Констанс О'′Бэньон - Побег из гарема

— Я не просила вас брать на себя эту ответственность.

Он не отрывал взгляда от ее глаз, которые были такими удивительными по глубине и цвету, что он с трудом мог перевести дыхание.

— Подумайте об одном: в тот момент, как ступили на корабль, вы стали моей подопечной, как и все остальные на борту «Победоносца».

Она вздернула подбородок.

— Как только мы доплывем до земли, я буду рада сойти с вашего корабля вместе с Ахмедом, тем самым избавляя вас от нашего утомительного присутствия.

Он улыбнулся, но в его улыбке не было веселья.

— Вы не можете радоваться этому больше, чем я. Когда в следующий раз мы причалим к берегу, вы ступите на американскую землю и уйдете из моей жизни. Навсегда!

— Что я такого сделала, что вы так сердитесь на меня? Ахмед сказал, что заплатил за проезд. Я понимаю, что из-за меня вам пришлось натерпеться, но едва ли это моя вина.

Торн и Бриттани долго сверлили друг друга холодными взглядами.

— Я приберегаю свой дурной нрав для сумасбродных девиц, которые изображают из себя королев, когда на самом деле не более чем уличные девки. — Он протянул руку и дотронулся до огромного изумруда у нее на шее. — Только ваша цена отличает вас от обычной шлюхи.

Бриттани ахнула от такого оскорбления. Брови ее взлетели, зеленые глаза заискрились гневом.

— Как вы смеете говорить мне такое?! — Она сделала несколько шагов, которые приблизили ее к Ахмеду. — Я больше никогда не желаю с вами разговаривать, капитан Стоддард!

Он коротко кивнул:

— Просто держитесь от меня подальше. — Он развернулся и ушел, закрыв за собой дверь.

Торн задержался на палубе, чтобы посмотреть на море. Он понимал, что ни за что ни про что оскорбил девушку, и спросил себя, что же в ней так раздражает его. Какое ему дело до того, что великий визирь был ее любовником? И почему его возмущает, что она выглядит такой юной и невинной, когда на самом деле это совсем не так?

Торн устремил взгляд вдаль, где пышные белые облака вздымались на бесконечном небе. Он ведь даже ничего о ней не знает. Ну почему она такая красивая, и почему, черт возьми, он не может выбросить ее из головы?

Он развернулся с намерением вернуться в каюту и попросить прощения за свои грубые слова, но в этот момент его позвал Кэппи. Он позже извинится за то, что был так резок с ней.

Бриттани наклонилась, чтобы собрать пузырьки с лекарством, которые уронил капитан. Она поправила столик, потом вернулась и снова села на стул возле постели Ахмеда.

Ей было больно и обидно от того, что капитан считает ее таким ничтожеством. Но больше всего ее возмущало, что он судит ее, совсем не зная.

Какое право он имеет обвинять ее так резко? Негодование все еще бурлило у нее в душе. Но какое имеет значение, что этот американец думает о ней? Они скоро расстанутся, и она больше никогда его не увидит.

Она наклонилась над кроватью, приложив прохладную ладонь к горячему лбу Ахмеда, всей душой молясь, чтобы он пришел в себя. Он бы знал, что ей посоветовать. Ей никогда не позволялось принимать решения самой. И уж конечно, она не знает, как вести себя с такими мужчинами, как капитан Торн Стоддард.

Дверь открылась, и Бриттани вскочила, подумав, что это вернулся капитан, но облегченно выдохнула, когда доктор Ратледж, добрая душа, улыбнулся ей из-под своих пышных усов.

— Как наш пациент?

Бриттани покачала головой:

— Ничего нового, доктор Ратледж, все по-прежнему. Что это может означать?

Доктор подошел к постели Ахмеда и поднял его вялую руку, приложив большой палец к точке пульса.

— Это означает, что он был очень серьезно ранен, а теперь, его тело отдыхает, чтобы оно могло само исцелить себя.

— Ахмед будет жить, доктор? — спросила она с надеждой в сердце.

— Не могу сказать, маленькая леди. Я сделал все, что мог, чтобы помочь ему, теперь он в руках Господа.

— А какова вероятность, что он придет в себя? — не унималась Бриттани, отчаянно нуждаясь в ответе.

Он пожал плечами.

— Раны очень опасные, и для него возможны разные исходы. А сейчас идите-ка к себе в каюту и поспите.

— Я не могу оставить его.

Доктор мягко улыбнулся:

— Я посижу с ним. И позову вас, если будут какие-то изменения.

Бриттани вышла из каюты, не догадываясь, что враждебные турецкие глаза следят за ней из тени в дальнем конце коридора.

По приказу адмирала Кайнарджи человек по имени Джах сумел незаметно пробраться на «Победоносец» прямо перед тем, как тот отчалил от берега. Он прятался в трюме, чтобы его не обнаружили, ибо ему надо было выполнить свою миссию.

Адмирал решил, что если не смог захватить дочку Английской Розы и отвезти ее к султану, то может спасти себя, доложив, что девчонка мертва.

Джах поджидал, когда представится возможность выполнить приказ адмирала. Он понаблюдал, как девчонка вошла в свою каюту и закрыла за собой дверь. Теперь он знает, где найти ее.

Бриттани разделась до тонкой рубашки, пытаясь найти хоть какое-то облегчение от угнетающей жары. Не было ни малейшего движения воздуха. Паруса «Победоносца» вяло обвисли, и он тихо дрейфовал в спокойных серебристых водах. Оглушающее безмолвие тяжело висело в воздухе, не предвещая ничего хорошего.

Бриттани обмылась прохладной водой, затем втерла темную мазь в кожу. Она легла на кровать с намерением поспать совсем чуть-чуть, потому что не хотела надолго оставлять Ахмеда. Он может разволноваться, если придет в себя, а ее не будет рядом.

Лампа слабо горела, и она закрыла глаза, погружаясь в мир сновидений, где нет ни боли, ни неуверенности в будущем.

Внезапно Бриттани почувствовала, что в своем сне не одна. Она ощутила твердую хватку на своей руке и взглянула в гневные голубые глаза капитана Торна Стоддарда.

Ей показалось, будто воздух застрял в легких, она не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть. Девушка подавалась вперед до тех пор, пока тело ее не соприкоснулось полностью с телом капитана, и она увидела, что в его голубых глазах полыхает страсть.

Бриттани сознавала, что это сон. Ей хотелось подольше задержаться в своем нереальном мире, но даже он ускользал. Так вот, значит, каково это — желать мужчину. Женщины из гарема рассказывали ей о страсти, возникающей между мужчиной и женщиной; теперь она поняла глубину таких чувств.

Бриттани резко проснулась от внезапного ощущения тревоги. Она приподнялась на локтях, сердце заколотилось от какого-то безотчетного страха. Лампа горела еле-еле, погружая дальний угол каюты в тень. Бриттани никого не видела, но почувствовала чье-то угрожающее присутствие.

Она медленно свесила ноги с кровати, размышляя, не метнуться ли ей к двери. Потом помедлила. Может, это просто глупые страхи… или в каюте действительно кто-то есть? Она прислушалась. То, что она слышит, — это чье-то дыхание или биение ее собственного сердца?