Элизабет Хойт - Грешные намерения

— Сайленс…

— Да ладно, — сказала она. — Я пойду вниз, посмотрю, не надо ли помочь Темперанс на кухне.

— Сайленс, — позвал он, когда она направилась к двери.

Сестра не оглянулась и только резко спросила:

— Что?

— Ты никогда не думала, что могла бы работать здесь постоянно?

Вопрос был настолько неожиданным, что Сайленс обернулась.

— Знаешь, ты бы нам очень помогла.

— Почему? — прошептала она.

Уинтер растерянно смотрел в тарелку с супом.

— Я думаю, это принесло бы пользу и тебе, и нам.

Он считал, что она опозорена. Осознание этого пришло так неожиданно и так не вовремя, что Сайленс онемела. Уинтер посмотрел ей в глаза, и увидел в них печаль и муку.

— Пожалуйста, подумай об этом. Она кивнула и поспешно удалилась.

Никто не верил, что она вышла из спальни Микки О'Коннора порядочной женщиной. Ни ее соседи, которые перешептывались, когда она проходила мимо. Ни торговцы, которые поворачивались к ней спиной и притворялись очень занятыми, когда она входила в их лавки. Ни Уильям, который на ее глазах молча собрал свои вещи и ушел. Ни Эйса, ни Конкорд, ни Верити, ни Темперанс, ни Уинтер. Даже ее семья думала, что она лжет, чтобы скрыть свой ужасный грех.

На всем свете не было человека, который бы верил ей.

Король Ледяное Сердце был озадачен.

— Но если я открою дверку клетки, птичка улетит.

— Если вы желаете узнать, что такое любовь, вы должны открыть клетку, — сказала Мег.

И король открыл клетку маленькой синей птички. Птичка мгновенно взлетела и стрелой вылетела в открытое окно.

Король взглянул на Мег, удивленно приподняв бровь.

— По-моему, я лишь узнал, как потерять птичку.

— Разве? — спросила Мег. — А что вы чувствуете?

Король задумался.

— Потерю. Пустоту.

«Король Ледяное Сердце»

— Так вы думаете, что у нас все получится? — Миссис Дьюз раскраснелась, ее необыкновенные глаза горели.

Сент-Джон, пораженный ее энергией, кивнул. Да и как он мог не удивляться? Она была полной противоположностью Кларе, лежавшей наверху, в своей спальне. Он отогнал эту ужасную мысль и ответил:

— Да. Да, конечно. Я уже поручил своему секретарю разослать приглашения на посещение детского приюта.

Миссис Дьюз прикусила губу.

— И сколько человек вы пригласили?

— Чуть больше сотни.

— О! — Она сидела очень спокойно. Но ее рука потянулась к руке ее горничной по имени Нелл.

Сент-Джон был удивлен присутствием служанки. Первый раз миссис Дьюз появилась одна и вся трепетала, возбужденная своей идеей — открыть приют для посетителей в надежде заинтересовать предполагаемого попечителя. Это была смелая задумка, но вполне разумная. В Лондоне было модным посещать несчастных в тюрьмах, больницах или в сумасшедших домах. Некоторые приходили просто поглазеть и посмеяться над выходками этих несчастных душ, но многие при посещении оставляли деньги на благотворительность.

— Это довольно много, — сказала миссис Дьюз, отпуская руку горничной.

— Да, и они все принадлежат к лучшим семьям, к тем, у которых благотворительность в моде. — Сент-Джон многозначительно поднял бровь.

— Да, конечно. — Миссис Дьюз расправила свои черные юбки. Рука у нее дрожала, и Сент-Джору страшно захотелось подойти к ней и успокоить.

— Вы успеете приготовиться? — спросил он, заложив руки за спину.

— Думаю, да, — сказала миссис Дьюз, обрадовавшись смене темы. — Мы уже выскоблили стены и полы, Уинтер прослушал, как дети читают наизусть разные стихи, а Нелл починила детскую одежду.

— Хорошо, хорошо. Мой повар приготовит побольше пунша и накануне напечет имбирных пряников, чтобы утром пораньше доставить их на место.

— О, вы и так сделали очень много! — воскликнула миссис Дьюз. — Я не хочу, чтобы вы тратились из-за меня.

— Это ради детей, — напомнил ей Сент-Джон. — Я буду совершенным глупцом, если не внесу свою лепту в нашу маленькую затею. Пожалуйста, не стоит об этом говорить.

— В таком случае… — Она застенчиво улыбнулась ему, в ее глазах было столько жизни.

Как мог Кэр выпустить из рук эту женщину? Сент-Джон быстро обернулся, притворившись, что смотрит на фарфоровые часы, стоявшие на каминной полке.

— И если это на сегодня все…

— О! О, конечно, — сказала она за его спиной. Похоже, она немного обиделась. — Я не хочу отнимать у вас время, мистер Сент-Джон. Вы оказали огромную помощь мне и нашему приюту.

Он стиснул зубы, чтобы не произносить, заикаясь, свой извинения. Он лишь сдержанно поклонился:

— До свидания, миссис Дьюз.

Затем она вышла, и только горничная, оглянувшись, бросила на него любопытный взгляд. Он подождал, когда закроется дверь в его библиотеку, и подошел к окну, выходившему на улицу. Он смотрел, как миссис Дьюз, легкая и грациозная, переходит улицу. Горничная шла рядом с ней, а не позади, они разговаривали. Одетая в черное фигурка становилась все меньше и через мгновение исчезла в лондонской толпе.

Сент-Джон опустил занавеску.

Он окинул взглядом свою библиотеку, но, несмотря на книги, газеты и беспорядок, библиотека показалась пустой и одинокой. Он вышел из комнаты и поднялся по лестнице на третий этаж. В этот час Сент-Джон не часто навещал Клару; обычно она в это время спала после неизбежно беспокойной ночи. Но сегодня он не смог удержаться. В глубине души он сознавал, что наступит день, и, возможно, уже скоро, когда он больше не сможет подниматься по лестнице и видеться с ней.

Сент-Джон постучал в дверь и приоткрыл ее. Старая служанка, постоянная компаньонка Клары, подняла голову, встала со стула у кровати и отошла к камину.

Он подошел к кровати и посмотрел на Клару. Должно быть, она только что вымыла голову, ее волосы разметались по белой подушке. Локоны яркого каштанового цвета с красным отливом теперь перемежались с седыми прядями. Однажды она сказала ему, что волосы — самое лучшее в ней, и он тогда удивился, как смешно женщины оценивают свою внешность.

— Годрик, — прошептала Клара.

Он увидел, что ее карие глаза следят за ним. Когда-то они были такими же прекрасными, как и у миссис Дьюз. Теперь в них всегда была боль.

Он наклонился и осторожно коснулся губами ее широкого лба.

— Клара.

Она улыбнулась, чуть шевельнув бледными губами.

— Чему обязана этим визитом? И он прошептал ей на ухо:

— Глубокому и непреодолимому желанию увидеть самую красивую женщину на свете.

Она засмеялась, но затем нежный смех превратился в сухой кашель, сотрясавший все ее тело.

Служанка поспешила к больной.

Сент-Джон отступил. Когда приступ кончился, волосы Клары были мокры от пота, а лицо стало белее подушки, но она посмотрела на мужа и улыбнулась.

Он проглотил застрявший в горле ком.