Аманда Маккейб - Губитель женщин

Клио напряженно выпрямилась:

- Я вам не верю.

- Я не сомневаюсь, - Герцог протянул ей письмо, - Но вы узнаете подписи? Печать Античного общества? В документе изложены мои задачи. Я сам настоял на этом на случай, если придется давать объяснения. И случай конечно же представился.

Клио, плотно сжав губы, прочитала письмо. Каллиопа заглянула ей через плечо, пробежала строки, написанные мелким аккуратным почерком, и задержалась на печатях.

- Кажется, тут все законно, - медленно проговорила она.

- Как вы узнали, что это я? - спросила Клио, складывая письмо.

- Вы можете гордиться собой, - ответил герцог. - Вы были самой неуловимой. Я случайно натолкнулся на список ваших сообщников и сумел сделать определенные выводы. Я знал, что Алебастровая Богиня - самая подходящая приманка чтобы заставить вас действовать. Она как раз вещь того рода, которыми вы занимались, - прекрасная уникальная, добытая из храма или другого святилища.

- Так для вас она просто приманка?

- Не «просто», моя дорогая. Такая редкость не может быть просто чем бы то ни было. Ее купил мои отец много лет назад и, старый эгоист, не хотел никому ее показывать. Я узнал о ее существовании, только когда унаследовал титул.

Клио во все глаза смотрела на Артемиду.

- Так она…

- Единственная из всего в этой комнате принадлежит мне. - Прежде чем направиться к двери, герцог несколько долгих мгновений смотрел на нежный профиль Клио. - Нам лучше вернуться к гостям. У них и так было достаточно времени, чтобы о нас посплетничать.

- Значит, нас не повесят? - напряженно спросила Клио.

Герцог не обернулся, словно еще раз увидеть лицо Клио было для него невыносимо.

- Я думаю, на сегодня с нас хватит мелодрам. Вору Лилии достаточно просто исчезнуть. Когда будете уходить, не забудьте захватить инструменты. Комната и так загромождена.

Он вышел, и на лестнице раздались его шаги. А в комнате наступила тишина. Каллиопа не находила слов. Это был тот редкий случай, когда ее благоразумие, здравомыслие оказались бесполезными.

- Ты меня ненавидишь, Кэл? - спросила Клио.

Каллиопа покачала головой и зажмурилась, словно желая изгладить из памяти все происшедшее.

- Зачем ты крала эти вещи, Клио? Мы не нуждаемся в деньгах. И коллекцию папа не согласился бы пополнить таким способом.

- Кэл! Ты меня достаточно хорошо знаешь, как ты можешь думать, будто я делала это из-за денег!

- Я думала, что знаю тебя. Но оказалось, что не так уж хорошо. Ты все от меня скрывала. Ты же знала, как я ненавижу Вора Лилии, как невыносимо для меня исчезновение всех этих сокровищ, навсегда потерянных для науки. И ничего мне не говорила. Ты выставила меня полной дурой!

- Как я могла рассказать? Мне поневоле приходилось скрывать, но это было невыносимо трудно. Ведь ты моя сестра, и я так хотела поделиться с тобой. Сознаться во всем!

- Так почему ты не созналась?

- Потому что эта работа слишком важна! Я не могла позволить личным чувствам помешать мне. - Клио перевела полные слез глаза на Камерона: - Вы-то меня понимаете, лорд Уэствуд? Ведь вы отправили коллекцию вашего отца назад в Грецию.

- Да, - сказал он. - Но она была моей собственностью.

Клио вскинула подбородок.

- Те, кто владел этими предметами, не были их настоящими владельцами. Они их украли.

- Клио, но неужели ты не подумала о нас - о папе, девочках? - спросила Каллиопа грустно, внезапно чувствуя огромную усталость. - Что, если бы тебя поймали?

- Поймал кто-то другой, а не эксцентричный герцог, ты хочешь сказать? Я думала об этом, конечно. Я даже каждый раз оставляла письмо для тебя в своей спальне, где все объясняла. Но я хорошо справлялась, и потом, я была не одна, у нас целая сеть единомышленников. - Она улыбнулась цыгану-аристократу. - Правда, Марко?

Он улыбнулся ей в ответ, и Каллиопа впервые разглядела, что сообщник ее сестры очень хорош собой.

- Si, signorina. Синьорина Каллиопа, ваша сестра - самый ловкий контрабандист во всей Англии.

- Будет чем похвастаться в Альмаке, - пробормотала Каллиопа.

- Мне ужасно жаль, что я расстроила тебя, Кэл, - снова заговорила Клио. - Пожалуйста, поверь мне! Но дело надо было сделать. - Она подошла к Марко, чтобы помочь ему сложить инструменты.

- Пойдем, Каллиопа, - тихо позвал Камерон, беря ее за руку. - Здесь холодно, а у тебя такой вид, что тебе не помешала бы чашка горячего чая.

- Мама всегда считала чай лучшим лекарством, - согласилась Каллиопа, покорно идя с ним к двери.

- Наверное, она была права, если в чай к тому же добавить хорошую порцию бренди.

Они поднялись по лестнице и двинулись назад по пустому коридору. Когда они шли этим путем всего полчаса - или сто лет? - назад, Каллиопа испытывала напряженное ожидание. Теперь же - усталость и оцепенение.

- С самого начала это была Клио, - повторила она. - Как же я могла ничего не замечать? Как могла быть такой слепой?

- Ты, скорее всего, замечала что-то, но отказывалась это признавать. Даже наедине с собой. Трудно признавать ошибки людей, которых любишь. Почти так же, как свои собственные.

Каллиопа вспомнила, как сестра сжигала, свой костюм Медузы, как показала ей список прозвищ. И она все время опасалась герцога. Замечала ли Каллиопа странное в ее поведении? Или отказывалась признавать факт, что вор-то совсем рядом?

- Не знаю. Я ничего не понимаю. Но не хочу, чтобы ей было плохо.

- Конечно, ведь она твоя сестра. Она просто взялась за дело не с той стороны.

- Еще бы!

- Но у нее имелись основания. Она была уверена, что поступает правильно.

Каллиопа остановилась и вгляделась в лицо Камерона. Он ответил ей твердым взглядом, его темные глаза были полны тревоги и жалости. Он жалел ее и считал, что Клио права!

И внезапно его спокойствие, его сочувствие разозлили Каллиопу. Ей вдруг вопреки всякой логике захотелось поколотить его, сбить с ног, как он сбил герцога.

- Тебя как будто не очень удивило признание Клио, - сказала она.

Его взгляд стал настороженным.

- Каллиопа, послушай меня. Помнишь, я обещал что-то рассказать тебе?

- Получается, что ты знал? Про Клио?

- Узнал совсем недавно. Помнишь имя - Лиловый Гиацинт?

- Так ты об этом собирался мне сказать?

- Да.

- Почему ты не сказал сразу же? Оставил меня в неведении, пока мы не наткнулись на Клио с ее цыганом в этой ужасной комнате. Ты позволил мне…

Позволил ей соблазнить себя! Внезапно она почувствовала, что больше не выдержит. Захотелось рыдать, кричать, колотить кулаками в стену. Все, кого она больше всех любила, кому верила, лгали ей. Скрывали от нее правду для ее же блага.

- Я хочу домой, - выговорила она, отворачиваясь от Камерона. - Я устала. Устала от всего и от всех.

- Каллиопа, пожалуйста, дослушай! - настойчиво произнес Камерон.