Диана Гроу - Песня любви

— Да, именно так, — произнес Орнольф, стирая пот с лысины.

— Хитро. — Бьорн снова повернулся лицом к дяде и сжал рукой его плечо. — Сначала надо отвлечь врага, показав ему свою беззащитную спину, а потом он получит клинок в живот. Эти арабы должны быть очень хитроумным народом.

— Они такие, — кивнул Орнольф, тяжело дыша от напряжения. Он показывал Бьорну новые приемы боя на мечах, которые освоил на Востоке.

Абдул-Азиз, арабский торговый партнер Орнольфа, был опытнейшим бойцом, потому что купцам часто приходилось вести караваны в таких местах, где разбойники считали их легкой добычей. Этот араб получал удовольствие от тренировочных боев с Орнольфом, который соответствовал ему по возрасту, но был гораздо выше ростом. Северяне вообще были крупнее местных жителей. Тем не менее маленький смуглый человечек очень ловко управлялся со своим длинным кривым клинком и щедро делился этим знанием со своим северным другом.

— Всегда помни, что должен круто обернуться назад, чтобы отразить последний удар, — заметил Орнольф. — Умирающий человек может убить тебя точно так же, как здоровый.

— Братец! — окликнул его через весь двор Гуннар.

— Спасибо, дядя, я запомню.

И Бьорн с Орнольфом зашагали к Гуннару. Бьорн старался придумать какую-нибудь безобидную тему для разговора с братом. Он не собирался извиняться за защиту Рики даже перед ярлом, так что последние недели они практически не разговаривали.

— Как поживает моя красавица племянница? Гуннар скривился, словно отведал гнилой селедки.

— Наверное, пукает и пачкает все тряпки вокруг себя. Полагаю, лет через тринадцать, когда я смогу выдать ее замуж, она будет полезна… А пока я стараюсь держаться подальше. — Бьорн знал, что брат все еще злится на Астрид, подарившую ему дочку. — И вообще она похожа на гнома.

— Все дети поначалу выглядят так, — доброжелательно сказал Бьорн. — Рика говорит, что малышка Дагмар со временем станет очень красивой… — «Когда у нее вырастут волосы», — подумал он язвительно.

— Рика. Да, да, — промолвил Гуннар. — Ты заговорил как раз о том, что я хотел с тобой обсудить. — Он обнял Бьорна за плечи и повел его через двор туда, где отрабатывали приемы боя его наемники.

— Что насчет нее? — подозрительно осведомился Бьорн, сжимая кулаки.

Он не был готов обсуждать ее с Гуннаром. Он все еще помнил отчаянный взгляд Рики и слышал хриплый от похоти голос брата.

— Верно то, что я слышал? Она отказывается спать с тобой? — Гуннар понизил голос.

— Где ты это услышал?

— Не важно. У ярла всегда есть способы обо всем знать, и это тебя не должно волновать. Так она все еще девственница? — настойчиво продолжал уточнять Гуннар.

У Бьорна был большой соблазн соврать. В конце концов, это не его дело, но он привык ничего не скрывать от Гуннара и не собирался лгать сейчас. Плечи Бьорна поникли.

— Да, это так.

— Что с тобой неладно, братец?

— Если я не хочу насиловать женщину, это не означает, что со мной что-то не так. — Бьорн стряхнул с плеча руку Гуннара. — Я не вижу, чтобы Астрид во всем подчинялась тебе.

— Ну-у, жена — совсем другое дело, поверь мне, — вздохнул Гуннар. — А вот рабыня… Тебя не должны особенно волновать ее желания.

— Но они меня волнуют, — признался Бьорн. — По правде говоря, брат, я собираюсь на ней жениться.

— Жениться? Ну точно, эта Рика не только талантливая рассказчица, но еще и чародейка. — Гуннар был явно встревожен. — Мы о ней почти ничего не знаем. Она может быть колдуньей. — И он сделал знак, отгоняющий зло… даже упоминание о злых чарах.

— Это нелепо, — заметил Бьорн. — Никакая магия не влияет на мое желание жениться на ней.

— Она околдовала тебя какими-то руническими заклинаниями. Как ты можешь даже думать об этом? — покачал головой Гуннар. — Она рабыня и твоя наложница… Эта женщина предназначена только для одного твоего удовольствия. И поверь мне, женитьба удовольствия мужчине не приносит.

— Кажется, это моя единственная надежда, — криво усмехнулся Бьорн.

— Но подумай, какой ущерб ты нанесешь дому Согне, женившись на женщине настолько ниже себя? Клянусь волосатыми ногами Локи, она же рабыня, братец.

— Только потому, что я сделал ее такой, — пожал плечами Бьорн. — Вообще-то я еще ни разу не встречал женщины, которая считала бы себя настолько выше меня. — Воспоминание о том, как Рика стояла в бане — обнаженная и вызывающе гордая, — вызвало улыбку на его губах. — И возможно, она права.

— Хм-м. Знаешь, что я думаю? — Гуннар облизнул губы. — Я думаю, ты должен ее освободить.

— Освободить? — Бьорн попятился. — Тогда я потеряю ее окончательно.

— Я так не думаю. Я наблюдал, как она смотрит на тебя, когда ты чем-то занят. У нее такое выражение лица… Я хотел бы, чтобы какая-нибудь женщина так глядела на меня.

Бьорн прищурился, вглядываясь в лицо брата. Неужели ярлу до сих пор хочется, чтобы Рика обратила на него внимание? Он подозревал, что ради рыжеволосой злючки брат легко пойдет на ссору с Астрид. Однако слова Гуннара пробудили в нем надежду. Рика старается держать его на расстоянии, но может быть, тайно она хочет его?

— Ты думаешь, если она будет свободной, то согласится стать моей? — Он произнес это с почти детской надеждой и поморщился, поняв, как жалобно это прозвучало.

— Да-да, — уверил его Гуннар. — Если она станет свободной женщиной, то упадет в твои руки, как спелая слива. Мне кажется, что она уклоняется из-за того, что ее гнетет положение рабыни. Она гордая женщина… скальд. Она похожа на прекрасного сокола, который жаждет свободного полета и сядет на твое запястье лишь по собственной воле.

Сначала Торвальд, а теперь собственный брат твердили Бьорну, что Рике нужна свобода. Два человека говорили одно и то же. Даже три, если добавить его собственное мнение.

— Ты прав, Гуннар, — вздохнул он. — Я освобожу ее сегодня же после ужина.

— Расскажи это снова, Рика, — попросил ее Кетил, принимая на себя большую часть веса полного ведра, которое они несли вместе.

Рика улыбнулась и принялась повторять снова рассказ о Кетиле Смелом. Она с детства знала, что Магнус и Кетил нашли ее на плавающей льдине. Но чтобы развлечь и порадовать брата, она давно придумала рассказ об этом событии. Героем рассказа был не юный простак, а заграничный принц Кетил, который вырвал ее у Йормунганда, этого мерзкого змея, опоясывающего землю. В рассказе Рики он был Кетилом Смелым!

Вообще-то история Кетила была очень похожа на ее собственную. Он тоже был брошен сразу после рождения, как многие младенцы, пустой взгляд которых свидетельствовал об ущербности их разума. Магнус спас Кетила от волчьей стаи неподалеку от Трондхейма и всегда повторял, что спас самую добрую душу, которую Один когда-либо отсылал в Мидгард.