Джо Беверли - Возлюбленная демона

Она была довольна, но будет так же счастлива отправиться прямо к нему домой. Закончить эту исцеляющую поездку. Ван еще не появился, так что пока она рассматривала из окна зелень, наблюдая движущихся людей, иногда останавливающихся, чтобы поболтать. Возникло ощущение хорошего места.

Она услышала смех и вернулась к двери комнаты, чтобы посмотреть. Ван стоял в середине группы мужчин всех возрастов и характеров, вокруг толпилось несколько служанок. Ясно, что все они рады вновь видеть его дома, и непринужденно с ним общаются. Он выглядел более расслабленным, чем когда-либо.

И моложе. Намного моложе.

Он дома.

Она сделала свою работу.

Все, что осталось – это освободить его.

После обеда они наняли гостиничную двуколку и поехали в Стейнингс-Парк. Хотя она была уверена, что он может управлять двуколкой, он настоял, чтобы она правила сама.

Запущенность скоро стала очевидной. Дорога ухудшилась, живая изгородь не обрезана, канавы по обеим сторонам дороги казались забитыми. Все эти вещи не могли обойтись без присмотра кого-то ответственного.

– Разве ты здесь совсем не был? – спросила она.

– Однажды. Не было ничего, что я бы мог сделать.

Она могла бы продолжить, но позволила ему уйти от разговора.

Когда они прибыли к стенам имения, железные ворота стояли открытыми, дом привратника был покинут. Видя небольшой перекос, она заподозрила, что закрыть ворота без грандиозной борьбы не получится.

– Это не нынешняя проблема, – сказал он, как будто она сделала замечание. – Мой отец чувствовал, что закрыть ворота будет неудобно, как будто местным жителям здесь не рады.

– Мне нравится это.

– Он был очень приятным человеком. Очень щедрым и доверчивым.

И Морис этим воспользовался. Слава Богу, Ван не ставил ей это в вину.

Сорняки пучками прорастали на длинной дороге, свидетельствуя не только о пренебрежении, но и о том, что по этой дороге мало кто ездил. Кучер довез их прямо до прямоугольного дома с изгибающимися с обеих сторон крыльями в палладианском стиле.

Окна были грязными, и печальная атмосфера пренебрежения нависла над этим местом, но не было никаких признаков серьезного разрушения. Он направил ее к другой стороне дома, к отдельному конному двору сзади. Человек средних лет с апатичным видом вышел, чтобы взять лошадь.

Ван поприветствовал мужчину как Ламли, но, казалось, без особой радости. Вероятно, несколько работников, остающихся в доме, нуждались в заработной плате и устали от пренебрежения.

Ван помог ей спуститься.

– Давай отправимся на экскурсию, хотя, даже в лучшие времена Стейнингс не был драгоценностью. Предполагаю, что некоторые архитекторы были лучше остальных.

Когда они совершали прогулку по дому, она увидела, что он имел в виду. В некоторых местах пропорции были не совсем правильными, а некоторые двери неудобно расположены. Но все равно это оказался приятный дом, и призраки более счастливых времен задержались на картинах, развешанных на стенах, и расставленной в определенном порядке, покрытой тканью, мебели.

Она взглянула на единственный превосходный портрет его голландского предка.

– Ты никогда не думал о продаже всего этого?

– Все или ничего.

Победа или смерть, даже в финансовых вопросах. С одной стороны, это злило, но она не могла сдержать свое восхищение.

Они оказались в небольшой гостиной, где покрывала сняли и накрыли к чаю. Она села, чтобы разлить его.

– Я не вижу, что здесь предстоит сделать что-то большее, чем убраться.

Он беспокойно прошелся по комнате.

– Крыша немного течет. Необходимо расшить швы кирпичной кладки [27]. Возможна сухая гниль в одной из частей подвала. Неочевидные вещи, но если ими пренебрегать, то однажды это место рухнет на чьи-то уши.

Она передала ему чашку.

– Девять тысяч покроют все это?

– О да. И содержание слуг, и так далее.

Он выглядел слишком агрессивным, чтобы расспрашивать его о делах, но он должен был сосредоточиться на них.

– А поместье? Оно приносит доход?

Судя по взгляду, он подумал, что ее слова тоже агрессивны, но ответил.

– Немного. Трудные времена, война закончилась, но мы сумеем обойтись небольшим количеством денег. Дренаж, ограждение, мергелевание [28]. Всё, что пугает арендаторов. Я должен был быть здесь, помогать, не так ли? Должен был продать эти проклятые картины и вложить деньги.

Она пила чай маленькими глотками, нарочито спокойная.

– Почему ты не сделал этого?

Она подумала, что он не собирается отвечать, но затем он сказал:

– Теперь я не уверен. – Он оглядел комнату, как будто она олицетворяла весь дом. – Я не мог вести себя здесь как ворон, выклевывающий глаза мертвеца…

Он остановился, и она не смогла найти слов, чтобы разрушить эту тишину.

Он внезапно поставил свою чашку и блюдце и сказал:

– Пойдем наверх. Есть кое-что, что я хочу показать тебе.

Они прошлись по всем парадным комнатам, но она поднялась и пошла с ним по широкой лестнице и короткому коридору. Он открыл дверь и предложил ей войти. Она вошла и с любопытством осмотрела комнату, вероятно, бывшую хозяйской спальней, покрытой белыми тканями.

Потом она увидела выражение его лица.

– Нет, Ван.

Это произошло инстинктивно, и не совсем серьезно, но она знала, что должна.

Он подошел ближе, коснувшись горячими пальцами ее лица.

– Почему нет?

Ее гадкое тело уже пульсировало от волнения, но она знала, что должна сделать то, что лучше для него. Он одержал легкую победу как нечто простое.

– Слуги…

– Вероятно, не придут сюда без приказа. – Он развязал ленты ее шляпки и отбросил ее, потом чепец, потом добрался до шпилек.

Она резко вырвалась из его рук и отступила, схватившись за свои распущенные волосы.

– Нет!

Он просто стоял, как истинное искушение в своей жажде и красоте.

– Почему нет?

Она изо всех сил пыталась воткнуть освобожденные шпильки обратно, восстановить порядок.

– Мы приехали сюда не для этого.

– Мы и не за чаем приехали. Но чай у нас был.

– Вот что это для тебя? Как чай? – Бессмысленно, но она бросила эти слова как оружие.

– Я не очень люблю чай. – Теперь он пришел в чувство. – Это одна из игр, которые тебе нравятся, или ты действительно не хочешь?

Она почувствовала себя пристыженной, запутавшейся и неуверенной, и захотела успокоить его единственным способом, который, казалось, работал…

– Выходи за меня замуж, Мария.

Шокированная его словами, она отступила еще на шаг, качая головой.

– Нет, Ван. Нет. Это никогда не было частью соглашения.

Он замер.

– Так. Для тебя это просто развлечение.

– Нет!

– Тогда что? Почему нет? Я ошибаюсь в ощущении, что между нами есть что-то особенное?

Она опустила руки и почувствовала, как тяжелый пучок волос рассыпался по спине.