Вирджиния Хенли - Покоренные страстью

— Подождем Донала. Сегодня ничего нельзя предпринять. Дэви не выдаст. Если мы не проявим осторожность, этот набег принесет нам больше горя, чем выгоды.

Весь день Тина провела на стене замка, вглядываясь вдаль и тщетно пытаясь обнаружить на горизонте фигурку мальчика. Она избегала Бесс, чтобы случайно не проговориться. Девушка понимала, что слезы принесли бы облегчение, но не могла заплакать. Воображение рисовало ей ужасные картины того, что, возможно, происходит с Дэвидом и вскоре ожидает их всех.

Кеннеди не имели никаких дел с Дугласами уже много лет из-за трагедии, случившейся еще до рождения Дэви. Когда мать Тины прибыла из Англии и обручилась с лордом Кеннеди, его сестра Дамарис стала лучшей подругой невесты. На свадьбе Александр Дуглас впервые повстречался с Дамарис и полюбил ее. Помолвка не заставила себя долго ждать. Кеннеди считали союз с наследником титула и богатства Дугласов очень удачным. Как же они ошибались! Муж Дамарис отравил ее в приступе ревности.

Тина вздрогнула, отгоняя воспоминания. А вдруг Дэви уже мертв? Она стала молиться. Если мальчик еще жив, то единственная надежда на спасение — побег. Огонек чувствовала, что бездействие сведет ее с ума, она должна была что-то предпринять, чтобы освободиться от страха, железной рукой сжимавшего сердце.

Лихорадочно роясь в шкафу, Тина обнаружила бледно-лиловое шерстяное платье. Она верила в то, что этот цвет приносит удачу. Натянув сапожки и спрятав в один из них нож, девушка спустилась в конюшню.

Сначала она просто скакала, стремясь уехать подальше от давящих стен замка. Старшая дочь Кеннеди не оглядывалась и не замечала поющих чибисов и цветущих колокольчиков вокруг. Все ее мысли были о брате.

Вдруг она поняла, что давно уже едет вдоль реки Эйр, и, хотя никогда не заезжала так далеко, знала: эта дорога ведет прямиком к замку Дугласов. Вокруг расстилались почерневшие поля, крестьяне чинили обгоревшие хижины, а вдалеке высились серые башни Грозного замка.

Тина осознавала, что попасть в крепость обычным путем не сможет, ее не пустят дальше моста. Единственный способ — проникнуть внутрь вместе с кем-то из Дугласов. В голове девушки возник дерзкий план. Инсценировка несчастного случая — вот что может помочь. Дугласы, конечно, не оставят в беде беспомощную женщину, молодую и красивую. Надо, чтобы все выглядело правдоподобно. Она завела лошадь в заросли утесника, ослабила подпругу так, что седло сползло, и легла на землю, подвернув руку, как бы в падении. Громко вскрикнув, Тина закрыла глаза и замерла.

Ей пришлось почти сразу же пожалеть о своем намерении. Ливень, собиравшийся все утро, наконец обрушился на землю. Огонек моментально промокла до нитки и задрожала — от холода и от волнения, представляя, что с ней случится в руках врагов.

Если бы она присутствовала при сцене возвращения Рэмсея, когда тот обнаружил, что его овцы похищены, а посевы сожжены, то не стала бы так безумно рисковать. Братья Черного Рэма получили такую взбучку, что запомнят ее до конца жизни. Старший Дуглас в ярости представлял жуткое зрелище: лицо его посерело, глаза метали молнии. Тот факт, что он проскакал 150 миль без передышки, тоже никак не улучшил его настроения. Волна гнева не миновала и охрану:

— Мало того, что вы позволили угнать скот и сжечь овес, мало того, что вы упустили этих паршивых Гамильтонов, но вы даже не смогли обнаружить их следов! Будете получать половину довольствия, может, это прочистит ваши тупые головы! — Высекая искры шпорами, хозяин замка отправился подсчитывать потери, и только волкодав осмелился последовать за ним.

Обитательницам сгоревших хижин Рэм предложил перейти с детьми в замок, пока их жилища не будут восстановлены. Затем он приказал крестьянам взять овес в закромах крепости и засеять поля заново.

— Мои бандиты помогут вам отстраиваться и сеять, хватит им бездельничать, — пообещал Рэмсей Дуглас.

Жители деревни с благодарностью смотрели вслед хозяину. Он часто бывал груб, но при этом всегда поступал с ними по справедливости.

Когда же Рэмсей увидел, что следы похитителей расходятся в разных направлениях, гнев его понемногу утих. Начавшийся ливень вызвал в его душе лишь горечь — что стоило ему пойти на день раньше!

Внезапно Выпивоха, оставив хозяина, побежал вперед, где виднелась лошадь без всадника.

Тина перепугалась до смерти, когда огромный зверь принялся обнюхивать ее. Закусив губу, чтобы не закричать, она закрыла глаза. Может, он примет ее за мертвую и убежит. Тут девушка услышала чью-то ругань:

— Что это ты здесь нашел? Похоже на дохлую крысу.

Валентина Кеннеди почувствовала, как ее поднимают и бросают лицом вниз на круп лошади. Она рискнула приоткрыть один глаз и не поверила, что находится так высоко от земли. Конь этого человека, его собака — все, что принадлежало ему, было огромным. Рэм распутал поводья Тининой кобылы, и та заржала от ужаса, когда Бандит попытался заигрывать с ней. Дуглас ударом кулака успокоил жеребца.

У ворот замка он передал поводья лошадей груму, а сам не слишком нежно вскинул на плечо промокшую девушку. Он принес Валентину в зал и уложил на скамью у огня. Заставив себя лежать спокойно, с закрытыми глазами, она почувствовала, как жесткая рука взяла ее за подбородок и поворачивает лицо к свету. Рэм узнал эту рыжую гриву, он уже видел девушку раньше и помнил где. С дрогнувшим сердцем он понял, что возжелал ее еще в цыганском таборе. Тина медленно открыла глаза и поднесла руку к голове:

— Где я? Это мой дом?

Дуглас пристально глядел ей в лицо, пытаясь разобраться, насколько серьезным было падение с лошади.

— Это замок Дугласов, — произнес он.

Оба брата Рэма подошли поближе, и Валентина постаралась скрыть дрожь. Ее голос звучал неестественно высоко. Удерживая слезы, девушка разглядывала своего широкоплечего темноволосого «спасителя». Этот человек явно был здесь хозяином, значит, прежде всего требовалось убедить именно его в неспособности мыслить разумно. Беспомощно глядя в сверкающие глаза Рэмсея, она спросила:

— Ты мой отец?

Дуглас опешил. Неужели она считает его таким старым? Заглушая смех братьев, он ответил:

— Я, конечно, не исключаю возможности промахов, но не до такой же степени, чтобы иметь взрослую дочь! Как тебя зовут?

— Кто ты, девушка? — вступил в разговор Гэвин.

Тина снова схватилась за голову, как будто чувствуя дурноту, и промямлила:

— Не знаю.

Камерон спросил:

— Она что, придурковатая?

— Нет, — мягче, чем хотел бы, произнес Рэм. — Я видел такое в битвах. Потеря памяти, но постепенно все восстанавливается.

Дочь лорда Кеннеди заметила, как подобрело темное лицо Дугласа, и спокойно позволила его сильным рукам проверить, все ли ее кости целы. Его взгляд завораживал, но вдруг Тина поняла, что это ощупывание очень напоминает ласки. Да что он себе позволяет, она ведь леди, а не какая-нибудь служанка! Девушка резко отстранилась.