, готовая к самому худшему.

– Кэтрин Данн, Кэт… Ну… Она значила для меня нечто большее, чем я вам сказал. Она была для меня не просто преподавательницей Андерсен-Холла. И гораздо больше, чем другая воспитанница приюта, с которой я вместе рос. Кэт… – Голос Прескотта задрожал от волнения. – На протяжении многих лет она была моим лучшим другом, – проникновенно сказал он и повернулся к Эдвине, но она не видела выражения его лица, потому что его скрывала тень. – И я никого не любил так сильно, как ее. Никого, кроме своей матери…