Уинстон Грэхем - Корделия

Служители надежно держали Мэссингтона; у него было в кровь разбито лицо; он яростно сопротивлялся. Стивен глянул в зал: представление было прервано, началась паника. Край белой скатерти угодил в висевшую на стене газовую лампу; вспыхнул огонь. Кто-то закричал: "Пожар!" Оркестр прекратил играть; все вскочили на ноги и, расталкивая друг друга, ринулись к выходу. Администратор Моррис крикнул оркестрантам, чтобы продолжали играть. Две танцовщицы застыли на сцене, Стивен размахивал руками, показывая назад. Кто-то задул остальные лампы на стенах и вдоль бортика балкона.

Сомнительный шаг. Теперь свет остался только в баре, на сцене, да еще пылала горящая скатерть; пламя перекинулось на розовые занавески. Всеми овладело одно стремление – бежать, неудержимое, как поток воды, либо крови, как пар из чайника или как химическая реакция. Этот безудержный поток нес Корделию к выходу. Напрасно Стивен кричал: "Соблюдайте спокойствие!" – его никто не слушал. Полутьма пугала людей даже больше, чем огонь. Они вскакивали на столы, переворачивались вместе с ними; оркестр неожиданно грянул "Когда я бродил…" Вэл Джонсон в одной рубашке выскочил на сцену.

– Корделия? Где ты? – Стивен разрывался на части. Наконец он махнул рукой на публику и бросился на поиски возлюбленной. "Стивен! Сюда!" – кричала она. Рядом, издав душераздирающий вопль, упала какая-то женщина. Пожар еще не разгорелся, но дикий зверь неудержимо рвался на волю.

Мэссингтон куда-то пропал. Стивен бросился догонять Корделию. Спотыкаясь и перепрыгивая через стулья, они почти добежали до лестницы; у нее сломался кринолин. Кто-то просил: "Не толкайтесь! У нас еще уйма времени!" Корделия переступила через кого-то, лежащего на полу: иначе не пройти. Ты либо перешагиваешь, либо падаешь сам. Отовсюду слышался треск стульев; где-то вспыхнула драка.

На лестнице Стивен почти догнал ее. Скорее вниз – одна, другая, третья ступенька! "Не напирайте!"; "Смотрите под ноги!", "Осторожно – женщины!" Люди все равно напирали сверху, движимые одной мыслью – успеть спастись от пожара. Скорее на улицу, на свежий воздух! На лестничной площадке схлестнулись два людских потока.

Движение вниз прекратилось: люди мешали друг другу, возникла пробка.

Корделия оказалась зажатой между тремя мужчинами, не в силах шевельнуть рукой. Лопнул китовый ус; порвалась юбка. Ей сдавили плечи, спину, грудь, она едва дышала. "Прошу вас, – простонала она, – пожалуйста!" Давление чуточку уменьшилось; ей удалось несколько раз вдохнуть и выдохнуть. "Господи, если мне суждено умереть, прими мою грешную душу! Что это – стихи? Стивен!"

– Я здесь! – раздался благословенный голос Стивена. Но он был не в состоянии пошевелиться, не мог дотянуться до нее через чужие плечи. – Расступитесь! Подайтесь немного назад! Назад! Прекратите напирать! Опасность невелика, если мы не поддадимся панике! Поднимитесь на несколько ступенек назад!

Что можно втолковать охваченному слепой яростью зверю, рвущемуся на волю? "О Боже! – выдохнул кто-то. – Я умираю! Выпустите меня отсюда!"

Упасть означало быть раздавленным; да и трудно было упасть зажатому со всех сторон. Но когда толпа снова ринулась вниз, Корделия почувствовала, что слабеет.

– Вы в порядке, мисс? – крикнули рядом. – Жарковато, не правда ли? Выше голову!

– Я в порядке, – ответила она и вдруг увидела, как у человека, который попытался ее ободрить, начал меняться цвет лица: от багрового до зеленоватого. У него закатились глаза, и голова безвольно свесилась на грудь, но он не упал – толпа понесла вниз его торчащее стоймя мертвое тело.

И так всю ночь, и так каждую ночь – огонь, и дождь со снегом, и свечи, и "Господи, прими мою душу!" Этот человек был приятелем ее отца – однажды в канун Рождества он…

Они уже были внизу. Жара – как будто сам воздух превратился в огонь; и этот страшный запах… люди низведены до уровня их химического состава… хруст костей… "Корделия!" У нее в глазах плясали огни. "В последнее мгновение моей жизни – хорошо бы в последний раз зайтись в крике. Боже, Боже, Боже! Отец Небесный, прости их, ибо не ведают…" Со стоном – дальше вниз. "Корделия, любимая!" – "Я здесь, Стивен!" Еще одна ступенька. Одна нога уже почти на земле, но где же земля? "Будь проклят ваш Бог и все святые! Дайте нам воздуху!" Что-то текло по крыльям носа – пот со лба! Она вся взмокла. Вокруг стоял стон. Стивен с кем-то боролся. Они завернули за угол.

Это было похоже на леденящее кровь побоище, когда мертвые и живые не находили места, чтобы упасть. Все же некоторые нашли место. Корделия чувствовала их у себя под ногами. Один из них чуть не увлек ее за собой, она с трудом отодрала от себя его мертвое тело.

Стало немного свободнее; Стивен достал до нее рукой; она судорожно втянула в себя пропитанный гарью воздух; что-то взорвалось в мозгу. "Корделия!"

Она упала на колени, но кто-то схватил ее за плечи, потащил чуть ли не на четвереньках – к выходу. Через разбитое стекло двери – на воздух! Рядом стонал Стивен. Корделия догадалась: ее спас один из служителей. Наполовину потерявшая сознание, она очутилась на свежем воздухе, ее окружал холодный, родной, тысячу раз благословенный туман! Стивен обнял ее за талию; Корделия в изнеможении прислонилась к стене.

Кругом были люди, еле различимые сквозь туман; они сидели на тротуаре, пошатываясь, стояли на дороге. Пожарные еще не прибыли. Рухнула одна из колонн; наверняка прибавилось раненых – если не хуже. Требовалась срочная медицинская помощь.

– С тобой все в порядке? Ответь: с тобой все…

– Ох, Стивен, – пролепетала Корделия. – Я… думаю, что да. А ты как?

Его лицо покрылось копотью; он где-то потерял сюртук; жилет и рубашка изорваны в клочья; он твердил, как безумный: "Я пытался остановить их… пытался остановить…" Он отпустил ее руку и спрятал лицо в ладонях.

Корделия только и могла, что стоять, прислонившись к стене, глубоко вдыхая туманный воздух.

– Где же огонь? – удивилась она. – Почему его не видно?

Стивен с трудом выпрямился и вздрогнул всем телом, словно пытаясь стряхнуть с себя наваждение.

– Я боялся, что с тобой что-то случилось. Клянусь всеми святыми! Ты уверена, что не ранена?

– Так, какие-то синяки. Скоро пройдет. Ох, Стивен, слава Богу! Это было ужасно!

Он обернулся и бросил взгляд на здание. Теперь, когда непосредственная опасность для обоих миновала, в нем взяли верх профессиональные интересы.

– Я должен взглянуть, что там такое. Давай, я посажу тебя в кэб. Поезжай домой.

– Не ходи туда! Ты ничего не спасешь. Я боюсь за тебя!

Из здания, пошатываясь, вышел человек – один из последних.

– Они лежат там! – истерично крикнул он. – Мертвые! Несколько дюжин! По всей лестнице! Я не могу этого вынести! Кто-нибудь видел моего брата? Он был как раз передо мной, но я не могу найти его.