Элизабет Чедвик - Свадебный огонь

Среди многих трудностей ее теперешней жизни была и редкая возможность побыть наедине с собой. Всегда кто-нибудь находился рядом, в особенности Пинто, который мог испортить любой отдых. Вчера он в очередной раз, застав ее в одиночестве, произнес:

— Семнадцать — это вполне достаточно. Однажды у меня была девчонка, которой только исполнилось двенадцать. Сначала ей кое-что не очень понравилось, но очень быстро она изменила свое мнение.

Кассандра посмотрела на него с чувством отвращения. Этот тип посмел напасть на двенадцатилетнее дитя? И когда сегодня Алекс предложил ей помыться в ручье, она некоторое время сомневалась, стоит ли воспользоваться этой возможностью. И решилась только после того, как Алекс убедил ее, что там ее никто не потревожит. Может быть, сегодня у нее последняя возможность побыть одной перед переходом на север. А там, скорее всего, начнется новая жизнь. Она пыталась отогнать от себя эти мысли.

Ополоснув волосы, Кассандра взяла с камня мыло и принялась тщательно намыливать тело. Насладившись купанием, она решила, что пора выходить на берег. Не хотелось, чтобы кто-нибудь пришел за ней и увидел ее здесь нагишом. Тем более что наступали сумерки.

Кассандра нагнулась, подбирая свою одежду, и неожиданно почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она замерла от страха. На нее смотрела большая кошка. О боже! Это была пантера.

В замешательстве Кассандра не могла понять, что ей нужно сейчас делать. Если она начнет звать на помощь, это может стать сигналом к нападению. Ружье находилось неподалеку, но она понимала, что вряд ли сможет им воспользоваться. Парализованная страхом, Кассандра продолжала смотреть в желтые глаза зверя.

— Кассандра!

Это был голос Алекса, но отвечать она не могла.

— Кассандра! — в его голосе прозвучало раздражение. — Мы не договаривались, что ты будешь находиться здесь вечно.

Она почувствовала, как напряглась пантера.

— Отвечай же, черт побери!

Алекс подошел слева, со стороны лагеря, а дикая кошка находилась прямо перед ней. Если он подойдет к пантере еще ближе, скорее всего, зверь нападет на него.

— Я помню, что обещал тебе полное уединение.

Его голос звучал ближе и ближе. Кассандра смотрела на свое ружье и пыталась просчитать шансы.

— Это я, Кассандра, тебе надо одеться.

Он вышел на открытое пространство и увидел ее странную позу. Пантеры он не замечал.

— Алекс, — плавно выговаривая буквы, произнесла Кассандра, — слева от тебя сидит большая кошка.

Однако успокаивающие нотки в голосе Кассандры не смогли обмануть пантеру. Она прыгнула. В этот же момент Кассандра подскочила к своему ружью. Прогремел выстрел. Стрелял Алекс. И дикая кошка, замерев на высоте своего прыжка, тихо свалилась вниз, в двух футах от Кассандры. Кассандра выстрелила пантере прямо в голову.

Алекс осторожно подошел к лежащему зверю, готовый в любую минуту выстрелить снова, если пантера подаст признаки жизни. Только сейчас Кассандра почувствовала приступ дрожи и прислонилась к большому камню. Подойдя к ней, Алекс неловко обнял ее за плечи.

— Все уже позади, — пробормотал он прямо в ее ухо.

— Алекс! — это был голос Никодемуса.

— Все в порядке, Нико, — отозвался Алекс. — Мы убили пантеру. Сейчас вернемся в лагерь.

Он обнял Кассандру еще крепче.

— Ты сделала неплохой выстрел.

Она обняла его и лицом уткнулась в его плечо.

— Все в порядке, — продолжал он ее утешать. — Подождем, пока ты успокоишься. — Продолжая удерживать ее одной рукой за талию, другой он убрал с ее лица мокрые волосы. — Теперь нечего бояться. Ты со мной. — Он ободряюще провел рукой по ее щеке. — Может быть, ты оденешься?

Только сейчас Кассандра обнаружила, что она стоит перед Алексом совершенно голая.

— Кэсси, пойдем, — пробормотал он. — Милая моя девочка, ты молодец. Ты предупредила меня, иначе нас двоих уже не было бы на этом свете. И добила зверя удивительно точно. Так чего же ты плачешь?

— На мне, на мне ведь нет совершенно никакой одежды, — рыдала она.

— Ну и что? — Он посмотрел на нее сверху вниз.

В этот момент между ними словно пробежала электрическая искра. Алекс поцеловал ее с такой жадностью и жаром, что они оба остолбенели. Ее нагое тело распалило его желание, которое он так тщательно подавлял в себе все это время. Кассандре стало жарко, и она почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Теперь ему пришлось держать девушку еще крепче, чтобы она не упала.

— Кассандра, милая, с тобой все в порядке? — в его голосе прозвучало беспокойство.

«Боже, что я делаю? Эта девочка еще не знала мужчину, а я поцеловал ее, как опытную женщину из тех, с кем приходилось иметь дело», — мысленно ругал себя Алекс. Он нагнулся, поднял ее одежду и стал неловко надевать на ее дрожащее тело. Затем он посадил ее на камень, сам присел перед ней на корточки и произнес:

— Кэсси, извини меня, пожалуйста. Я вел себя непростительно, и я обещаю, что больше этого не повторится.

Ее глаза расширились. Он увидел в них удивление. Она хотела что-то сказать, но промолчала. Алекс опять ощутил призыв страсти и, чтобы справиться с собой, быстро поднялся и сделал шаг в сторону.

— Мой поступок, — пробормотал он, — я понимаю, что настоящий джентльмен никогда не будет стремиться использовать минутную слабость леди, тем более что она до смерти напугана. Надеюсь, ты простишь меня, Кассандра. Это больше не повторится.

Неожиданно она расплакалась.

— Нам надо возвращаться в лагерь, — хрипло добавил он. — Нико и остальные будут волноваться.

Он ждал ее ответа, но напрасно.

— Кэсси, ты можешь идти?

Как будто оцепенев, она молчала.

— Может, мне донести тебя?

Кассандра поняла, что этого она не допустит. Она медленно поднялась и посмотрела в сторону лагеря. Почему после того, как она уже поверила, что нужна ему, что наконец-то он заявил о своих правах на нее, он вдруг стал отказываться от всего этого? За что он просил у нее прощения? Наверное, он упрекает себя за то, что неожиданно поцеловал глупую девчонку?

Никодемус снял с пантеры шкуру, надеясь, что Кассандра заберет ее с собой в Массачусетс, но для нее этот трофей стал напоминанием о пережитом после поцелуя Алекса. А он теперь относился к Кассандре с отчужденной вежливостью.

Думая обо всем этом, Кассандра винила, прежде всего, себя: сначала сама просила о поцелуе, а он отказался, потом бросилась к нему на шею, к тому же обнаженная. Пристыженная и униженная, она изо всех сил пыталась восстановить о себе хорошее мнение. Никто в их команде теперь так не работал, как она. Она бралась за любое задание, была готова заменить кого угодно, даже пыталась объездить недавно пойманного мустанга, но не смогла удержаться в седле. Алекс запретил ей садиться на необъезженных лошадей. Эти его слова стали единственным обращением к ней за последние несколько недель.