Барбара Картленд - Очарованный

— И Каролины с Эдвардом, — добавила Эльфа. — А это означает, что вы сделаете счастливыми массу людей.

— Вообще-то меня намного больше интересует моя собственная судьба, — охладил ее пыл герцог.

— Тогда на всем протяжении дороги до Тауэрса вы должны повторять: Магнус Крофт мой! Магнус Крофт мой!

Эльфа улыбнулась ему и, подняв свои шляпу и перчатки, направилась на опушку леса, где Ласточка мирно щипала траву.

Она тихо свистнула, Ласточка подняла голову и рысью поскакала к ней.

Герцог шагнул, чтобы помочь ей сесть в седло, но, прежде чем он успел это сделать, Эльфа уже была на лошади, как будто взлетела с земли на невидимых крыльях.

Когда она посмотрела на него сверху и улыбнулась, он вновь увидел очаровательные ямочки на ее щеках.

— Счастливой охоты! — сказала она и, прежде чем Сильваниус сообразил, что ей ответить, вихрем ускакала прочь.

Девушка уже скрылась вдали, когда герцог сел в свой фаэтон.

По дороге в Алертон-тауэрс он думал над тем, что с ним случилось, и нашел, что это почти невероятно.

Эльфа изо всех сил пришпоривала лошадь. На краю парка ее терпеливо ждал Бен.

— Ты передал мои слова Эмили? — спросила она.

— Да, госпожа.

Дальнейшие вопросы были излишни, и Эльфа поскакала прямиком к конюшне.

Она перебросилась парой фраз с Гарстоном, когда он ставил лошадь в стойло, и быстро поднялась через боковую дверь на второй этаж.

Эльфа внимательно осмотрелась вокруг и не удивилась, увидев одну из самых старых служанок выходящей из комнаты Каролины.

— В чем дело, Дороти? — спросила она.

— Я совершенно не знаю, что сказать ее светлости! — ответила растерянная служанка. — Я уже второй раз прихожу к леди Каролине, чтобы сообщить, что ее ждут в картинной галерее, но она отвечает, что у нее болит голова.

— Ей стало хуже? — поинтересовалась Эльфа. — Какая жалость!

— По словам молодой леди, ей действительно плохо, но ее светлость очень настойчиво требует ее к себе вниз.

— Скажи ее светлости, что леди Каролина спустится, как только ей станет лучше, — сказала Эльфа. — Посмотрю, чем я ей могу помочь.

— Это очень хорошая мысль, — заметила Дороги и поспешила вниз.

Эльфа пересекла коридор и вошла в спальню Каролины.

— Все в порядке! — поспешила сообщить она. — Он согласился!

Каролина села в кровати.

— Он?.. О, Эльфа! Я… так боялась, так… боялась! Как только она начала говорить, слезы потекли по ее щекам.

— Я знаю, дорогая, — сказала Эльфа, — но тебе надо действовать. Ты знаешь, что, как только он приедет, папа пошлет за тобой.

Каролина взяла руку сестры в свою.

— Ты… уверена? Ты действительно уверена, что он не… передумает?

— Я сказала ему, что, если он это сделает, я смогу найти достаточно денег, чтобы вы с Эдвардом могли бежать, и он тогда останется в дураках.

Каролина с ужасом посмотрела на нее.

— Ты не могла… сказать такое… его светлости!

— Я сказала! — ответила Эльфа. — И теперь я уверена, что он сделает, как обещал, сказав, что женится на мне.

— Я не думаю, что… тебе… следовало это делать.

Каролина никак не могла поверить, что ее сестренка решилась на такой шаг.

— Я знаю, но вы с Эдвардом будете счастливы.

— Очень, очень счастливы, — сквозь слезы улыбнулась Каролина.

Вдруг Эльфа вскрикнула.

— Ты вся сияешь! Ради бога, Каролина, притворяйся больной, или папа с мамой догадаются о правде.

Каролина улеглась в кровать, подперев голову рукой.

— Подожди, — сказала Эльфа, — у меня есть идея! Она выбежала в классную комнату и вернулась с карандашом.

— Я сейчас нарисую тебе синие круги под глазами, чтобы ты выглядела действительно больной, даже если не чувствуешь себя таковой, и, бога ради, не вздумай улыбнуться.

— Мне хочется петь и танцевать, но больше всего… видеть Эдварда, — призналась Каролина.

— Я знаю, но до этого мы должны быть уверены, что сможем сообщить ему приятные новости.

— Да… конечно, и я буду молиться изо всех сил, чтобы… ты оказалась права.

— Ты будешь молиться, — сказала Эльфа, — но после того, как герцог покинет наш дом. А теперь закрой глаза.

Каролина подчинилась, и она нарисовала ей под глазами синие круги.

— Осторожно — не сотри случайно их носовым платком, тогда мама все поймет, — предупредила она. — И положи платок на лоб, как только услышишь ее шаги на лестнице.

— Что ты собираешься делать? — с любопытством спросила Каролина.

— Я собираюсь надеть мое лучшее платье, — ответила Эльфа, — и быть готовой спуститься вниз, чтобы принять предложение руки и сердца от его светлости герцога Линчестера.

Она скорчила рожицу и добавила:

— У него нет выбора, как только просить меня стать герцогиней или окончательно проститься с Магнус Крофт.

Она выбежала из комнаты Каролины и поспешила в свою.

И только когда Эльфа сбросила с себя костюм для верховой езды, она задумалась над тем, что, спасая Каролину, вынуждена выходить замуж за человека, который хотя и обладает многими хорошими качествами, но жизнь с которым явно будет нелегка.

Однажды ей удалось заставить его подчиниться ее, воле, но вряд ли это удастся повторить.

Эта мысль опечалила ее, и она подошла в задумчивости к окну. Перед ней расстилался сад, за которым виднелся лес, обрамленный кустарником. Всю свою недолгую жизнь она в горе и радости бежала в лес. Он охранял ее и помогал. Ей казалось, что там ее окружают не деревья и кустарники, а живые существа, такие же, как она, с которыми ей было приятно общаться, которые понимали ее.

В этом было что-то такое, что она не могла никому объяснить, и эти секреты леса составляли важную часть не только ее грез, но и самой жизни.

И теперь, когда ей предстояло выйти замуж за герцога, она впервые задумалась, что же сможет никого полюбить, как Каролина.

Но, в конце концов, у нее есть своя тайная любовь, которую никто, даже будущий муж, не сможет отнять у нее.

— Вот что главное для меня, — сказала она себе.

Когда герцог уедет, она одна отправится в лес, чтобы убедиться, что ничего не изменилось и они все так же ждут ее.

Размышляя по дороге в Алертон-тауэрс обо всем происшедшем, герцог понимал, что, если у него есть хоть капля разума, он должен повернуть лошадей назад и выкинуть мысль о женитьбе из головы.

Для него стало неприятным открытием, что на свете существует какая-нибудь девушка, которая не мечтает стать его женой.

После разговора с Эльфой он осознал, что многого не понимает, хотя ему было неприятно признаваться в этом.

Он так долго общался только с многоопытными замужними женщинами, которые всячески льстили ему, чтобы добиться расположения, и не скрывали своего желания стать его любовницами, что Сильваниус, кажется, позабыл, что есть женщины, у которых другое мнение на этот счет.