Стефани Лоуренс - Жаркая страсть

— Спокойствие, пожалуйста.

Клэрис не кричала, но ее голос как ножом прорезал шум голосов.

Все замолчали. Все уставились на нее. Она не пыталась отступить от Джека. Наоборот, вскинула подбородок и спокойно заявила:

— Есть кое-что такое, что вы должны знать.

Джек ощущал, как Клэрис дрожит от шока и волнения, однако лицо ее по-прежнему оставалось холодно-спокойным.

— Прежде чем вы пришли, собралась толпа. Все прибежали на мой крик, хотя и опоздали. Но после того как Джек вмешался и эти люди исчезли, он поцеловал меня. А я поцеловала его. Потом он помог мне одернуть порванное платье. — Она показала на плечо, откуда свисал лоскут. — Думаю, они вообразили, будто стали свидетелями моего… позора.

— Черт, — выразил Найджел общую мысль.

Олтон, сочувственно кивнув, шагнул к Клэрис:

— Вижу, тебе нехорошо.

— О нет, — покачала она головой, — просто мне немного не по себе. Джек отвезет меня в «Бенедикт». К утру я полностью оправлюсь. Я просто… хотела объяснить… что вас ждет.

К удивлению Джека, все дамы сгрудились вокруг Клэрис и стали успокаивать ее. Они обещали объяснить обществу, что произошло глупое недоразумение, и все дружно проводили ее и Джека в дом.

Больше всего Джек был поражен поведением леди Ход-ланд, их высокородной хозяйки. Она имела репутацию человека, который может стать либо самым преданным другом, либо злейшим врагом.

Джек не знал, чего от нее ожидать… пока она не подошла к ним, когда они ждали экипаж.

Но тут она неожиданно погладила Клэрис по руке:

— Не волнуйтесь, дорогая. Вижу, вы недооцениваете свое положение. И наше тоже. Если думаете, что мы не сможем задушить сплетни в зародыше, значит, сильно ошибаетесь. Всякому, кто поговорит с вами, ясно, что все случилось точно так, как вы описываете. В подобных обстоятельствах остальное… — Леди Холланд жестом отмела их объяснения как нечто совершенно незначительное, — остального просто следовало ожидать. А столь безупречный джентльмен, как лорд Уорнфлит, крайне разочаровал бы нас, если бы не отреагировал именно так.

Джек улыбнулся, хотя при этом с трудом подавил стон. Не хватало еще, чтобы в глазах общества он предстал романтическим героем!

Наконец они уселись в экипаж и поехали в «Бенедикт». Джек и Клэрис почти не разговаривали по дороге. Перед глазами все еще стояла сегодняшняя сцена с толпой. Беда в том, что и леди Холланд, и братья Клэрис не видели чересчур откровенной сцены в саду. Слишком пылким был поцелуй, слишком страстным, чтобы кто-то ошибся в его истинном значении, чтобы кто-то не увидел, что они любовники. Пусть они, вопреки мнению собравшихся, не занимались любовью в садах Холланд-Хауса, этот единственный факт был неоспорим и теперь стал достоянием публики.

Они без всяких приключений вернулись в «Бенедикт». Клэрис проскользнула к себе почти незамеченной. Оказавшись в номере, она закрыла дверь, бросила плащ на стул, уселась в глубокое кресло у очага и устало опустила плечи. Ее еще до сих пор трясло от пережитого. Онапротянула холодные руки к огню и сказала:

— Думаю, за всем этим стоит Мойра.

— Мойра? — Джек пожал плечами. — Не палач изменника?

— Нет, если только палач изменника не подружился с дочерьми Мойры. Я только что вспомнила, где видела эту парочку, которая приглашала нас танцевать. Несколько дней назад они вместе с Хилдой и Милдред гуляли по Бонд-стрит.

Как же будет смеяться Мойра, когда узнает об исходе своей мстительной интриги и о том, что Клэрис спасена от похищения, но стала героиней публичного скандала. Причем куда более громкого, чем тот, который Мойра пыталась затеять семь лет назад.

К счастью, Клэрис уже не двадцать два. Да и отец лежит в могиле.

— Возьми, — прошептал Джек, подходя ближе.

Клэрис подняла глаза. Он протягивал бокал с бренди. Она пригубила напиток, и он согрел ледяной колодец ее желудка.

Джек тоже отхлебнул бренди и уселся в другое кресло.

— Нам нужно поговорить.

— О чем?

Джек ответил прямым взглядом:

— О сложившейся ситуации.

— О какой именно?

Джек поколебался, явно выбирая слова.

— Несмотря на все надежды наших союзников, гости видели достаточно, чтобы понять правду, и никакие опровержения, никакие уверения нас не спасут.

Он помолчал и глубоко вздохнул.

Как она хотела поскорее покончить с этим разговором, отринуть его слова, отвести взгляд… Но ничего не получалось. Ее глаза словно были прикованы к его лицу.

— В обществе есть… определенные правила. Пусть мы почти не думаем о них, но они есть. И если мы хотим, чтобы нас принимали в свете, придется жить по этим правилам.

Клэрис протянула руку, пытаясь остановить Джека, Он поймал ее тонкие пальцы, сжал в своих.

— Нет, выслушай меня. Ты заняла в свете подобающее тебе положение. Общество готово приветствовать тебя с распростертыми объятиями, хотя бы для того, чтобы избавиться от Мойры. Время стерло прошлое. И общество снова стало твоим миром; ты должна многое сделать, чтобы помочь твоим братьям. Создать фундамент для следующего поколения. Понимаю, что это благородная цель, но для того чтобы оставаться в свете, нужно удерживать занятые позиции. А значит, нужно не просто вынести, но и замять скандал, который неизбежно возникнет после сегодняшней ночи.

Джек замолчал. Клэрис по-прежнему не могла отвести от него глаз.

— Я знаю, ты не этого хочешь, но… если пожелаешь, я могу жениться на тебе. Если мы решим пожениться, скандала не будет, и ты сможешь добиться всего, чего захочешь. Это твой выбор, — продолжал Джек, скривив губы в горькой усмешке. — Но ты должна выбрать сейчас, сегодня.

Клэрис попыталась собрать воедино разбегавшиеся мысли.

«Я знаю, ты не этого хочешь…» Он ошибается. Так ошибается… Она ничего не желает сильнее, чем стать его женой. По крайней мере это Клэрис понимала. Она хочет принадлежать ему, но не так, не таким образом. Это кошмар наяву. Не только для нее, но и для него.

— Нет.

Настала ее очередь сжать его руку.

— Семь лет назад я решительно отказалась позволить обществу управлять моей жизнью, особенно когда речь идет о браке. Это было правильным решением и тогда, и сейчас. Мы оба едва не стали жертвами окружающих, использующих эти самые правила, чтобы манипулировать нами. Мы оба знаем, что испытываем, оба относимся к браку одинаково. Я не принесу ни тебя, ни себя в жертву ложным богам и чужой спеси.

— Но…

— Нет, выслушай меня. — Она с трудом улыбнулась. — Я сказала братьям, что не желаю возвращаться в лоно семьи и снова занимать место в обществе. Не желаю быть матриархом клана. Вряд ли они поверили мне. Вернее, считают, что могут переубедить меня. Я и тебя не убедила. — Сухо усмехнувшись, она откинулась на спинку кресла. — Ты знаешь, я редко меняю мнения. А в этом случае — никогда. После большого бала братьев я намереваюсь вернуться в Эвнинг. Общество не поймет, но я этого и не требую.