Розмари Роджерс - Невеста на одну ночь

– Позвольте договорить, – приказным тоном произнёс Габриэл.

Талия предостерегающе вскинула брови, но, к счастью, не слишком рассердилась – губы её растянулись в лёгкой улыбке.

– Слушаю, милорд.

Габриэл рассеянно провёл пальцем по её полной губе.

– Конечно, некоторых вещей не изменишь, однако есть способ существенно облегчить вам жизнь.

Талия подозрительно прищурилась.

– Не сомневаюсь, вы прекрасно умеете запугивать и любого заставите выказывать мне почтение, но, если честно, предпочту лицемерным комплиментам искренние оскорбления.

Габриэл рассмеялся. Иногда он забывал, насколько она ещё наивна.

– Вы недооцениваете мою изобретательность. Никого запугивать не придётся. – Однако, подумав, прибавил: – Вернее, этим буду заниматься не я.

Талия склонила голову набок.

– А кто же? Лорд Ротуэлл?

– Конечно, его одобрение значительно повысит вашу репутацию, но главная роль в моём коварном плане отведена матушке.

– Кому?.. – прошептала Талия. – Вашей матери?

Удивление Талии можно было понять.

Когда вдовствующая графиня узнала, кто станет супругой сына, она пришла в ужас, о чём неоднократно повторяла всему высшему обществу. Графиня не упускала ни единой возможности поплакаться на злую судьбу в лице Сайласа Добсона. При этом любящей матери ни разу не приходило в голову, что изрядная часть вины лежит на её драгоценном Гарри.

А после демонстративного отбытия из Лондона точнёхонько в день свадьбы ни у кого не осталось сомнений, что графиня брак Габриэла решительно не одобряет.

Однако Габриэл знал матушку намного лучше, чем светские сплетницы, и понимал, что бурное возмущение вызвано желанием привлечь к себе внимание, а вовсе не острой неприязнью лично к Талии.

– Несмотря на трудный характер, матушка является в высшем свете законодательницей мод, – не допускающим возражений тоном начал Габриэл.

– Да, но она презирает меня…

Габриэл пожал плечами:

– Она вас просто не знает.

Талия печально опустила плечи, глаза помрачнели от невесёлых мыслей.

– В таком случае могла бы прийти на нашу свадьбу и познакомиться со мной поближе. Но вместо этого графиня предпочла покинуть Лондон.

Габриэл успокаивающе дотронулся до её шеи. Чёрт побери! Вот поэтому он и не хотел заводить с Талией этот разговор. Не хотелось пробуждать неприятные воспоминания о насмешках высшего света. Да и про более чем неромантичную свадьбу лучше было лишний раз речь не заводить.

– Ну что вы, разве могла матушка упустить такой случай? Она обожает, когда её жалеют и успокаивают, а тут представился чудесный повод – бедняжку выжила из дома коварная самозванка и вдобавок отобрала у неё сына, титул и положение в обществе! – пошутил Габриэл.

Глаза Талии вспыхнули изумрудным пламенем.

– Не вижу ничего забавного.

– Матушка обожает драматические сцены, со временем привыкнете, – пообещал Габриэл, надеясь, что так и будет. Сам он уже не обращал внимания на матушкины представления. Даст бог, Талия тоже сумеет освоить это искусство. – Ей доставляет удовольствие представлять себя трагической героиней.

Талия задумалась.

– То есть на самом деле ваша мать не гневалась?

– Трудно понять, когда она притворяется, а когда говорит искренне, – вынужден был признаться Габриэл. – В любом случае скоро ей наскучит добровольная ссылка в Кент, и матушка воспользуется любым предлогом, чтобы вернуться в Лондон. – Наклонившись, Габриэл поцеловал Талию в губы, изнемогая от неудовлетворённого желания. – И я обеспечу ей достойный предлог.

Талия обняла Габриэла за шею и, легонько потянув за волосы, заставила посмотреть в глаза:

– Что вы задумали?

– Пусть матушка приедет в Кэррик-Парк и познакомится с вами поближе.

– Правда?.. – Талия смущённо закусила нижнюю губу. – По-вашему, это удачная мысль?

– Ну конечно. Вот увидите, она будет от вас в полном восторге.

Талия поморщилась:

– Говорите что хотите, ни за что не поверю, что вдовствующая графиня придёт в восторг от дочери Сайласа Добсона.

Габриэл задумался, осторожно подбирая слова. Он пообещал себе никогда больше не обманывать Талию. Но, с другой стороны, нужно как-то успокоить её тревоги – ведь Талия зря беспокоится, что семья мужа её не примет. На самом деле умилостивить вдовствующую графиню легко.

Матушка обожает бурные сцены, однако её страсти поверхностны и недолговечны. Конечно, Талии трудно понять женщину, меняющую взгляды и мнение с той же лёгкостью, что и платья.

А пока достаточно убедить оробевшую Талию, что она сумеет заслужить благосклонность свекрови.

– Матушка оценит ваши прекрасные душевные качества – великодушие, доброту, преданность, – произнёс Габриэл.

Талия всем своим видом выражала скепсис.

– Преданность? Как будто собаку любимую хвалите.

– Хорошо. – Посмотрев ей в глаза, Габриэл ласково улыбнулся. – Матушка полюбит вас, когда поймёт, что вы – свет моей жизни и только с вами я могу быть счастлив.

Как он и надеялся, от такого признания Талия растаяла. Нежно погладив его по щеке, спросила:

– Думаете, она всё это поймёт?

Габриэл едва сдержал стон. Не терпелось перейти от слов к делу и доказать свою любовь и заботу не пустой болтовнёй, а поступками.

К счастью, Габриэл понимал, что нельзя просто подхватить Талию на руки и отнести в спальню. Ещё не время. Пусть сначала убедится, что, не пустив её в Лондон, Габриэл руководствовался исключительно благими намерениями.

– Ну конечно, – пробормотал он.

– И что потом?

Габриэл с трудом заставил себя сосредоточиться на плане по возвращению Талии в высшее общество. Ведь, надо сказать, идея была блестящая.

– Потом матушка отправится в Лондон и огорошит всех новостью – её невестка чудесная девушка, и во время следующего сезона она намерена оказывать ей всяческое покровительство, – с торжествующей улыбкой объявил Габриэл. – Хозяйки светских салонов счастливы будут заполучить вас в качестве гостьи.

Талия надолго задумалась.

– Звучит даже слишком просто.

Габриэл шутливо вскинул брови.

– Талия, мы с вами столько всего пережили – предательство моего брата, запугивания вашего отца, не говоря уже о французских шпионах! Теперь нам всё по плечу.

Талия покачала головой:

– Высшее общество страшнее всех этих людей, вместе взятых.

– Поверьте, великосветские напыщенные дураки падут к вашим прекрасным ножкам ещё до конца сезона.

В кабинете снова воцарилось молчание. Габриэл едва сдержал раздосадованный вздох. Но разве можно винить Талию за её сомнения? Габриэл не только предлагал супруге положиться на женщину, которая до сих пор не выказывала по отношению к ней ничего, кроме презрения. Он ещё и пообещал, что многолетние издёвки и насмешки наконец прекратятся.