Елена Езерская - Возвращение

– Вся моя жизнь, вся моя жизнь принадлежит только тебе! – Анна наклонилась к Корфу, пытаясь его поцеловать.

– А ведь я всю жизнь только о том и мечтал – лишь ты всегда была рядом! – остановил ее Корф.

– Чего же еще? Я сама пришла к тебе!

– Я не это хочу услышать от тебя.

– Так что я должна сказать, чтобы остановить тебя?

– Ты любишь меня? Скажи! Ты любишь меня? – Корф на локтях приподнялся на постели и прямо посмотрел Анне в глаза, словно пытаясь прожечь ее взглядом, чтобы проникнуть в самую глубину ее души. – Не опускай глаза! Посмотри на меня и скажи мне – любишь ли ты меня?!

Анна вздрогнула и, не выдержав его взгляда, опустила голову.

– Вот видишь! – расхохотался Корф, и его смех был страшен. – Ты сама ответила на свой вопрос. Уходи! Уходи сейчас же! Дуэль состоится… Через два дня, как и намечалось.

Анна, закрыв лицо руками, выбежала из его комнаты. Она чувствовала себя униженной – Анна и впрямь шла к Корфу, как на эшафот. Но ни тогда, когда она пыталась выстрелить в себя, ни сейчас, когда предложила себя Корфу, она не играла – Анна искреннее хотела остановить эту дуэль. Остановить это безумие, которым окружили ее соперники – Корф и Репнин.

В коридоре Анне стало плохо – у нее кружилась голова, и к горлу подступило что-то густое и пряное. Она оперлась рукою на стену и медленно пошла к кухне.

– Анечка! Где ты! – бросилась к ней Варвара. – На минутку только отошла – чайку свежего налить тебе хотела. Куда же ты ходила? Зачем встала-то, бедная?

Варвара подхватила Анну под руки и помогла ей дойти до стула на кухне.

– Вот, садись, садись сюда, девонька!

Варвара, охая и ахая, принялась бегать по кухне – она схватила чистое полотенце и окунула его в ведро с колодезной водой, а потом кинулась с мокрым компрессом к Анне.

– Что же это такое, а? – причитала Варвара. – Важные господа, а ведут себя, как дети малые. И тебя до смертушки чуть не довели!

– Варя, – прошептала Анна, с трудом разлепляя ссохшиеся губы. – Да что же это за любовь такая, которую смертью добывать приходится? Уму непостижимо – драться на дуэли из-за любви. Ой! Не знаю, да пусть хоть оба сгинут, я плакать не стану!

– А вот это ты, девонька, врешь! – покачала головой Варвара, обматывая Анне лоб холодным полотенцем. – Случись беда, сама же первая мучиться будешь. Надо, Аннушка, этого не допустить.

– Так ведь я и так уже почти все перепробовала. Господи, прости, чуть до греха не дошло.

– До какого греха? – нахмурилась Варвара.

– Я… – смутилась Анна. – Я себя предложила Владимиру.

– Ужас-то! Вот ужас, – всплеснула руками Варвара.

– А что же мне было делать, чтобы Мишу спасти?

– А ты о том подумала, что будет, если князь узнает?

– Так ничего же не было, Варя. Ничего не было. Как только Владимир Иванович понял, что я о Мише пекусь, так сразу меня и прогнал.

– Слава тебе, Господи, – истово перекрестилась Варвара. – А молодой барин-то, что? Неужто поверил тебе?

– Поначалу он уж было совсем поверил в мои чувства, но как только мы… Да что это ты на меня так смотришь?

– Ой, девка, – пригрозила ей пальцем Варвара, – что-то я в толк никак не возьму – то ли ты Михаила спасти хочешь, то ли согрешить с Владимиром?

– Простите меня за вторжение, – раздался вдруг незнакомый им женский голос. – Мне бы срочно Анну Платонову повидать.

Анна с Варварой разом оглянулись к двери – в проходе стояла высокая красивая молодая женщина, по виду – столичная барыня.

– Это я, – кивнула Анна, снимая с головы полотенце. – Вот только не помню, чтобы мы были знакомы.

– А мы и незнакомы, – приветливо улыбнулась женщина и прошла вперед. – Меня зовут Елена Болотова. Я дальняя родственница Долгоруких, живу сейчас у них в поместье.

– А что привело вас ко мне? – удивилась Анна.

– Князь Репнин просил передать вам это, – незнакомка достала из кошелька знакомый Анне платочек и протянула его ей. – Что с вами? Вам плохо?

– Нет, ничего, – Анна остановила ее. – Но почему вы и почему сейчас? Что это значит? Он умер?

– Ах, я кажется вас испугала! Нет-нет, вы не о том подумали. Князь лишь просил передать этот платок в случае его смерти, но дуэль еще не состоялась. И поэтому я сразу решила приехать к вам.

– Спасибо, я уже знаю о дуэли. Я пытаюсь остановить ее – у меня еще есть время, и я надеюсь употребить все свое влияние на Михаила, чтобы помешать этому. Спасибо вам за все. У вас доброе сердце.

– Но, Анна, вы не поняли или вас обманули, – воскликнула незнакомка. – Дуэль сегодня! Сейчас!

– Господи! – вскричала Варвара.

– Но.., как же? Как же? – Анна растерянно оглянулась на нее. – Он же сказал мне – через два дня!

– Думаю, если вы действительно хотите этому помешать, то вам стоит поторопиться, – кивнула ей незнакомка.

– А где? Где они стреляются?

– К сожалению, этого мне князь не сказал.

– Благодарю вас, сударыня, – Анна резко встала, и у нее сразу закружилась голова.

– Ты куда! – Варвара тотчас же бросилась поддержать ее, но Анна оттолкнула ее руку.

– Я должна их остановить. Надо узнать, куда они поехали.

– Удачи вам, и благослови Господь вашу любовь. Любовь беречь надо, она нам свыше дается. Спасите его, спасите любовь! – незнакомка быстро перекрестила Анну и ушла.

– А чего это она крест от другого плеча положила? – удивилась наблюдательная Варвара.

– Не знаю, я Варенька, – отмахнулась от нее Анна. – Не до того мне теперь, на конюшню бежать надо – кто-то же да знает, куда барон с Мишей поехали!

– И не позорно тебе, Никита, щенком за Анькой бегать и пятки ей лизать? – спросила Полина, вдвигаясь между конюхом и рысаком, которого он обихаживал – обмачивал бока теплой щеткою.

– А ты бы не лезла под руку, Полина, а то неровен час – отмою и тебя, да так, что всю и размажу, как обмылок, дочиста.

– Да разве я возражаю, чтобы ты меня, как вот этого коня, по бокам гладил, – улыбнулась Полина. – Только ты от счастья-то своего бежишь и все за Анькой толчешься. А что ты получил от нее? Как про возвращение молодого барина услышал, враз вернулся, и, почитай, целыми днями подле ее комнаты крутишься. Котенка ее нянчишь, не ешь, не спишь – все глаза на нее проглядел.

– Не суйся в не свое дело, – буркнул Никита, локтем отодвигая Полину в сторону.

– Зря ты такой верный, Никита! Анну только господа интересуют. Старик барон дал ей барское воспитание, иностранным языкам обучил, музыке, танцам, платья дорогие дарил, на именины подарки. А я и дня рождения своего не помню. Такая же сирота, как и она, но платьев мне никто не дарил и в актрисы не готовил.

– Будет тебе, ей-Богу! Я тоже не в золотой люльке родился, а посмотри, кем стал – свободным человеком. Может, и тебе счастье выпадет, и ты свободу получишь.