Барбара Картланд - Заложница

Эта чудовищная небрежность объяснялась, без сомнения, тем, что новые слуги полностью подчинялись приказам мачехи, а ее, Норину, считали незначительной персоной в этом доме.

Уже садясь за стол, она услышала жалобное мяуканье и немало удивилась, увидев, что живший на кухне кот проник вслед за лакеем в ее комнату. Это был некрасивый кот, весь в рыжих пятнах, которого держали в доме для того, чтобы ловить мышей, терроризировавших горничных.

Животное снова жалобно замяукало, и Норина догадалась, что кот голодный, В этом не было ничего удивительного. Эти новые слуги абсолютно не интересовались домашними животными, А когда была жива ее мать, их дом был полон собак и кошек, которые находили приют в их доме и за которыми слуги ухаживали, как за полноправными членами семьи.

Кот терся у ее ног.

— Ну что, ты хочешь есть? — Произнося эти слова, она приоткрыла супницу и наполнила супом свою тарелку. Суп издавал очень аппетитный запах, и Норина попыталась представить, что же подают на стол внизу, в столовой.

Она отлично знала, что мачеха очень тщательно продумывает меню для званых обедов. Она всегда настаивала на высоком качестве продуктов и изысканной сервировке стола. Подольстившись к мужу, она настояла на том, чтобы его погреб был всегда полон тончайшими винами.

Кот продолжал мяукать, вероятно окончательно потеряв надежду получить кусочек с хозяйского стола. Норина приподняла серебряную крышку и поняла причину — ей приготовили рыбу. Она изучила блюдо и не нашла в нем ничего привлекательного. Но именно этот запах так привлекал кота. Норина совсем было решилась приняться за еду, но внезапно передумала, решив, что не слишком голодна.

— Я думаю, что ты нуждаешься в этом больше, чем я! — улыбнувшись, сказала Норина и, поставив тарелку на пол, принялась за суп. Она съела полную супницу, потом принялась за салат из персиков и клубники. Он и в самом деле был хорош, но для гостей он наверняка подавался с кремом и сладким пирогом.

С наслаждением поедая фрукты, Норина вспомнила, как в замке Седжвин она сама собирала персики в оранжерее, подбирала прямо с земли созревшие сливы, инжир.

Отставив тарелку, она поискала глазами кота. Блюдо с рыбой наполовину опустело, а животное исчезло. Наконец она обнаружила его. Кот растянулся на полу перед дверью, как если бы хотел выйти из комнаты.

— Ты хочешь вернуться на кухню? — спросила Норина.

Выйдя из-за стола, Норина направилась к коту. Ее удивило, что он как-то странно вытянулся, и, лишь подойдя ближе, она увидела, что глаза животного закрыты. Внезапная догадка промелькнула в мозгу, и она в ужасе дотронулась до тела животного. Сомнений быть не могло — кот был мертв.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что произошло. Она попыталась спасти животное, но все усилия были тщетны. Кот умер, и на тарелке лежали остатки недоеденной им рыбы. Норина внимательно изучила ее, и, не найдя ничего подозрительного, переложила рыбу на блюдо.

Все ясно: мачеха пыталась ее отравить.

Это она, Норина, лежала бы сейчас мертвая, если бы не отдала коту рыбу.

Как ни странно, Норина не впала в истерику, она даже не чувствовала особого волнения. Скорее наоборот — она была спокойна и рассудительна. Если бы несчастное животное не вошло в ее комнату, сейчас она была бы уже мертва. И конечно, мачеха нашла бы правдоподобное объяснение случившемуся, оно наверняка уже было у нее. У нее, конечно, есть врач, готовый подтвердить, что девушка скончалась от сердечного приступа, как и ее мать, — все дело в наследственном заболевании.

Норина подошла к окну и долго любовалась садом, окружавшим дом. В этот сад выходили многие дома, расположенные на Парк-стрит и на Саут-стрит, но сейчас в нем не было ни души. В детстве она всегда уходила гулять в лес, когда чувствовала себя несчастной и одинокой. Лес давал ей силы, вселял уверенность и надежду. И сейчас, в этот ужасный момент, ей показалось, что достаточно посмотреть на деревья, цветущие лужайки, нежную зелень газонов, чтобы найти ответ на вопрос: «Что же делать?».

За окном все казалось спокойным и тихим. Молчаливые дома окружали сад со всех сторон, как часовые.

И тогда с ее губ сорвалась молитва:

— Матушка… дорогая матушка… помоги мне! Я не хочу умирать. У нее не вышло в этот раз… она попробует еще. Она… ненавидит меня… она хочет завладеть твоим состоянием!

Когда-то нотариус сказал Норине, что отец имеет право пользоваться состоянием матери до самой смерти. Если же дочь умрет раньше, он входит в право наследования, которое Виолетта и хотела разделить с мужем.

— Помоги мне, матушка… помоги мне! Я не хочу так глупо умирать!

Она спрашивала себя, кому можно довериться.

Рассказать обо всем тетке? Но та откажется ей поверить. Отец? Но Виолетта сумеет убедить его, что у дочери галлюцинации. Норина представила себе, как мачеха жалобно произносит: «Неужели вы считаете меня способной на такое злодейство?». Она прекрасно умела разыгрывать комедии. И конечно, отец поверит ей и станет утешать.

И вдруг, будто искра в кромешной тьме, Норине пришла в голову мысль — она поняла, что есть в их доме человек, которому она может довериться полностью. Это был Дэйв, старый слуга. Он работал в доме ее родителей больше тридцати лет и сейчас был камердинером лорда Седжвина.

Собравшись с духом, стараясь не поддаваться панике, она взяла мертвого кота на руки и отнесла в дальний угол комнаты, чтобы его никто не увидел раньше времени. Потом вынесла поднос с посудой в коридор, чтобы лакей не заходил в ее комнату.

Теперь главной задачей для Норины стал разговор с Дэйвом. Его нужно было провести в комнату, не привлекая внимания слуг. Бросив взгляд на часы, Норина поняла, что пообедала очень быстро и что все домочадцы еще находятся в столовой.

Она попыталась спокойно обдумать создавшееся положение.

Конечно, Дэйв еще не спустился в комнату, где обычно обедали слуги, после того как хозяева завершат свою трапезу. Моля небеса о помощи, она направилась к комнате отца в надежде найти там Дэйва.

Затаив дыхание, она приоткрыла дверь и вздохнула с облегчением, увидев, что Дэйв наводит порядок в комнате отца.

Дэйву было уже около пятидесяти. Он попал в дом лорда Седжвина совсем мальчишкой и начинал с того, что помогал чистить ножи на кухне, потом он стал слугой, и наконец лорд Седжвин сделал его своим камердинером и брал его с собой во все поездки.

С тех пор как они переехали в Лондон, Норина его почти не видела. Но она знала его с детства и помнила, что мать всегда полностью доверяла Дэйву. Это был верный и преданный слуга.

Когда Норина вошла, Дэйв собирал одежду отца. Подняв глаза, он сказал;

— Добрый вечер, мадемуазель Норина! Рад видеть вас в добром здравии!