Джулиана Грей - Неприступный герцог

– А… – протянул Уоллингфорд. – Спасибо. Кажется, нашел.

И тут воздух покинул легкие Абигайль и все ее тело словно растворилось. Вокруг не осталось ничего, кроме горячего языка Уоллингфорда и восхитительного ощущения, зарождающегося в самом средоточии ее страсти. Большие мужские руки удерживали ее на месте, не давая приподняться или отстраниться, до тех пор, пока бешеный водоворот не достиг своего апогея и не поднял ее в небеса. Она выкрикнула имя возлюбленного.

Уоллингфорд замер, бормоча какие-то слова, которые она не слышала из-за оглушающего шума в ушах. Абигайль окутывал исходящий от Уоллингфорда терпкий мужской аромат, еще больше затуманивая сознание. Шум в ушах постепенно стих, и Абигайль спустилась на землю, вновь оказавшись в мягком кресле и в ласковых руках. Открыв глаза, она увидела покрытый замысловатыми узорами потолок. Бесконечный узор завораживал, и казалось, будто она взлетает, хотя ее руки и ноги обмякли и отяжелели.

Абигайль опустила взгляд и увидела, что Уоллингфорд улыбается. Его губы блестели, а глаза горели самодовольством.

– Полагаю, ты очень собой доволен, – сказала она.

– Чрезвычайно доволен.

– Это место смог бы найти любой.

– И все же я глубоко благодарен тебе за ценные указания. – Он продолжал улыбаться.

Абигайль наклонилась и поцеловала его.

– Спасибо. Это было восхитительно. Даже лучше, чем я могла себе представить.

– Дорогая, а я ведь даже еще не начинал, – рассмеялся Уоллингфорд.

– В самом деле?

В ответ Уоллингфорд поднялся с колен, расстегнул пуговицы серого шелкового жилета, вынул из манжет золотые запонки и положил их рядом с лампой. При виде его размеренных движений всю усталость Абигайль как рукой сняло. Она села в кресле и помогла ему расстегнуть сорочку, заметив на его брюках внушительную выпуклость.

Абигайль взглянула на Уоллингфорда.

– Можно?

Он кивнул.

Абигайль стянула с его плеч подтяжки и попыталась расстегнуть брюки. Однако пальцы не слушались, поэтому Уоллингфорд отвел ее руки и расстегнул пуговицы сам. За брюками последовали рубашка и нижнее белье. И вот он уже стоял перед Абигайль такой же нагой, как и она, а его напряженный жезл упрямо вздымался вверх.

Абигайль взяла Уоллингфорда за руки и попятилась к кровати, увлекая за собой.

– Твоя очередь, – сказала она.

Уоллингфорд откинул в сторону покрывало, уложил любимую на подушки и накрыл ее губы в долгом поцелуе собственника. Абигайль провела пальцами по его шелковистой спине и играющим под кожей мускулам, легонько коснулась покрытой волосами груди.

– Ты такой красивый. Я уже говорила тебе об этом?

– Я не помню, – ответил он, касаясь губами ее шеи.

– Это правда. Ты словно статуя, высеченная из камня, только живой и теплый. Ты очень красивый, и я могу восхищаться тобой вечно.

Уоллингфорд покачал головой, как если бы не верил тому, что слышал, и спустился к груди Абигайль. Обнял губами ее сосок, и потухшее было пламя разгорелось в груди Абигайль с новой силой. Она приподняла бедра. Губы и пальцы Уоллингфорда ласкали ее грудь до тех пор, пока она не выгнулась под ним.

– Не спеши, – сказал он, – подожди немного, любовь моя.

– Я не хочу ждать.

Тугой жезл упирался в ее ногу, и Абигайль попыталась извернуться, чтобы оказаться к нему как можно ближе, но Уоллингфорд лишь рассмеялся, удерживая ее на прежнем месте.

– Всему свое время.

Абигайль разочарованно вздохнула, потому что просто сгорала от страсти. Рука Уоллингфорда скользнула вниз и нащупала маленький бугорок, который он с таким наслаждением ласкал чуть раньше и который теперь стал еще более нежным и чувствительным.

– О, – простонала Абигайль, чувствуя, что вновь проваливается в жаркую бездну.

Уоллингфорд поднял голову.

– Неужели нужно так мало, чтобы заставить тебя подчиняться?

– Да, – честно ответила она.

Последовали бурные ласки, и на этот раз все случилось еще быстрее, ведь Абигайль уже знала, как отвечать на эти сладостные прикосновения.

– Прошу тебя, – взмолилась она, – я готова.

Жезл Уоллингфорда коснулся ее лона, и Абигайль уже внутренне сжалась, ожидая проникновения, но вместо этого он навис над ней, упершись локтями в матрас, и заглянул ей в глаза.

– Послушай меня, дорогая. – Его голос звучал прерывисто, словно он изо всех сил пытался придать ему твердости. – Скажи мне правду. Ты не беременна?

– Нет, – сразу же ответила Абигайль.

Уоллингфорд запечатлел на ее губах поцелуй.

– А на этот раз? Мне следует быть осторожным или нет?

От важности заданного вопроса у Абигайль закружилась голова.

– А тебя это не затруднит?

Уоллингфорд пожал плечами:

– Я к этому привык.

Абигайль погладила возлюбленного по щеке. Ребенок. Его ребенок. Могла ли она рисковать? Ведь если она забеременеет, он непременно настоит на свадьбе. Она даже не сомневалась в этом. Выйти замуж за Уоллингфорда? Сердце сжалось от страха. И все же она ощутила что-то еще, какое-то первобытное чувство, желание полного единения, желание связать себя с этим мужчиной навеки.

Уоллингфорд вновь поцеловал Абигайль.

– Не торопись, дорогая, ведь я всего лишь схожу с ума от желания.

«Нет», – подумала Абигайль.

– Да, – произнесла она вслух.

– Ты уверена? – Уоллингфорд чуть подался вперед. Он казался таким большим. И как им удалось проделать подобное раньше?

«Нет», – пронеслось у нее в голове.

– Да, – ответила она.

Спина Уоллингфорда напряглась, и Абигайль зажмурилась. Однако боли не последовало. Лишь удивительное чувство наполнения.

Уоллингфорд улыбнулся.

– Я внутри тебя, мой маленький эльф, – сказал он и наклонился, чтобы в очередной раз ее поцеловать. – Внутри тебя.

И он не лгал. Он действительно стал ее частью. Абигайль чувствовала себя так, словно внутри распустился диковинный цветок. И цветком этим был Уоллингфорд. Она обвила его шею руками и поцеловала в ответ.

– Подними колени, – попросил Уоллингфорд.

Абигайль выполнила его просьбу.

– О, как хорошо.

– Насколько хорошо?

– Очень. О!

Уоллингфорд приподнялся чуть выше.

– Вот так? Быстрее?

– Да! О! – Абигайль задыхалась. Внутри нее росло напряжение, невероятно сильное напряжение, подобное той горячей волне, что накрывала ее с головой чуть раньше, только более глубокое. – Вот так! О Господи!

Уоллингфорд продолжал двигаться ритмично и уверенно, не сводя взгляда с лица Абигайль, наблюдая за ее ответной реакцией, и она любила его за это. Любила каждое мощное погружение его жезла в ее лоно.

Обхватив Уоллингфорда ногами и впившись ногтями в его спину, Абигайль заставляла его двигаться быстрее и сильнее и в какой-то момент совершенно неожиданно ощутила, как внутри нее прорвалась какая-то плотина и скопившееся напряжение начало разливаться по телу обжигающим наслаждением, заполняя собой каждую клеточку.