Барбара Картленд - Герцог Сорвиголова

— У тебя же есть карманные деньги, — сказала Кася.

— Ой, да, конечно! — воскликнул Саймон, только что вспомнив о том, что они у него есть.

— Об этом я должен был раньше подумать, — сказал герцог. — И, конечно, мисс Уотсон, я очень раскаиваюсь в своей невнимательности.

Кася улыбнулась.

— Не вините себя — в конце концов, у вас никогда не было своих детей. Однако мне кажется, что ваши родственники — довольно недобрые люди.

— Вы их верно охарактеризовали, — сказал герцог. — Но обещаю, что я никогда не буду таким.

Последнюю фразу он произнес с такой горячностью, что Кася догадалась — он сам пострадал от их недоброго отношения в прошлом.

Она вспомнила, как кто-то говорил ей, что прежде, чем получить титул герцога, он был очень беден.

Разговор о деньгах напомнил ей о собственном богатстве, а оно, в свою очередь, — о лорде Стефелтоне.

Она невольно поежилась, и герцог спросил:

— Вы чем-то расстроены?

Кася поразилась тому, как он сразу почувствовал ее состояние, и вопросительно подняла на него взгляд.

— Мне кажется, я могу читать ваши мысли, мисс Уотсон, — сказал герцог. — У вас очень выразительные глаза.

— Даже если и так, я надеюсь, вы все же не узнаете, о чем я думаю, потому что это очень печально.

— Почему? — спросил герцог.

На этот вопрос Кася не могла ему ответить.

Когда они вернулись домой после поездки, которая оказалась весьма увлекательной, герцог сказал:

— Я хотел бы поговорить с вами после обеда, мисс Уотсон. Я предупредил лакеев, что Саймон будет обедать с вами, хотя было бы удобнее, если бы пообедали все втроем. — Сделав вид, что эта мысль только что пришла ему в голову, он воскликнул:

— Да! Так будет лучше. Тогда я лично смогу убедиться, что мальчику готовят то, что он должен есть в этом возрасте.

— Вряд ли ваша светлость захочет обедать так рано, — возразила Кася.

— Я велел подать обед в семь часов, — сказал герцог. — В деревне это самое подходящее время для вечерней трапезы. А Саймон в половине восьмого уже сможет лечь спать.

— Это хорошо, — улыбнулся Саймон, — потому что взрослые всегда едят такие вкусные штуки. Я ненавижу хлеб с молоком! Мисс Уотсон сказала, что я уже большой, чтобы есть такую детскую еду.

— Мисс Уотсон права, — согласился герцог. — Но сегодня ты порезвишься вовсю, потому на обед у меня обычно бывает не меньше четырех блюд. Скоро ты станешь упитанным, как поросенок.

Саймон засмеялся.

— Если я буду быстро ездить на Принцессе, дядя Дарси, я скоро стану таким же худым, как вы.

— Ну-ну, — сказал герцог. — Одобряю ход ваших мыслей, юный джентльмен.

Потом он взглянул на Касю, и в эту минуту она поняла, что он специально устроил так, чтобы пообедать с ней и в то же время не наедине.

«Я не должна тешить себя мыслью, что ему действительно интересно со мной разговаривать, — подумала она. — Скорее всего ему просто скучно в одиночестве».

Тем не менее она почувствовала странное волнение.

Она поняла, что ей хочется пообедать в обществе герцога и хочется с ним говорить.

«Когда Саймон пойдет спать, — подумала она, — мы будем разговаривать и разговаривать, как прошлым вечером».

Словно прочитав ее мысли, герцог посмотрел ей в глаза.

Ему и Касе стоило большого труда оторвать друг от друга взгляд.

Закончив завтрак, Саймон отодвинул тарелку и встал из-за стола.

— Я пойду помогать мистеру Беннету считать жалованье, — сказал он.

— Ты молодец, — сказала Кася. — Он сказал, что вчера ты ему очень помог.

— Я ненадолго, — проговорил Саймон. — А где будете вы?

— В музыкальном салоне, — ответила Кася.

— О, это хорошо, — сказал Саймон. Наклонившись, он поцеловал ее в щеку и побежал к двери.

Проводив его взглядом, герцог спросил:

— Что все это значит? Кася улыбнулась.

— Я так и знала, что вы удивитесь, — ответила она. — Но раз уж Саймона так привлекают деньги, я предложила ему помочь мистеру Беннету посчитать жалованье. В замке сейчас много рабочих, и это довольно долгое занятие.

Герцог продолжал смотреть на нее так, как будто не понимал, что она имеет в виду, и Кася пояснила:

— Вы знаете, что мистер Беннет отсчитывает каждому работнику жалованье серебром, а это значит, что ему нужно пересчитать гору монет. Он сказал, что у Саймона это хорошо получается и ему даже не верится, что можно с такой скоростью считать монеты разного достоинства.

— Так значит, это урок арифметики! — воскликнул герцог.

— Ну конечно, — улыбнулась Кася. — И должна вам сказать еще более интересную вещь.

— Какую же? — спросил он.

— Я где-то читала, что у музыкантов часто бывают способности к математике…

Герцог внимательно слушал, и она продолжала:

— Вчера я наиграла Саймону несколько мелодий, и он почти сразу повторил их одним пальцем.

— Вы не устаете меня изумлять, мисс Уотсон, — признался герцог, — с той самой минуты, когда впервые здесь появились.

— Неужели это было так недавно? — Кася вздохнула. — Столько всего случилось за это время, и я просто не могу поверить, что приехала только неделю назад.

— Так же, как и я, — сказал герцог. — Именно поэтому я и хотел с вами поговорить.

Голос его стал вдруг необычно глубоким, и это заставило Касю посмотреть на герцога.

Герцог смотрел на нее, и им обоим казалось, что они говорят друг с другом без слов.

Дверь открылась, и в гостиную вошел дворецкий.

— Бригадир строителей хотел поговорить с вашей светлостью, — доложил он.

— Я посылал за ним, — сказал герцог. — Вы проводили его в мой кабинет?

— Да, ваша светлость.

— Скажите ему, что я сейчас приду, — велел герцог, и дворецкий с поклоном удалился. Герцог допил кофе и встал из-за стола.

— Боюсь, сегодня я не смогу освободиться к ленчу, — сказал он Касе, — поскольку мы с этим человеком поедем на одну из ферм. Дом там в таком ужасном состоянии, что, возможно, его придется ломать и строить заново.

— Нам с Саймоном будет вас не хватать, — сказала Кася. — Но надеюсь, что к чаю вы вернетесь.

— В этом можете не сомневаться, — пообещал герцог. — Не скучайте.

— Мы после ленча поедем кататься верхом, — сказала Кася. — Саймон в восторге, что вы разрешили ему проехаться на Стрекозе.

Герцог улыбнулся.

— Стрекоза резвее Принцессы, но вышколена не хуже, и если не случится ничего из ряда вон выходящего, никогда не подведет всадника.

— Я прослежу, чтобы все было в порядке, — ответила Кася.

Герцог снова взглянул на нее и хотел что-то сказать, но передумал.

Как только он вышел из комнаты, Кася поняла, что уже без него скучает.

Обеды и ленчи в обществе герцога доставляли ей огромное удовольствие.

Правда, она всегда опасалась, что герцога не слишком развлекают беседы с ней и племянником, но он ни разу ничем этого не показал.