Анна Бахтиярова - Похищение с сюрпризом

Однако на этот раз тот смолчал. Только застонал тихонечко.

До замка добирались долго. А всё из-за Лизетты. Она отказывалась ехать, ругалась и брыкалась. Пришлось связать и перекинуть через седло. Друзья быстро сообразили (точнее, сообразил Гастон), что девица больше не превращается. Стало быть, магический оборотный лимит исчерпан. Скорее всего, на время. Но надо пользоваться моментом. Не оставлять же ее одну в красном замке. Мало ли что случится за ночь. Отвечай потом перед императором.

Лизетта ругалась всю дорогу, обещая похитителям и мучителям всяческие кары, а заодно пыталась извернуться и укусить ехавшего с ней Гастона. Светлость, сидящий на лошади камердинера, только сопел под нос. Арнольду же пришлось добираться до замка своим ходом. У него-то день получился не столь бурный, как у остальных, может позволить себе пешую «прогулку».

Едва доехав до дома, светлость отправился спать. Но прежде приказал запереть Лизетту и забаррикадировать дверь так, чтобы ни копыта, ни рога выбраться не помогли.

— Всё равно доберусь! — пообещала она скалясь.

Но жених лишь рукой махнул и зевнул. Мол, завтра — будет завтра…

…Оставшись одна, Лизетта позволила себе слабость. Расплакалась, как маленькая, и долго терла глаза кулачками. Ну и пусть лицо опухнет! Всё равно с утра его никто не увидит. В смысле, настоящее. А когда у тебя вместо лица звериная морда, тут, знаете ли, не до красоты. И вообще, еще не факт, что удастся выбраться из спальни. Похитители теперь ученые, постараются держать пленницу взаперти.

И как всё это могло случиться? Может, она просто спит, а, когда проснется, всё вернется на круги своя? Не будет ни жениха, ни предательства императора. Да, предательства! А как еще назвать желание выдать ее замуж за Себастьена Винзура — похитителя и идиота? С принцессами Афелией и Брианой он бы так не поступил. Правильно! Они же дочки — умницы и красавицы! А для оборотня Лизетты Бельтрами император всего лишь опекун. Можно и в расход пустить проблемную воспитанницу. В смысле, переложить ответственность на плечи мужа и умыть руки.

Но ничего! Она всё припомнит! И императору в том числе!

Вспомнился императорский дворец, в котором Лизетте доводилось бывать считанное количество раз. Отливающие серебром стены, мягкие ковры под ногами, слуги в начищенных до блеска башмаках. А сад! Боги, какой же там сад! Можно бродить часами, любуясь клумбами, фигурками из цветов и живыми изгородями. Неудивительно, что обе принцессы обожают там пропадать. Лизетта бы тоже пропадала. Будь она принцессой, разумеется, а не девицей Бельтрами — воспитанницей императора.

Ох, как же она завидовала Афелии и Бриане. И иногда и ненавидела вздорных девчонок. Почему им всё: и свобода, и развлечения, и безоблачное будущее, а ей лишь родовое проклятье и вечное заточение?! Они еще смеют носы воротить при виде Лизетты. Маленькие стервы! Отдубасить бы обеих копытами за все обиды. Но толку-то? Синяки принцесс ничего не исправят. А императорская чета придумает новую кару для чудо-зверушки. Вечно ведут себя, будто это она виновата, что родилась такой.

Вот бы принцессам достались кривоногие и плешивые мужья!

С этой приятной мыслью Лизетта уснула. Приснился луг, залитый солнечным светом, и она сама — в истинном обличье. Шла босая по траве, напевая песню. Следом шагал кто-то еще, но это не тревожило. Наоборот, предавало уверенности и согревало сердце…

Лизетта проснулась от ломоты в теле. Приближался восход, а значит, и очередное превращение. Обиженно заурчал желудок. Вечером-то пленницу не покормили. Стоп! Она вытаращила глаза. Раз похитители забаррикадировали дверь, стало быть, не собираются приносить ни завтрак, ни обед, а, может, и ужин.

Ну, дела! Так недолго и копыта отбросить!

В настоящем облике Лизетта ела мало. Как птичка. Но днем-то аппетит зверский!

Проклиная герцога и императора, она привычно подняла руки над головой. Кувырок получился обычным — искусным и ловким, а вот приземление… Нет, грохот последовал основательный, но об пол ударились не копыта или слоновьи ножищи, а… когти. Лизетта недоуменно уставилась на пузо и охнула, обнаружив чешую. Рванула к зеркалу в углу. Увидела отражение и плюхнулась на пятую точку. Спасибо, что относительно плавно. Хоть не отбила упомянутую часть тела.

Вот это да! Такого с ней еще не случалось ни разу. Неужто, потрясение вчерашнее сказалось? Но как вовремя! Держись, женишок! Теперь никакие двери не удержат! Да и кому нужны двери, когда есть окна. И крылья!

…Гастону снился дом. Бирюзовый замок Винзуров, лабиринты столичных улочек, шумные трактиры и, конечно же, она — рыжеволосая Сабина, дочка кухарки. Не до чего серьезного у них пока не дошло. Только целовались по углам. Мать зазнобы пообещала оторвать крайне важную для мужчины часть тела, если он позволит себе лишнего. Гастона намерения кухарки бы не остановили, но тоже самое пригрозил сделать собственный отец, а уж он-то слов на ветер не бросал. Так и сказал отпрыску: нечего лезть к девицам в особняке, хлопот не оберешься, а для удовлетворения потребностей есть девки трактирные. Сабину же можно получить только после свадьбы.

Гастон смирился, хоть и не пришел в восторг. Свадьбе-то быть не скоро. Сначала должен светлость жениться. Сам герцог-отец так распорядился. Мол, сил у Гастона не хватит и на семью, и на друга-дурня. А друг-дурень важнее. Когда же молодой герцог обзаведется женой, тогда и Гастону можно. Будут семейные проблемы решать сообща, как и все другие, с которыми сталкивались с детских лет. Увы, брак светлости не светил, пока жены не появятся у старших братьев.

Теперь же ситуация изменилась. Если светлость не отвертится от женитьбы на Лизетте, значит, и у них с Сабиной получится свадебку сыграть. Это была первая мысль, посетившая голову Гастона после пробуждения. Хорошая мысль, жизнеутверждающая. Но дальше всё опять пошло наперекосяк.

— Спасайся, кто может! — завопили во дворе. — Дракон!

— Где? — спросил Гастон, резко садясь на постели.

Ну что за глупость? Откуда тут дракон? Не от лесного же народца сбежал? Стоп! В империи эти твари вообще не водятся. Тем более, у лесных жителей. Твари же огнедышащие. Не ровен час все деревья сгорят, и будет не лес, а пустыня.

— Кому там мерещится? — возмутился Гастон, выглядывая в окно. — Перепили что ли? Ох!

Он с воплем отшатнулся, будто увидел чудище.

Хотя почему будто?

На высоте шестого этажа парило ОНО. То бишь, дракон. Самый настоящий ДРА-КОН! Ярко-красного цвета! Мощные крылья весело хлопали, создавая вихри. В зеленых глазах горел недобрый огонь. А пасть и зубы… Ох мамочка! Проглотит в один присест не то, что стройного Гастона, а упитанных Арнольда со светлостью вместе взятых.