Светлана Берендеева - Княжна

– Лошадка, ну иди, иди ко мне, лошадка, – говорила она мысленно. – Милая моя, иди ко мне.

И лошадь будто слушалась её, подходила всё ближе. Вот она уже почти рядом, ещё два шага. В это время прямо в её сторону откуда-то сзади пошёл холоп, собравшийся поглазеть на сражение. Мария быстро бросила в сторону то, что держала в правой руке. Оказался нож. Тяжёлый, серебряный, он воткнулся в землю перед самым носом парня. И пока тот разглядывал находку да пока прятал за пазуху, Мария уже схватила поводья и влетела в седло.

Седло, конечно, было мужским, и у неё задрался подол до самых подвязок. Одёрнуть юбку не удалось. Громкие крики со всех сторон погнали её к воротам. Но, опомнившись, она повернула назад. Нехорошо оставлять пана Тадеуша без лошади, в таком разбойничьем месте ему не поздоровится.

Следующие моменты слились для неё в сплошную круговерть лиц и рук. Она кричала:

– Прыгайте, пан Тадеуш, – до тех пор, пока не почувствовала сзади седока, который судорожно отмахивался саблей.

Выскочив за ворота, Мария послала лошадку рысью, но погони не было, и она перестала торопить лошадь, а оглянулась назад – Тыклинский ли это? Это был он. Причём смотрел он через её плечо не куда-нибудь, а на её открытые колени в ажурных чулках.

– Давайте остановимся, княжна, и сядем поудобнее.

Его голос звучал спокойно, с интонацией улыбки. Мария вспыхнула. Рука сзади протянулась и перехватила поводья. Лошадь встала, и вот уже пан стоит рядом и протягивает к ней руки. Ноги Марии не доставали до стремян, поэтому ей пришлось перекидывать ногу через луку седла. При этом юбка задралась ещё больше, и стали видны даже оборки на панталонах. Она поспешно сползла с седла на подставленные руки и сердито посмотрела в его лицо. Он не смеялся и даже не улыбался.

– Ночью прохладно.

Он накинул на её обнажённые плечи свой плащ.

– Да, спасибо, – пробормотала Мария.

Его руки застегнули плащ и как бы невзначай коснулись её подбородка.

Он приладил перед седлом плотную подушку.

– Надеюсь, так панне Марии будет удобно.

Обхватил ладонями её талию, чтобы посадить на лошадь.

– Я счастлив, что мне удалось освободить вас от этого насильника.

Поскольку он не поднимал её, то его руки на её талии превратились в объятия, голос звучал нежно.

– Интересно, – подумала Мария, – это ещё как посмотреть, кто кого освободил.

– Ой, скачет кто-то, – сказала она.

Пан быстро оглянулся.

– Никого, показалось.

Но трепетность момента уже была нарушена, и княжна уселась на подушку, а её освободитель в седле позади взял поводья, не забывая нежно придерживать свою добычу.

О том, что она опять добыча, Мария начала догадываться, когда они свернули с дороги и поехали по лесной тропинке.

– Пан Тадеуш, мы разве не к Олизарам едем? – спросила она сразу.

Он смутился.

– О, мы просто проедем здесь, так быстрее.

– Не надо, ночью мы можем заблудиться, лучше по дороге.

Тыклинский молчал, а лошадь под его рукой прибавила шагу.

– Пан Тыклинский, куда мы едем?

Голос Марии требовательно и громко прозвучал в тишине леса. Рука пана крепче обняла её плечи.

– Пусть панна Мария не беспокоится, мы отдохнём в доме моего друга, а утром поедем. По ночам небезопасно путешествовать.

– Но вы же… Я не поеду! Стойте!

Руки пана сжались крепче и прижали её к груди. Он что-то пробормотал по-польски, скользнул губами по её шее.

– Ах так! – разозлилась Мария.

У неё ещё оставалась вилка, заткнутая за шнурок корсета. В живот нельзя, мелькнуло у неё в голове, не повредить бы чего внутри, лучше в ногу. И она с силой воткнула вилку в верхнюю часть бедра пана, ближе к паху.

Какой великолепный вопль он издал! Мария пнула его по той ноге, что была с ближней ей стороны, и носок его сапога выскочил из стремени. Он сразу завалился на другую сторону. Вытряхнуть другое стремя было недолго. И вот она уже повернула лошадь в обратную сторону. Ничего, рана не опасная, посидит тут до утра, а от Олизаров она пришлёт холопа с конём.

Не доезжая немного до дороги, она огляделась. Никого. Пересела с подушки в седло, тщательно оправив на сей раз юбку так, что виднелись только носки башмаков.

– Ну, поедем домой, – сказала вслух и двинулась в путь.

На развилке дороги она остановилась, пытаясь угадать, куда поворачивать. На лошадь здесь надежды нет – неизвестно, какую конюшню она домом считает. Вдали показались всадники, и она отъехала за придорожные кусты, пригнулась. Всадники быстро приблизились.

Когда отряд был уже рядом, она разглядела сквозь ветви форму русских драгун.

– Подождите, постойте! – закричала она, выбираясь из кустарника.

Раздалась военная команда, всадники разом остановились, чётко раздвинули ряды, пропуская офицера, и опять сомкнулись. На Марию смотрели родные солдатские лица из роты, что шла с царским обозом. А предводителем оказался Михаил Шереметев – в бальном наряде и офицерской треуголке.

– Маша, Мария Борисовна, – закричал он, и солдатские физиономии расплылись добродушными улыбками.

– Нашлась пропажа!

– Вы благополучны? А чей плащ на вас? И лошадь? – засыпал Михаил её вопросами.

– Со мной всё в порядке, – отвечала она, радостно улыбаясь. – Лошадь и плащ – пана Тыклинского.

– Тыклинского? – переспросил Михаил настороженно. – А нас в замок Шидловского направили.

– Замок? – фыркнула Мария, – Хижина! Да, сначала я там оказалась, да убежала.

– Убежали? – весело переспросил Михаил.

– Через окно, – кивнула Мария. – А потом пан Тыклинский подоспел. Он мне плащ и лошадь пожертвовал. А сам до утра подождать остался.

– Далеко?

– Нет, рядом. Давайте заберём его, он ранен в ногу. Я покажу где.

Опять прозвучала команда, и отряд, держа строй, поскакал по дороге.

Мария ехала во главе рядом с Шереметевым и весело представляла себе смущение пана Тыклинского, которому придётся возвращаться на крупе лошади русского солдата.

Во дворце их ждали, накинулись с расспросами. Очень удивлены были появлением пана Тыклинского. А когда Мария объявила, что только благодаря ему смогла от злодеев ускакать, царица сама пана сердечно благодарила. А графиня Олизар при этом с любопытством на Марию поглядела, а потом с княгиней Долгорукой переглянулась.

Уже в спальне Варенька рассказала, как догадались, что Шидловский в её пропаже виновен. Первое – он тоже исчез, а второе – Нина созналась, что он ей говорил, что хочет княжне Голицыной предложение сделать. Ну а нрав его отчаянный здешним людям хорошо известен.

– А как же ты спаслась, Маша? Расскажи, что там было.

– Да ничего особенного, в окно выпрыгнула, – сонно сказала Мария. – Смотри-ка, уж солнце встаёт…

И не договорив, заснула на полуслове.