Барбара Картленд - Беглянка

Верена была просто в ужасе от неуважительного тона стюарда. Она тут же задумалась: а что, если ее слуги в прошлом отпускали подобные комментарии в ее адрес?

— А теперь я оставлю тебя готовить ужин. Сделай все, как надо, Жан. Мы остановимся в одном из портов Испании, а ты ведь не хочешь, чтобы тебя высадили в какой-нибудь вонючей дыре! Ха-ха!

Он покинул камбуз, жуя персик.

Верена начала готовить ужин.

Девушка поморщилась, бросая живых омаров в кастрюлю с кипящим рыбным бульоном и белым вином — их криками огласился весь камбуз, а Джек только бессердечно посмеивался.

— Будут знать, — хихикал он.

Бедная Верена никогда не выносила этой части приготовления, но повар отца часто говорил ей, что звук издает воздух, выходящий из-под панциря, а вовсе не омары.

Как только омары порозовели, девушка выловила их из кастрюли и оставила, чтобы не остывали, между двумя тарелками над кипящей жидкостью. Соус был очень сложным: он должен идеально дополнять тонкий аромат омаров.

Верена сделала томатное пюре, добавила в него твердого итальянского сыра и сметаны, которую купила сегодня днем.

Девушка понимала, что Джек пристально наблюдает за каждым ее движением. Он следил за ней зорким взглядом ястреба.

В восемь часов стюард вернулся, чтобы забрать тарелки и буфетные тележки.

Он как раз взял с полки стопку фарфоровых тарелок, как вдруг под ногами раздался ужасный рев.

— Alors? [29] Что это? (фр.). Что это? — воскликнула Верена, чуть не забыв про свой новый французский голос.

— Это двигатели корабля, — ответил Артур.

— Значит, мы уже в пути!

Верена так нервничала, что перехватывало дух: ужин был почти готов, но окажется ли он достаточно хорошим для привередливого маркиза?

Когда корабль отчалил от Пул-Харбор, Верену охватила тревога.

Сумеет ли она соответствовать высоким стандартам, которых требует маркиз, или окажется высаженной на берег в каком-нибудь недружелюбном испанском порту? Девушка вздрагивала, торопливо кружа по камбузу; ее судьба была в руках Божьих.

Напряжение на камбузе стало невыносимым.

Когда истекали последние драгоценные минуты, все больше и больше приближая крайний срок — половину девятого, Верена вдруг сделалась неловкой.

Она с громким стуком уронила на пол разливную ложку, пролила горячий суп себе на руку, когда пыталась перелить его в супницу.

Повар Джек в это время бездельничал, хихикая и грызя карандаш.

— А что, парень, я ведь тебя не нервирую, правда? — поддразнил он.

Верена заставила себя улыбнуться и убрала со лба прядь спутавшихся волос. Она взяла с раковины тряпку для мытья посуды и принялась вытирать пролитый суп.

Джек указал карандашом на висок Верены, туда, где она убрала прядь волос и обнажила ссадину, полученную во время происшествия с экипажем.

— Тебя хорошо стукнули по голове, парень. Где ты это заработал?

— А, пустяки. Просто ударился головой, вот и все, — пробормотала Верена.

Повар-грубиян еще раз усмехнулся про себя и заерзал на табурете.

— Наверное, ввязался в драку из-за какой-нибудь красотки!

Верена была вынуждена скрыть свое замешательство от этой вульгарной манеры выражаться.

Открылась дверь, и вошел Артур, одетый в чистую форму. Его волосы были смазаны бриллиантином, лицо чисто выбрито. Толкнув дверь камбуза, он застегивал белые перчатки.

— Готов, Жан? Нельзя заставлять его светлость ждать.

Верена посыпала суп последними крошками петрушки и вручила супницу стюарду.

Тот погрузил ее на кухонный лифт, прихватив пачку салфеток.

Верена глубоко вздохнула и потянула за веревки. Супница ускользнула из виду…

— А теперь homard, — объявила она.

Девушка налила соус Milanaise в bain marie [30] Бенмари (фр.) — широкая неглубокая кастрюля, наполняемая на четверть кипятком, в которую помещают посуду с соусами или блюдами, которые необходимо держать горячими, но нельзя разогревать перед подачей. с кипящей водой и подождала, пока тот нагреется. Пока соус медленно доходил до кипения, Верена красиво разложила омаров на огромном подносе.

К тому времени как соус дошел до кондиции и прогрелся, Артур вернулся на камбуз за следующим блюдом.

— Готово?

Верена кивнула.

Артур осторожно поставил омаров на полку кухонного лифта, а Верена тем временем принесла мясную закуску и блюдо с картофелем фри.

— Я сам отнесу это наверх, — сказал Артур, — а потом спущу на лифте остатки первого блюда.

Остатки! Верене сделалось дурно от напряженного ожидания.

— Надеюсь, их нет, — сказала она.

Маркиз ничего не говорил о том, понравился ли ему суп, и если тарелки вернутся полными, она узнает ужасную правду.

Последовало мучительное ожидание, а потом кто-то дернул за веревки кухонного лифта, и перед Вереной появилась супница. Тарелка для супа стояла рядом.

Верена с трудом заставила себя поднять взгляд, сняв с полки супницу, за которой последовала… совершенно пустая тарелка для супа!

— Не спеши радоваться, может быть, его светлость вылил все рыбам, — хихикнул Джек.

Верена метнула на него сердитый взгляд, но ничего не сказала.

«Боюсь, мне придется игнорировать этого ужасного человека, — подумала она. — Нельзя позволять, чтобы он подорвал мою веру в себя. Я хорошо готовлю. Если он такой замечательный, почему ему не предложили должность шеф-повара?»

Девушка несмело приподняла крышку супницы. Было трудно определить, сколько съел маркиз. Верене показалось, что к супу почти не притронулись.

«Я не позволю, чтобы это меня сбивало, — решила девушка, отодвигая супницу в сторону. — Я приготовлю десерт так, что маркиз его никогда не забудет».

Девушка выбрала для персиков изящное блюдо из венецианского стекла. Она обнаружила его в одном из дальних углов кладовой, когда искала сахарную пудру.

Верена разложила фрукты, аккуратно начиненные марципаном и покрытые сахарной глазурью с мараскиновыми вишнями. В качестве последнего штриха девушка разложила по краю блюда веточки мяты и слегка посыпала десерт сахарной пудрой.

— Voila! — с гордостью воскликнула она.

Стюард снова появился на камбузе и попятился на шаг, когда увидел изысканное блюдо персиков.

— Ну и ну, вот это картина! Настоящая диковинка! Посмотрим, что на это скажет его светлость.

Артур взял со стола стеклянное блюдо и вновь исчез на лестнице.

Скрежет кухонного лифта возвестил о возвращении главного блюда. Сердце Верены тяжело билось, пока посуда спускалась вниз.

— Но ведь это же неиспользованные тарелки! — воскликнула в смятении девушка, забирая чистый фарфор.

— Не повезло, парень, — хихикнул Джек. — Готовься собирать вещички.