Донна Валентино - Пират моего сердца

– Ты прав, друг, мне нужно срочно убираться отсюда.

Ричард кивнул:

– Считай, что тебе наконец повезло. Я отправляюсь домой на «Доблестной Елизавете», которая отплывает через две недели. Разумеется, они обыщут все судно и только тогда выпустят нас из Банда-Нейры, но мы сумеем спрятать тебя где-нибудь в трюме. Мы и раньше нелегально перевозили людей за фальшивыми переборками. Конечно, там темно и жара зверская – придется потерпеть.

Майкл живо представил себя в душном чреве плывущего корабля и содрогнулся. Однако он тут же подавил вспыхнувшее отвращение. Всего две недели ожидания, и он навсегда покинет этот уголок земли.

– Неужели обязательно ждать так долго?

– У нас нет выбора. Мы уже обратились к голландцам за разрешением на проход через бухту и подали заявку на провизию. Если сейчас передвинуть дату отплытия, они непременно заподозрят что-то неладное.

– Но может, мне лучше исчезнуть немедленно?

Ричард кивнул:

– Я отправлю тебя в «Рощу».

В «Рощу» – это было громко сказано. Так англичане окрестили крохотный удаленный островок, где они тайно посадили мускатный орех. До плодоношения молодым деревцам еще предстояло расти и расти, если, конечно, им вообще было суждено уцелеть. В любое время их мог обнаружить патруль, и тогда голландцы искромсали бы всю поросль.

– Побудешь там со сторожем. Запаса продовольствия тебе хватит, а потом…

Майкл перебил его:

– Сначала я должен попасть на Лонтар!

Название, вырвавшееся из его уст, как будто еще больше накалило и без того горячий воздух. Лонтар был самым крупным из островов Банда, вотчиной Питера Хотендорфа, где он единолично властвовал над своими плантациями и новой женой.

– Лонтар исключается. Британское судно к нему не подпустят, а если оно и прорвется, то его команду расстреляют на месте.

– В этом я не сомневаюсь. – Майкл вдохнул поглубже. – И конечно, ее муж побежит впереди всей своры. У него причин желать моей смерти больше, чем у кого-либо.

– Ее муж? Так тебе помогла убежать новая жена плантатора?

– Ее зовут Аннелиза, – нахмурившись, сказал Майкл. Он не мог спокойно слышать, как женщину, которую он любил, называют чьей-то «новой женой». Его вдруг охватило неотвратимое желание быть с ней, разговаривать, прикасаться к ее коже… Рядом с Ричардом он мог позволить себе выказать подобную слабость – на всем Ран-Айленде у него не было друга надежнее.

– Я не только уговорил ее помочь мне. Она сделала для меня гораздо больше, и теперь я должен убедиться, что ей не приходится расплачиваться за эту помощь.

– Ты конченый человек, – уныло произнес Ричард. – Худшего врага невозможно и вообразить. Знаешь, кто такой Хотендорф? Он мнит себя второй по важности персоной в мире после короля. Когда кто-то идет наперекор его желаниям, он становится беспощаден и всегда добивается своего.

– Тем более я должен побывать там.

У Майкла внутри все перевернулось при одной мысли о том, что Аннелиза испытывает страдания, находясь во власти жестокого деспота. Не случайно Ричард Эллингтон так занервничал при одном только упоминании его имени. И все же как странно устроен человек. Что за нужда ему стремиться к тому, что грозит разорвать его сердце на части?

– Я хочу увидеть ее своими глазами, убедиться, что ей там хорошо. Она так мало требовала от жизни. Быть признанной в качестве уважаемой замужней женщины – вот и все, чего она хотела, и я не могу допустить, чтобы ей не дали хотя бы это.

В ответ Ричард лишь раздосадованно покачал головой, а затем заявил с категоричностью старшего офицера, привыкшего к исполнению его приказов:

– Нет, Майкл. Я запрещаю тебе делать это.

Видя, что Майкл собрался возразить, капитан жестом остановил его:

– Ты просто на время потерял голову, но теперь пришла пора одуматься. Я приказываю тебе немедленно отправляться в «Рощу» – там ты пробудешь до отхода «Доблестной Елизаветы».

Майкл понимал, что Ричард прав, но что-то никак не давало ему успокоиться.

– Я должен увидеть ее, прежде чем уеду. Хоть одним глазом взглянуть.

Разумеется, он лгал и ни за что в жизни не стал бы довольствоваться одним взглядом.

Ричард сложил руки на груди и тяжело вздохнул.

– По-моему, я четко обрисовал ситуацию. Ты никуда не поедешь. Так и быть, я дам тебе возможность посмотреть на нее с корабля, пока будем забирать провизию. Во время погрузки туда непременно сбежится половина населения острова, и, я уверен, Хотендорф не пропустит такого развлечения. Вот тогда и взглянешь на его жену одним глазком. Дай мне слово, что не будешь вольничать, или я собственноручно закую тебя в кандалы.

– Так я и дался, – огрызнулся Майкл. От одного упоминания о кандалах у него раззуделись струпья вокруг запястий и лодыжек.

И все же он чувствовал, что деваться ему некуда. Однако и сдаваться сразу он тоже не хотел.

– Послушай, Ричард, мне вовсе не улыбается прятаться в трюме. Что, если я надену свою старую форму и займу место среди твоих офицеров? Когда голландцы придут на корабль, я сойду на берег вместе с тобой, и пусть тогда они ищут меня сколько захотят!

– Опять ты за свое! Хотя… Чем черт не шутит!

Капитан принялся расхаживать по комнате, рассуждая вслух:

– Конечно, скорее всего они подумают, что мы спрятали тебя на корабле. А вот придет ли им в голову, что один из моих офицеров и есть сбежавший контрабандист…

Пока Ричард почесывал подбородок, взвешивая возможные последствия такого рискованного шага, Майкл стоял затаив дыхание, и когда в конце концов его друг отрицательно покачал головой, у него упало сердце.

– Нет, Майкл. Это слишком рискованно. Если они обнаружат тебя в наших рядах при полном параде, у них будут все основания объявить нам войну. Они и так только и ждут предлога, чтобы выдворить нас с острова.

– Капитан, державший меня в плену, говорил, что его корабль сразу же отправится на Амбоину. К тому времени когда мы зайдем в бухту Банда-Нейры, они будут уже далеко. На всех островах останется только один человек, который может меня опознать, – Аннелиза. Но она никогда не предаст меня.

– С каких это пор ты стал доверять женщине? – Ричард ехидно скривил губы. – Не ты ли еще недавно уверял, что ни на одну из них нельзя положиться и ни одна не стоит того, чтобы из-за нее рисковать жизнью. Я слышал эти слова от Майкла Роуленда. Где он сейчас?

– Он перед тобой. Но… Я считаю, что это мой долг. Поверь, Ричард, голландцам в голову не придет ждать моего появления прямо у них на пороге. К тому же они будут искать грязного, обросшего беглеца, а не аккуратно подстриженного британского офицера в безукоризненной форме. Не беспокойся, они не поймают меня.

Ричард колебался, и Майкл понимал, что сейчас для него важно найти хоть какой-то, даже самый слабый довод, чтобы склонить чашу весов в свою пользу.