Аманда Маккейб - Пугливая герцогиня

— Рейберн горько пожалеет о том, что решил воспользоваться вашей добротой, — пообещал Николас. — Единственное, за что я действительно сержусь, — вы даже не подумали поделиться этим со мной. Я ваш муж. И мы должны справиться с этим вместе, как, впрочем, и со всем остальным, что нам предстоит пережить.

Сказав это, он вдруг осознал, как правдивы и справедливы его слова. С самого начала очень многое было против них, теперь они вместе, не жалея усилий, старались выстроить совместную жизнь. И все-таки по-прежнему во главе угла — учиться доверять друг другу.

Она кивнула, но он видел в ее взгляде тень скрытой тревоги. Теперь он кое-что знал о своей жене — от своего она не отступится, такая же упрямая, как и все члены его семьи.

— Продолжайте работать там, где вам хочется, и общаться с кем хочется, — твердо сказал он. — Вы герцогиня Мэннинг. Эти проклятые титулы стоят нам немалых трудов и доставляют множество хлопот, но, по крайней мере, обеспечивают свободу. Сплетни не могут причинить нам вред. Понимаете?

Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась:

— Кажется, начинаю понимать. И очень рада, что вы не заставите меня оставить школу миссис Годдард. Она была моей гувернанткой и по сей день остается одной из моих самых близких подруг. Ее школа — благородное дело, она кардинально меняет жизнь этих женщин. Я не могла оказать ей большой помощи, но я делаю все, что могу, чтобы отплатить ей за все то бесценное, что она дала мне.

— Теперь вы сможете помочь ей в полной мере всем, чем только захотите. Может быть, ей нужно более просторное помещение где-нибудь за городом? Или учителя?

Эмили рассмеялась. Чудесный, радостный, искренний и такой свободный смех поразил Николаса, как никогда прежде. Казалось, солнце в холодный серый день вдруг засияло ярче. Он готов был сделать абсолютно все, чтобы она смеялась так всегда.

— Ах, Николас! — воскликнула она и обвила его шею руками — он так любил эти моменты. — Как непростительно глупо было скрывать все это от вас. Салли предупреждала меня об этом, а я ей не поверила, но на этот раз она оказалась права. Я должна была знать, хотя бы почувствовать, что вы все поймете, но я так боялась.

— Не бойтесь, — сказал он, прижимая ее к себе. Он прильнул к ее шее, вдыхая легкий аромат ее сладковатых духов. — Никогда не бойтесь меня. Теперь, дорогая моя, мне осталось узнать одну деталь.

— Что же? — спросила она, уткнувшись в его плечо, отчего голос звучал приглушенно.

— Где вы должны были встретиться с Рейберном, чтобы передать ему его грязные деньги?

—Удивительно, что вы еще не сбежали во Францию, Рейберн, — сказал Николас, скрытый в тени. Он уже несколько часов ждал в своем укрытии на верхних ступенях лестницы этого убогого дома, и гнев медленно, но неуклонно вскипал внутри. — Вы заметно опоздали на встречу.

Рейберн резко обернулся и инстинктивно сжал ладони в кулаки. Даже в полумраке Николас видел дикий страх, потрясение и панику в глазах этого человека. Превосходно, значит, он напуган до смерти за то, что посмел угрожать Эмили. Николас понимал, что Рейберн велел Эмили прийти в это гадкое место, потому что хотел получить от нее не только деньги, хотя она об этом даже не догадывалась. Как низко может пасть человек…

Николас скрестил руки на груди:

— Не ожидали увидеть меня?

Рейберн в мгновение ока овладел собой и улыбнулся насмешливо и ядовито, глядя на герцога:

— Понятно, маленькая мышка сбежала и разболтала обо мне? А она смелее, чем я предполагал.

— А вы глупее, чем я предполагал. Не придумали ничего лучше, чем напасть на мою жену?

— Что вы можете мне сделать, Мэннинг? Моя жизнь разрушена, положение в обществе утрачено навсегда, от моего состояния не осталось и следа, женщина, на которой я мечтал жениться, украдена вами. Даже герцог не в состоянии усугубить мое нынешнее положение. Хуже быть просто не может.

— На вашем месте, Рейберн, я бы не ставил на это. Разъяренный муж гораздо страшнее любого герцога.

— Ах, значит, теперь вы заботитесь о ней! — презрительно усмехнулся Рейберн. — Все знают, что вы были вынуждены жениться. Очередная низость со стороны вашего семейства. А теперь вы спешите ей на помощь, стоило только узнать, что кто-то еще питает к ней чувства. Простите, но вы меня не убедили, ваша светлость.

— Мне совершенно безразлично, убедил я вас или нет, — прорычал Николас. — Я требую лишь одного: чтобы вы оставили в покое мою жену. С этой минуты вы не посмеете даже смотреть в ее сторону, иначе у нас состоится уже совсем другой разговор.

С чувством отвращения от одного вида этого негодяя Николас повернулся к двери, чтобы уйти. Нужно было вернуться к тому, что действительно важно, к его милой Эмили. Но в этот момент Рейберн бросился на него, нанеся неожиданный удар в челюсть, от которого Николас пошатнулся и отступил к стене. Вся его необузданная, давно кипевшая внутри ярость наконец нашла выход, и он выплеснул ее, схватив Рейберна и с силой вдавив его в дверь, Николас вцепился в его пальто.

— Вы шантажируете женщину, угрожаете ей, пугая до полусмерти, и это вы называете «питать чувства»? — Николас еще крепче сжимал кулаки, поскольку Рейберн пытался вывернуться. — По-моему, вы отвратительный, низкий подлец и негодяй. Эмили очень повезло, что она не вышла за вас, вы бы растерзали ее драгоценное доброе сердце.

— С вами ей повезло гораздо больше, не иначе. Дебошир из сумасшедшей семейки.

Рейберн попытался ударить Николаса, заставив его отступить, но лишь на секунду. Воспользовавшись навыками, полученными на уроках в клубе Джерарда, Николас мгновенно ответил ему резким правым апперкотом. Рейберн рухнул на пол.

Комната наполнилась проклятиями, криками и глухими звуками ударов. Вся страсть к Эмили, непреодолимое стремление стать ей хорошим мужем, необузданная злость при мысли о том, что ей угрожают, — все нашло выход в банальной драке.

Этот человек никогда больше не посмеет обидеть ее. Впрочем, вряд ли Рейберн сможет вообще угрожать девушкам после того, как мощный удар кулаком пришелся ему прямо в лицо. С этим было покончено.

— Что здесь происходит? — послышался вдруг крик женщины. — Вы развалите весь мой дом, мерзавцы!

Сквозь туман еще кипевшего в нем гнева Николас почувствовал, как на его голову обрушивается град ударов чьих-то маленьких острых кулачков. Он оттолкнул Рейберна и прижался к стене под натиском маленькой худой седовласой леди. Ее морщинистое лицо, выглядывавшее из-под неопрятного глубоко надвинутого чепца, было искажено яростью, которая по силе своей превосходила, пожалуй, даже его гнев.

Она ударила Рейберна ногой, тот попытался отползти от нее, хотя даже не видел, куда движется, не мог открыть глаз от отека.