Барбара Эрскин - Шепот в песках

Анна подняла голову.

– Да, сильно. Он зачем-то взял с собой бутылку водки. Он стоял, – Анна замолчала, чувствуя, как слезы снова подступают к глазам, – а потом упал головой вниз.

– Вода очень холодная. – Полицейский покачал головой и мрачно посмотрел по сторонам. – Он умел плавать?

– Да, – ответил подошедший Бен. – Он плавал очень хорошо.

– Все равно скверно. Если бы он выплыл, он бы подал голос. – Офицер пожал плечами, повернулся к напарнику и после короткого, но бурного разговора они вернулись к капитану, который стоял за рулем, качая головой и вытирая руки, испачканные маслом.

Один за другим прыгнувшие в воду возвращались на свои катера. Тоби высунулся из воды и увидел полицейских. Он покачал головой, но один из полицейских наклонился к нему и протянул руку. Анна увидела, как Тоби вытащили из воды. Через несколько минут его, завернутого в плед, уже доставили на их катер. Тоби, дрожа от холода, подошел к Анне.

– Он словно растворился. Вода в темноте все равно что чернила. Если поднять голову, видно свет, а что там, внизу, – не разберешь. Ни черта не видать!

– Ты так смело прыгнул за ним. – Анна взяла его за руку. Та была не теплее льда.

Тоби покачал головой.

– Я все думаю, мне стоило подождать, чтобы увидеть, где же он вынырнул.

– Он не вынырнул, Тоби. – Слезы текли по щекам Серины. – Мы все смотрели туда.

Прошло еще немало времени, прежде чем пассажиры вернулись на свой пароход. С мрачными лицами встретились они с командой. Затем их позвали на ужин. Омар повел Тоби, долго пробывшего в холодной воде, к врачу. Остальные послушно направились в столовую и расселись по местам. Ни у кого не было особого аппетита, и вскоре небольшими группами все разбрелись по своим каютам. Серина пошла вместе с Анной, и женщины сели рядом на кровати.

– Это просто несчастный случай, Анна. – Серина обняла подругу. – Он был пьян.

– Мы во всем виноваты. Это мы подзадоривали его. Если бы я не выбросила этот флакон, ничего бы не случилось. – Анна украдкой посмотрела на стену. С ее глазами было что-то не то. Она снова видела яркое солнце, видела пески и непрерывно колышущиеся ветви высоких пальм.

– Нет. Такое могло случиться в любую минуту. Это могло произойти здесь, на пароходе! Энди сам вел к этому! – Серина содрогнулась. – Он был полным дураком. Высокомерным, тупым, злобным, лживым дураком… – Она внезапно разрыдалась во весь голос.

Анна встала, потрясла головой и потерла глаза.

– Пойду в бар, принесу нам что-нибудь выпить. – С этими словами она закрыла дверь и вышла в абсолютно пустой коридор.

За стойкой стоял Ибрагим. Вдоль стен, в глубоких креслах, группками сидели несколько человек, переговариваясь вполголоса.

Ибрагим хмуро взглянул на Анну.

– Амулет на вас?

Анна кивнула.

Ибрагим пожал плечами.

– С богами не шутят, мадемуазель. Я очень сочувствую мсье Эндрю. Inshallah!

– Он не заслужил такой смерти, Ибрагим. – Анна села за стойку и оперлась о нее локтями.

– А это уже не нам решать, мадемуазель.

– Могла ли я спасти его? – Анна поймала взгляд Ибрагима. Он с твердостью выдержал ее взгляд.

– Если такова была его судьба, то нет.

– Я все еще надеюсь, что мы услышим его голос, что он выплыл из воды и выкарабкался где-нибудь на камни. Что его найдут живым.

Ибрагим слегка наклонил голову.

– Все может быть.

– Но вряд ли так будет.

Он пожал плечами.

– На все воля Аллаха, мадемуазель.

– Что же будет дальше? Круиз отменят?

Он снова пожал плечами.

– Завтра приедет полиция и представители туристической компании. Омар их встретит. Думаю, вам придется ответить на их вопросы. У нас очень небольшой пароход, и здесь все хорошо знали мсье Эндрю. Все очень переживают.

Анна медленно кивнула.

– Мне хочется только одного – свернуться в клубок и заснуть.

– Вам принести напитки в каюту?

– Да, будьте добры. Мне и Серине.

Ибрагим кивнул.

– Хорошо, вы можете возвращаться к себе. – Ибрагим повернулся к полке с напитками, но тут же вновь обратился к Анне: – Мадемуазель, не снимайте амулет. Не снимайте его ни на минуту. Вы до сих пор находитесь в опасности.

Анна нахмурилась. Ее рука автоматически потянулась к горлу. Она хотела спросить, почему он это говорит, но Ибрагим уже повернулся к ней спиной. Внезапно она поняла, что не хочет ничего знать. Сейчас не хочет. У нее больше нет сил разбираться во всех этих загадках.

Серина лежала на кровати с дневником Луизы в руках.

– Надеюсь, вы не станете меня ругать. Вы бросили свою сумку открытой на столе, а я как раз хотела дочитать последние несколько страниц. Я подумала, что это отвлечет меня от тяжелых мыслей.

Анна присела рядом с ней.

– Хорошая идея. – Она вздохнула. – Ибрагим сейчас принесет нам что-нибудь выпить. Подозреваю, это будет сногсшибательный коктейль. – Анна слабо улыбнулась. – Ну, так что там происходит с Луизой?

Серина села и спустила ноги на пол.

– Думаю, вам стоит почитать самой. – В дверь негромко постучали, и Серина забрала у Ибрагима поднос. – А вот и он, сногсшибательный коктейль. – Она поставила на столик бокал для Анны и осторожно понюхала свой. – Ибрагим – мусульманин и не пьет ни капли, но коктейли он готовит отменно. Нет сомнения, он много лет осваивал привычки неверных. – Серина задумчиво улыбнулась. – Перестаньте думать о том, что произошло. Вашей вины в этом нет ни капли. Энди сам виноват, что так глупо напился.

Анна кивнула, чувствуя подступающие слезы.

– Я не буду мешать вам читать, – тихо проговорила Серина. – Поговорим обо всем утром.

После ее ухода Анна несколько минут просидела без движения, затем взяла бокал. Скинув туфли, она растянулась на подушках и раскрыла дневник. Серина была права. Оставалось прочитать всего несколько страниц, написанных убористым почерком, и это чтение могло отвлечь ее от реальности, хотя впереди ее явно ждала бессонная ночь.

После того как Кэтрин родила, все три судна еще несколько дней стояли пришвартованными. Когда она набралась сил и вернулась на «Лотос», Филдинги и Форрестеры снова отплыли в долгий путь на север. Остался только «Скарабей».

О лорде Кастэрсе не было никаких известий с тех пор, как Луиза покинула его дахабею перед рассветом в день, когда родился ребенок. Все вопросы к рейсу о лорде Кастэрсе натыкались на пожимание плечами и красноречивые взгляды в небеса. Также не было найдено даже следа от какой-либо змеи.

В Луксоре Луиза приняла решение.

– Я сажусь на пароход и возвращаюсь в Каир, – заявила она Форрестерам вечером после ужина, когда они готовились к отплытию. – Вы были очень добры и любезны, но я хочу поскорей увидеть моих маленьких мальчиков.

Придя в каюту, Луиза стала складывать свои краски и кисти. Одежду она могла поручить Трис, но рисовальные принадлежности были для нее чем-то особенным. Ведь их всегда упаковывал Хассан. Она открыла один из своих альбомов и долго смотрела на его портрет. Темные влюбленные глаза, благородные очертания рта, руки, такие сильные и при этом такие нежные.