Аманда Маккейб - Губитель женщин

Каллиопа сжала пульсирующие виски пальцами. Она ошибалась во всех подряд - в Камероне, в Авертоне, в Клио. Она построила свою жизнь на незыблемой основе доверия, которое считала твердым, как гранит, неизменным, как… Алебастровая Богиня, с ее луком и полумесяцем. Но фундамент оказался зыбким, как песок. Чем заменить его? В чем можно полностью быть уверенной?

- Можно посидеть с тобой немного? - услышала она тихий голос Клио и, открыв глаза, увидела, что сестра неслышно подошла и стоит рядом.

Клио, как всегда, была хорошенькая, аккуратно причесанная, в очках на изящном носике. Но на ее лице застыл тревожный вопрос, а во всей фигуре чувствовалась неуверенность, словно она готова была убежать при первом же резком отпоре. Каллиопа вдруг вспомнила, как в детстве они играли в саду и она, Каллиопа, всегда придумывала игры, а Клио соглашалась, но все равно была сама по себе, как кошка. Или богиня. Ее мысли и побуждения принадлежали только ей.

- Конечно, - ответила Каллиопа и подвинулась на поваленном дереве, освобождая место для сестры. Клио села и плотнее завернулась в плащ.

Они некоторое время сидели молча и слушали, как шумит река. Клио сказала:

- Я, правда, страшно жалею, что обманывала тебя, Кэл. Я никогда не хотела тебя обидеть.

Каллиопа закусила губу.

- Тебя сто раз могли поймать. Тебе это приходило в голову?

Клио невесело рассмеялась:

- Каждый день. Я очень боялась. И больше всех - тебя.

- Меня?

- Ты так решительно настроилась поймать Вора Лилии. Я знала, что это только вопрос времени.

- Тебе нечего было бояться. У меня не хватило ума увидеть то, что было у меня под носом.

- Ты не хотела видеть. Я и сама не хотела.

- Это ты о чем?

- Разумеется, о герцоге. - Клио покачала головой. - В этом человеке всегда было что-то неправильное. Мне он казался безумным, одержимым. А у него, оказывается, была своя цель. Я и представить не могла. Такая вот была глупая.

Каллиопа вспомнила, какими глазами герцог смотрел на Клио.

- Не ты одна.

- Я делала то, что считала правильным. Хотела спасти уникальное, невозместимое. Я понимаю теперь, что не должна была скрываться от тебя, ведь мы обе хотим одного.

- У меня бы не хватило смелости заняться контрабандой! - засмеялась Каллиопа. - И иметь дело с такими людьми, как твой Марко. Вид у него довольно пугающий.

Клио тоже засмеялась, щеки ее слегка порозовели.

- Марко хороший. Под непроницаемой венецианской маской у него доброе сердце, а искусство он любит не меньше, чем мы. Но я и не надеялась, что ты могла бы настолько утратить свой здравый смысл, как, видимо, произошло со мной. Просто мы обе хотели защитить Алебастровую Богиню и все, что она воплощает.

- Да. - Снова наступило молчание, но теперь оно было легче, по-прежнему уютнее. Немного погодя Каллиопа протянула руку, и Клио взяла ее и крепко сжала. - Теперь ты можешь ничего от меня не утаивать, Клио. Я научилась не судить и не выносить приговор. Ну, хотя бы прежде, чем узнаю все обстоятельства, пообещай мне кое-что.

- Что?

- Что в будущем ты не станешь больше так рисковать. Нам, музам, надо держаться всем вместе.

Клио не ответила. Прищурив глаза, она смотрела на дорогу, на которой показалась черная большая карета. Вот она въехала на мост, и на Мгновение в ее окне мелькнули рыжие волосы, рука с рубиновыми и изумрудными кольцами. Потом видение исчезло, а следом за каретой по мосту загрохотал фургон, наполненный сундуками и ящиками. Посередине, обернутая в плотный холст, высилась Артемида.

Клио провожала повозки взглядом до тех пор, пока пыль от их колес не улеглась.

- Обещаю, что с Вором Лилии покончено, - произнесла она и, пошарив под плащом, достала белую лилию с пожелтевшими краями атласных лепестков. Несомненно, предназначенную быть оставленной прошлой ночью на месте богини. Клио бросила ее в реку.

Каллиопа отметила, что Клио не обещала больше не рисковать совсем. Конец Вора Лилии мог стать началом чего-то нового…

- А что лорд Уэствуд? - спросила Клио.

- Не думаю, что он тебя выдаст.

- Я не об этом, Кэл. Я хотела спросить: как у тебя с ним?

Как у нее с Камероном? До прошлого вечера она позволяла себе надеяться, что ее давним мечтам о мужчине, способном понять ее, суждено сбыться. Они в самом деле понимали друг друга, их идеалы и надежды были схожи. С ним она могла наконец-то почувствовать себя свободной. Свободной от роли старшей музы, призванной руководить, знающей ответы на все вопросы. С ним она могла понять, какая она - настоящая Каллиопа. Научиться быть собой. Но прошлой ночью она вела себя как капризный ребенок. Отказалась даже выслушать его. Как раз тогда, когда их споры, наконец, закончились.

- Я и лорд Уэствуд? - переспросила она. - Наверное, такого понятия больше не существует.

Клио нахмурилась:

- Вы все еще ссоритесь?

- Нет. Это не то, что было прежде. Он, наверное, просто устал от меня, от моих глупых планов.

- Ну, Кэл! Какой еще мужчина стал бы тратить время, помогая тебе в твоих «глупых планах»? Ходить за тобой по подземным ходам? Посмотри в лицо фактам, сестрица! Вы предназначены друг для друга. Никто другой никому из вас не подходит, потому что любого другого вы сделаете несчастным своими чудачествами. - Она громко вздохнула. - В этом-то и состоит несчастье быть музой. Обычная жизнь - не для нас. Ты хоть нашла кого-то, кто разделяет твои странности. А мы все, должно быть, обречены на одиночество.

Как раз в этот миг Талия, взобравшаяся на утес и раскинув в стороны руки, издала воинственный клич амазонки. Она закружилась на месте, и ее волосы вспыхнули золотым пламенем.

- Особенно Талия, - пробормотала Клио. - Ей подходит разве что один Аполлон.

Каллиопа засмеялась и внезапно почувствовала себя легко-легко. Клио права, а она непроходимо глупа, если сомневалась. Она нашла своего мужчину, и этот мужчина - Камерон - добрый, веселый, красивый и, так же как музы, захваченный любовью к древней истории. Мужчина, способный открыть перед ней новый мир.

Может быть, еще не слишком поздно?

- Мне надо идти, - сказала она, вскакивая. Немедленно, не теряя ни минуты, ей надо разыскать Камерона и рассказать ему о своих чувствах.

- Иди-иди, - засмеялась Клио, глядя, как Каллиопа карабкается вверх по скользкому откосу.

Оставив позади реку, берег и подруг, Каллиопа побежала по мрачной аллее. Ветер здесь дул сильнее, и она плотно запахнула плащ, словно желая отгородиться от всех сомнений. В разговоре с сестрой Каллиопа поверила, что все кончится хорошо. Но теперь, оказавшись в одиночестве, вновь чувствовала, что колеблется. Прежние томительные сомнения охватили ее. Ей вспомнилось лицо Камерона, удивление и обида в его глазах в тот миг, когда она убежала от него, отказавшись дослушать. Может быть, она безнадежно опоздала? Или, несмотря на все его поцелуи, она для него не так уж много значит?