Сычев К. В. - Роман Брянский

– Что тебе на это сказать, государь? – задумчиво промолвил Болху. – Берке-хан был великим правителем! Он принял праведную веру и создал диван по образцу государства мусульманского султана, с которым он заключил союз против изменника ильхана Хулагу, отрекшегося от Чингизовой ясы! Такое устройство принято на правоверном Востоке! Без дивана никак нельзя! Что же касаетя писчей юрты, то она исполняет волю великого хана по-прежнему…Пусть себе болтают диванбеги о делах государства и дают разные советы. А великий визирь будет отвечать за любой промах в государственных делах как перед тобой, так и перед всей Золотой Ордой! Вот почему диван нам очень полезен, ибо будет нести вину за все дела! Случись что, в народе скажут, вот-де, были такие негодные люди в диване и плохой визирь, а наш праведный и мудрый государь из-за них бедствовал. Он им доверял и ничего не знал об их злодействах…Но есть еще одна польза от этого дивана! Когда тебе, государь, нужно распустить выгодные для тебя слухи, скажи об этом в диване! А твои недруги примут эти слухи за правду и попадут в расставленные силки! Но это, государь, сказано мной только к слову! Я, конечно же, считаю, что и великий визирь, и почтенный диван, глубоко тебе преданы. За это не следует тревожиться. Пусть себе болтают, что хотят: может, надумают что полезное. И здесь есть какой-то прок!

– Какие от них советы? – грустно усмехнулся Мэнгу-Тимур. – Так, пустая болтовня! Зато лукавства и славословия немерено! Вот тебе, возьми, как они восприняли слова того коназа Ярэславэ. Стали бурчать и ругать Ногая и коназа Ромэнэ из Брэнэ!

– Пусть себе бурчат, государь! – махнул рукой Болху-Тучигэн. – Важно, чтобы ты сам не ругал этого Ногая! Я не верю тому коназу Ярэславэ! Он не впервой хулит Ромэнэ Черныгы! Он особенно озлобился тогда, государь, когда ты сделал этого Ромэнэ великим коназом! Разве ты забыл, как тот Ярэславэ просил у тебя кусок земли Черныгы? Какой-то там удел…Тарысэ или Тарусэ…Какая-то глушь, где сидит брат этого Ромэнэ, коназ Юрке. Ты тогда поступил мудро, государь, и не поддался на уговоры того Ярэславэ!

– Мне советовал еще мудрый хан Берке, – пробормотал ордынский хан, – ничего не отнимать у преданных нам коназов урусов! А как я знаю, Ромэнэ ни в чем перед нами не виноват…

– Он платит все исправно, – улыбнулся Болху, – и всегда присылает, тебе, государь, богатые подарки. А там, на войне, которую ведет Ногай с нашими врагами, всегда есть богатая добыча и пленники…И Ногай всегда отсылает тебе, государь, положенную долю. Также и Ромэнэ добавляет для тебя часть из своей добычи. Где же тут измена или злой умысел? Мне кажется, что этот Ярэславэ из Суждалэ или скрытный наш враг, или обманщик, или, что наиболее возможно, жадный глупец, не понимающий, что он болтает!

– Видимо, всего хватает, Болху! – усмехнулся Мэнгу-Тимур. – Глупости, зависти и злобы! Однако ты хоть раз слышал, чтобы этот Ромэнэ из Брэнэ оговорил…ну, пусть бы своих врагов?

– Такого не было, государь, – кивнул головой Болху-Тучигэн. – Не злобен и не лжив тот Ромэнэ! И ничего у тебя, государь, не просит! Не лезет в дела прочих коназов и не ведет с ними особой дружбы. Зато он ходит с твоими людьми на войну едва не каждый год! Да и Ногай, славный полководец, прибавил еще земли к твоему государству. Смотри, его кочевье дошло уже до вэнгрэ! Он разгромил нам на славу и коварных грэкэ и безжалостных булгэрэ! Что не год эти грекэ привозят в Орду дань…А там усмирит и булгэрэ: у нас будут новые данники! А если Ногай что для себя и оставляет, так на то он бекляре-бек, тобой же так высоко вознесенный…Ведь ему и его людям тоже надо жить. Да простится ему это!

– Однако же Ногай похвалялся, что заберет у коназов урусов весь «выход», а мне оставит лишь малую долю?! – вопросил хан Мэнгу-Тимур. – И называет себя повелителем, а меня – как бы его ставленником!

– Это все, государь, злые языки! – возмутился Болху. – Они и ссорят тебя со славным Ногаем! А тот коназ урус Ярэславэ – больше всех склонен к злословию!

– Да, мой верный Болху, – кивнул головой ордынский хан, – похоже на то! Я еще раньше говорил, что этот Ярэславэ – такой же хитрец, как и его покойный брат Алэсандэ! Разве ты не помнишь, Болху?

– Да, государь, ты всегда не любил этих коназов из Суждалэ, – поддакнул Болху. – Ты видишь насквозь все их злобные козни!

– Еще покойный Берке-хан распознал того коназа Алэсандэ, – задумчиво молвил Мэнгу-Тимур, – и помог ему отойти в недалекий мир…Может, отослать туда и этого Ярэславэ? Больно опасен этот коназ, если затевает у нас, в славном Сарае, такие игры! Как ты об этом думаешь?

– Что ж, государь, – согласился Болху, – твоя мысль правильная! Она и мудрая, и полезная! Неплохо бы нам избавиться от этого злодея!

– Так и сделаем, – улыбнулся Мэнгу-Тимур, – да заодно руками самих урусов! Помнишь, Болху, ты мне рассказывал об одной рабыне-уруске, которая отравила того злодея Алэсандэ?

– Как же, государь, – усмехнулся Болху-Тучигэн, – эта рабыня у нас в великом почете! Да ты ее хорошо знаешь. Это же Мавка, твоя любимая стряпуха!

– Так это Мавка опоила того коназа? – вздрогнул Мэнгу-Тимур. – Она ведь готовит нам разные яства! А если эта Мавка подсыпет в мою еду какое-то зелье?

– За это, государь, будь спокоен! – твердо сказал Болху. – Хочу сказать, что эта рабыня тебе очень предана, и, кроме того, она – лютый враг всех коназов урусов! Она готова даже повыкалывать им всем глаза, только прикажи! Эти коназы Суждалэ сделали ей, несчастной уруске, очень много зла!

– Я бы хотел послушать Мавку-уруску, – сказал, заинтересовавшись, ордынский хан, – и узнать у нее, что же ей такого сделали эти коназы…Я думаю, что покойный Берке обладал большим государственным умом. Он не зря мне говорил, что коназы урусы – еще большее зло для своих людей, чем мы, поработившие их копьем и мечом! Позови-ка сюда эту Мавку!

– Это дело нетрудное! – весело сказал ханский советник и хлопнул в ладоши. К нему тут же подскочил верный раб. – Сбегай-ка, Элдэ, на государеву кухню, – распорядился Болху, – и позови сюда, к нашему государю, Мавку-хатун!

– Слушаю и повинуюсь! – последовал ответ, и раб также быстро исчез, как и появился.

– Ты еще ее называешь «хатун»! – засмеялся Мэнгу-Тимур. – Так велико к ней уважение?

– Так велико, государь, – сказал с серьезным лицом Болху-Тучигэн. – Ты еще ее не слышал! Все покойные государи, даже сам великий Саин-хан, любили с ней поговорить! А мудрый государь Берке не один раз с огромным удовольствием беседовал с этой стряпухой! Помню, что государь как-то подарил ей золотой перстень с дорогим камнем. А однажды – даже золотую цепь с их крестом…Эту женку не зря зовут «хатун»! Ты сейчас сам увидишь, что эта женка вовсе не рабыня, а твоя верная слуга…Об этом не надо думать, это так явственно видно! Она, к тому же, и очень потешная. Скажет все, что в ее башке! И без обиды или насмешки, а от доброй души! К тому же, она очень хорошо знает наш язык!