Галина Губайдуллина - Колонисты. Часть 3

Друг сослался на то, что его ждёт дама и ушёл.

Лайнус налил ещё лимонной воды и сунул в руку Либби, не давая ей уйти. Та удивлённо на него уставилась.

А молодой мужчина устрашающе спрашивал у неё:

–Уж не намерились ли Вы превратить меня в объект своей охоты? К чему эти эпические образы влюблённых художников?

Мисс Кьюб залепетала:

–Девушки всегда стремятся к замужеству…

Он перебил её:

–Конечно! Это же халява! Сплошное иждивение.

–И я хотела бы узнать у Вас: кто из женихов лучше: мистер Уэлч или лорд Фордхэм? Ведь Вам нет равных в оценке добродетелей, милорд.

Это стало для него неожиданностью.

Но Лэнс с сарказмом отвечал:

–Знания я получил поверхностные, но, да, богатый житейский и жизненный опыт дополнил багаж ума. Выберете лорда Фордхэма – и будите пялиться на эту старую, жирную рожу день и ночь. А что касается титестера, этого дегустатора чая, Уэлча, то он вскоре убежит от капризной особы с меняющимися взглядами.

–Вы первый на этот раз оскорбили меня. С чего Вы решили, что я люблю менять взгляды? Я все последние годы люблю одного человека. Вас.

–Извините, я – болван,– настала очередь Лайнуса залепетать.

–Не говори о себе плохо – не делай за других их работу,– с лукавством и обидой в голосе дразнила его Элизабет,– Вот потому, что Вы – болван, я и выйду замуж за другого.

Лайнус взял себя в руки и опять паясничал:

–О, наверное, я долгие годы служил Вам прототипом для картин и был вдохновляющей музой. Я нисколько не поверил в любовь мегеры. Не шутите так больше.

–И что я только в Вас нашла? Буду рада избавиться от наваждения и забыться в объятиях Уэлча или даже Фордхэма, он и то лучше Вас, осыпает меня комплиментами, а не издёвками.

Элизабет со стуком поставила стакан на столик, от ёмкости даже днище отлетело от удара. Девушка развернулась и ушла. Ей попался лорд Фордхэм, который тут же пригласил её на очередной танец.

Нолан открыто по-дружески беседовал с Хитер.

К ним подошла Рудольфа и одёрнула сына:

–Не надо вводить в заблуждение общество.

Пожилая леди взяла девицу под руку и подвела к Осмунду. Вокруг Данкарта-старшего собралась большая толпа девушек на выданье. Хитер злилась на мать Нолана, которая, видимо, чувствовала, что девушка к нему неравнодушна.

Осмунд рассыпался в любезностях, развлекая гостей:

–Женщины, как поле с цветами: здесь и невзрачные полевые цветы и клумбы с роскошными сортами.

–Кто я?– кокетничая, спросила Рут.

–Росянка,– выдал тот,– Заманила моего брата, как комара.

Лицо жены брата вытянулось в обиде.

Осмунд рассмеялся и успокаивал её:

–Шутка, Рут, шутка.

Девушки заверещали, требуя назвать какой они цветок. Мужчина рассыпал комплименты налево и направо.

Рут вздохнула:

–За что тебя женщины так любят?

–Потому, что я – умный, добрый и красивый.

–А почему не женишься?

–Повторяю для глупых: я – умный.

Рут хмыкнула и отошла от их компании.

Глядя на Хитер, Осмунд дал ей определение:

–Фиалка.

–Это Вы обо мне?– распахнула удивлённо свои прозрачно-голубые глаза девушка.

–Да.

–Но почему фиалка?

–Незатейливый цветок, но, тем не менее, почти всем нравится.

–А Вы знаете, что фиалка – символ гомосексуалистов? Вы намекаете, что я – переодетый мужчина?

–Ну что Вы…Просто в Вас есть что-то мальчишеское.

К ним подошёл Нолан, чувствуя, что назревает какой-то конфликт.

Стронгхольд-старший интересовался:

–А как там Ваша сестра Ингрид? Что пишет?

–Родила дочь Марту. Пишет, что дочь – это её копия.

Нолан кивнул.

Одна из девиц писклявым голосом вопрошала у альпиниста:

–Мистер Данкарт, что влечёт Вас на самую вершину гор?

Ценитель гор говорил торопливо, иногда проглатывая окончания, было видно, что он человек энергичный, эмоциональный и самовлюблённый, казалось, рассказывая, он любовался собою со стороны:

–Внизу остаётся суетное, мирское. А на верху – покой, умиротворение от встречи с небом, на вершине ощущаешь близость Бога, и начинаешь задумываться над сложностью жизни. Гималаи – вершина нашего мира. Начало нового года Гималаи празднуют обильным цветением: склоны низин пестрят цветами, жёлтая гамма переходит в лиловую, розовый цвет разбавляет оранжевый. Природа радуется своей весне. А замурованные снегом вершины гор в сонном спокойствии ждут смельчаков-покорителей. И когда найдутся очередные скалолазы, горы покажут им свой крутой, непокорный нрав, и только самые упорные и сильные дойдут до пика.

–Зачем же без конца рисковать своей жизнью?– ахала сердобольная блондиночка.

Ей ехидно заметила Хитер:

–Успокойтесь, милочка: если сбесившийся с жиру аристократ разобьёт себе голову о скалы, от этого никто больше не пострадает.

Осмунд, Нолан и близстоящие барышни округлили глаза: мисс Харфаух была излишне груба!

Данкарт-старший переспросил:

–А Вы не слишком злоупотребляете моим гостеприимством?

А про себя подумал: «Как эта серая мышь посмела меня высмеять! Мерзавка! Наглючка!»

Сотрудница Стронгхольда-старшего продолжала уничижать хозяина дома:

–Как же я забыла: такая персона, как Вы, должна получать восхваления строго по расписанию, с периодичностью в 10 минут!

–Значит, по-вашему, скалолаз не достоин похвал?– напирал альпинист.

–А Вам хотелось бы превратиться в легендарного героя, типа Геракла? Чтобы поэты слагали оды в Вашу честь? А я вот не понимаю: зачем испытывать судьбу, играя в опасные игры!

–Лучше играть в странные игры, как Вы? Травить себя ядовитыми парами кислот? Нет уж, я лучше на свежем воздухе буду совершать физические упражнения,– парировал Осмунд.

Хитер распалилась до обидных прозвищ:

–Своим рискованным фиглярством лично мне Вы доказываете свою дурость.

Дамы ахнули. Нолан делал знаки замолчать.

Побледневший Данкарт-старший говорил грубиянке:

–Смею Вам заметить, что «сильно» выражаться в Высшем Свете – дурной тон.

–А я, к счастью, не принадлежу к Вашему обществу.

Тогда хозяин сделал замечание её спутнику:

–Мистер Стронгхольд, Вы не учите слуг вежливости.

Тот залебезил:

–Можно я извинюсь за мисс Харфаух? Простите меня, мистер Данкарт, что я привёл на бал такую невоспитанную девушку. И я же уже говорил Вам: мисс Хитер Харфаух уже давно у нас не служанка, а сотрудница в лаборатории и помощница на текстильной фабрике.

Хитер хмыкнула и направилась к выходу.

Осмунд потанцевал один танец с какой-то блондинкой, затем отыскал Эллери.

Младший брат заметил:

–Ты злой, как крокодил! Что случилось?

–Некая мисс Харфаух нелестно отзывалась о моём хобби скалолаза.

–Наплюй. Мало ли скандалисток.

–Мне покорилась не одна вершина, мне благоволят все барышни нашего общества…