Эмма Холли - Запретный плод

Все слилось в каком-то диком танце: и его поцелуи, перемежаемые покусываниями, и ее крики, и то, как извивались два тела, пытаясь стать одним целым. Наконец Флоренс замерла на мгновение, чтобы отдаться сладким спазмам, и в этот же момент теплая струя выплеснулась ей на живот и между ног, и Эдвард зарычал, словно раненое животное, и укусил ее в плечо. Укус был болезненным, но таким желанным, что Флоренс чуть не заплакала от облегчения.

– Как ты, милая? – немного погодя спросил Эдвард, часто дыша.

– Я словно опьянела, – призналась девушка. – Ты укусил меня.

– Прости, я был не в себе, – виновато ответил граф. Он благодарил Бога за то, что плотно связал ноги Флоренс. Будь ее бедра раздвинуты чуть шире, в своем возбуждении он мог запросто разрушить тот барьер, который делал Флоренс невинной. – Ты не обижаешься на меня, любимая?

– Нет, я просто ужасно устала, – улыбнулась девушка. – То, что произошло... это было удивительно.

«Он назвал меня любимой», – подумала она. Это слово сблизило их еще больше, и Флоренс поняла, что не напрасно доверилась Эдварду.

Граф осторожно развязал ее ноги, освободил запястья. Встревоженный, проверил, не оставил ли мягкий бархат следов, затем нежно поцеловал каждый пальчик.

– Я поудобнее разложу постель. Тебе нужно немного поспать, – сказал он ласково и потерся носом о ее укушенное плечо.

Эдвард спал совсем недолго – шум дождя, стучавшего по крыше и в окна, разбудил его. Тонкие водяные струйки бежали по стеклу, словно оплакивая уходящую ночь. Его последнюю ночь.

На душе было холодно и одиноко. Эдвард повернулся к Флоренс и посмотрел на нее. Она спала спокойно, словно ничто не тревожило ее, и сердце Эдварда сжалось от тоски. Он сознавал, что не должен смотреть на нее так пристально, что это только усилит его отчаяние, но все равно смотрел, не в силах оторвать глаз. Флоренс, такая желанная, такая недоступная... Волосы, разметавшиеся по подушке, казались шоколадными, кожа была светлой, цвета слоновой кости, веки тонкими и прозрачными.

Прекрасная бабочка, покинувшая защитный кокон. Смелая и уверенная. Беззащитная и ранимая. Эдварду вспомнилось, с каким любопытством она исследовала его тело, не ~тесняясь своих неумелых прикосновений. Она могла отдаваться страсти целиком, забывая обо всем, и это отличало ее от всех женщин, с которыми Эдвард проводил время. В ней не было расчетливости умелых любовниц, не было страха наивных благовоспитанных дев – только великая способность доверять себя без остатка любимому мужчине.

Губы Эдварда изогнулись в горькой усмешке. Жизнь изменит ее, не оставив и следа от той Флоренс, что раскинулась сейчас на шелковых простынях. Лицемерный свет, узколобые ханжи, – способные растоптать все свободное и прекрасное, загонят ее в раковину, из которой уже не будет выхода. Вполне возможно, что однажды она вспомнит все то, что сегодня произошло, и сама скривится от отвращения и брезгливости, потому что мир научит ее отделять «правильное» от запретного. Но сейчас Флоренс еще невинна. Невинна физически и душой.

Эта мысль заставила Эдварда зажмуриться от боли, пронзившей сердце. Невинна! Его брату достанется девственница независимо от того, нужно это ему или нет.

Эдвард не поверил в то, что Фред отказался жениться на Флоренс. Это была всего лишь неумная попытка повести себя честно и тем самым разрушить свою жизнь. Фредди достаточно умен, чтобы передумать и жениться на Флоренс Фэрли. Этим он обезопасит свое будущее и спасет честное имя Грейстоу!

Глаза почему-то так нестерпимо защипало, что Эдвард резко отвернулся от спящей девушки. Он пытался убедить себя, что Фредди окружит Флоренс заботой и нежностью, но почему-то не очень верил в это.

Нет-нет, Фред станет идеальным мужем для Флоренс. Он будет холить и лелеять девушку, обезопасит от нападок света и станет преданным другом и любящим отцом.

Существовала только одна страшная опасность, избежать которой не удастся: Фредди Бербрук не сможет дать Флоренс той страсти, которую дал сам Эдвард, и это заставит ее забыть, каково это – быть желанной женщиной.

Флоренс зарылась лицом в подушки, так что стало трудно дышать, и проснулась.

Открыв глаза, она улыбнулась. На душе пели птицы, словно в ней царила весна. Девушка чувствовала себя такой счастливой, что смутилась.

Все это время она ужасно боялась Эдварда, боялась до дрожи в коленях. А он оказался заботливым, нежным и самым желанным мужчиной на свете!

Каким счастьем был бы для нее брак с этим человеком! Флоренс вспомнила о своем разрыве с Фредди и виновато прикусила губу. Но ведь, в конце концов, таково было его желание. Из его слов она поняла, что он не слишком тяготеет к физической любви. Он, Фред Бербрук, достаточно привлекателен и интересен, чтобы без труда найти себе другую невесту – менее страстную, более подходящую ему по темпераменту.

Бедный Фред, он даже не знает, чего лишает себя, отказываясь от физических наслаждений! Хотя кто она такая, чтобы судить его? Возможно, сам он считает именно ее, Флоренс, несчастной оттого, что она подвержена страстям.

Флоренс потянулась до хруста в косточках и снова улыбнулась. В конечном итоге все вышло как нельзя лучше. Теперь она сделает все, чтобы осчастливить Эдварда.

Но, похоже, ей придется с этим немного повременить: самого Эдварда поблизости не оказалось.

Ах да! Он, конечно, ушел раньше, чтобы соблюсти все правила приличия. Он не хотел подвергать ее добродетель возможным пересудам слуг! Что ж, Флоренс нашла подобную предупредительность разумной, хотя и не слишком обязательной.

Что-то блеснуло в уголке кровати. Наклонившись ближе, Флоренс заметила на подушке кольцо с рубином, принадлежащее Эдварду.

Он оставил ей знак своей любви и тихо ушел, чтобы не потревожить ее сон! Только сейчас Флоренс вспомнила, что Фред так и не подарил ей обручального кольца, несмотря на их помолвку. А Эдвард – он не забыл об этом.

Девушка нетерпеливо схватила кольцо и примерила. Разумеется, оно было слишком велико для ее тонких пальцев – но разве это имеет значение?

Почти плача от счастья, Флоренс поцеловала алый рубин и прошептала:

– Я люблю тебя, Эдвард. Я безумно люблю тебя!

Она вскочила с постели, почувствовав, что замерзла, и стала быстро одеваться. Без Эдварда комната казалась пустой. Но так ли это важно, если через каких-то полчаса она увидит его в особняке?

Раскрыв дырявый зонтик, обнаруженный у двери, она осторожно выскользнула из домика в дождливый день. Если Эдвард считает, что нужно вести себя осмотрительно, то и она должна проникнуть в дом, по возможности никем не замеченной.

Когда Флоренс в промокших туфлях открыла парадную дверь особняка, в холле никого не было. Благодаря Бога за эту счастливую возможность остаться незамеченной, девушка крадучись стала пробираться в свою комнату. От того, как она торопливо побежала по коридору на цыпочках, ей стало не по себе. Почему она обязана скрывать то, что произошло сегодня ночью, вместо того чтобы открыто заявить об этом всем и каждому?