Анна Бахтиярова - Похищение с сюрпризом

Но хвост — это мелочь. Рядом с Лизеттой посапывал громадный волк. Ее рука покоилась на меховом боку, а в щеку утыкался звериный нос.

— Лизетта! — Гастон отодвинул жену от волка. — Просыпайся. Ну же!

— Давай я, — вперед выступила Огонёк и хлопнула в ладоши. Негромко, но этого хватило, чтобы Лизетта открыла глаза.

— Гад ползучий, — объявила она Гастону спросонья.

А потом охнула, сообразив, что муж не снится. Как и лесная девчонка, исчезнувшая несколько дней назад на подъезде к эндорской столице и нашедшаяся подле злодейки и предательницы Дины.

— Чего пришли? — спросила хмуро.

— Тебя спасать, — пояснил Гастон, борясь с желанием обнять сумасбродку крепко-крепко. Какое счастье! Живая и невредимая. И от принца не пострадала. Во всех смыслах.

— Спасать, — пробурчала она сердито. — Сначала бросаете, врагу отдаете, а потом спасителями прикидываетесь.

— Так это не мы! А Дина! — воскликнула Огонёк с толикой обиды. — А мы… мы…

— Цыц!

Из воздуха вновь соткался серебристый лис. Укоризненно посмотрел на всех троих и спросил Лизетту, кивнув на спящего волка:

— Чем демонстрировать несносный характер, лучше объясни, кто это?

Та смущенно уставилась в пол. Пальчики нервно затеребили прядь волос.

— Это… ну… это… Внук это Клотильдин. Вот…

Они ругались. До дыма из ушей. До желания оттаскать друг друга за волосы.

— Значит, Дина сказала правду! Ты общаешься с Клотильдой! У меня за спиной!

— Да кто ты такой, чтобы с тобой откровенничать?!

— Твой муж!

— Ух! — Лизетта замолотила Гастона в грудь. — Ты не муж! Ты похититель! С чего мне вообще тебе доверять? Тебе и всей твоей семейке? Сначала лезешь гладить, а потом… потом… Да если бы не твоя мать…

— А тебе не приходило в голову, что я тут тоже пострадавший?! — рассердился Гастон, увернувшись от кулачков жены. — Вини во всем ведьму, которой помогать вознамерилась, а не меня!

Как ни странно, Елисей не вмешивался в семейную ссору, пусть и происходила она на вражеской территории и могла привлечь чужое внимание. Огонёк тоже молчала, хотя и сложила недовольно руки на груди. Оба посчитали, что супругам лучше выпустить пар, прежде чем действовать. Да и магическое чутье подсказывало, что никого опасного поблизости пока не наблюдается. Не вмешивался и волк, в смысле Клотильдин внук, но исключительно потому, что, по-прежнему, дрых.

— Я не ведьме помогаю, а себе! — Лизетта топнула и… наступила на павлиний хвост, путающийся под ногами. — Да чтоб вас всех! Черти хвостатые!

— Эгоистка! — припечатал Гастон.

В голове гудело. От гнева. А еще больше от обиды. Он из кожи вон лезет, сбежал от вновь обретенных родственников, а она… она…

— Это ты эгоист! Плевать тебе на меня. Себя спасаешь. Коли я помру, и тебе не жить!

— Ошибаешься, — прошипел Гастон мстительно. — Твоя подружка Клотильда не рассказала? Не раскрыла тайну? Обманула она нас! Смерть одного на другом никак не отразится.

У Лизетты закружилась голова от возмущения.

— Врешь!

— Жизнью клянусь!

В беспомощной ярости Лизетта вновь накинулась на мужа.

— Ты… ты… ты…

В глубине души она понимала, что Гастон не так уж виноват в ее бедах. И вызволять явился, не бросил на произвол судьбы. Но она так устала. И так злилась. А эта злость — человечья и остаточная волчья — требовала выхода.

— Угомонись, — Гастон не стал уворачиваться. Но и терпеть побои тоже. Он устал не меньше. От всего на свете. Обхватил запястья жены. Посмотрел в горящие огнем глаза и… сделал то, чего сам от себя не ожидал — поцеловал Лизетту.

Почудилось, что рядом грянул фейерверк, что в алманской столице устраивали по большим праздникам. Сердце колотилось, как безумное, а по венам разливался жар. Не тот, что бывает при физическом влечении. Другой, доселе неведомый. Хотелось сжать жену крепко-крепко и никогда не выпускать из объятий. Ту самую жену, что приложила ему рогом по мягкому месту и подпалила шевелюру огнем. Ту самую, у которой он вытаскивал репьи из шерсти и запрягал в телегу по дороге в Эндорию. Безумие, но так всё и было. Такого Гастон прежде не чувствовал. Даже к Сабине. Не говоря уж об остальных девицах, с которыми доводилось коротать время.

Лизетта хотела, было, отстраниться и влепить паразиту, укравшему первый поцелуй, пощечину, но через секунду желание буянить и драться пропало. В животе приятно ухнуло, а всё происходящее показалось естественным и закономерным. Она подалась ближе, затем прильнула к Гастону всем телом. Подумаешь, похититель. Так ведь муж законный, который терпит несносный характер. Симпатичный муж, к тому же.

— Фуууууу, — протянула Огонёк и закрыла лицо руками. — Какая гадость.

Лизетта с Гастоном отстранились друг от друга, обменялись смущенными взглядами.

— Сама ты — гадость, — бросил он девчонке весело.

— Еще какая гадость, — вторила мужу Лизетта, отворачиваясь. Щеки горели. Не то от смущения, не то отчего-то еще. Поди, разбери.

Лис деликатно кашлянул и спросил:

— Семейную ссору можно считать оконченной? Тогда давайте разбираться с волком. Или можем оставить его тут. Мы не подписывались спасать ведьмину родню.

Лизетта заволновалась, всплеснула руками.

— Нельзя бросать. Ви… то есть, Клотильда велела…

— А коли с моста в реку спрыгнуть велит, тоже послушаешься? — перебил лис.

— Но Майло ни в чем не виноват. Он тоже того… жертва…

У Гастона едва волосы дыбом не встали. От ревности. Так этот волчара теперь — Майло? Тот самый Клотильдин внук, за которого матушка Лизетты чуть замуж не вышла? Он, конечно, в отцы годится, но некоторые девушки любят мужчин постарше. К тому же, этот «мужчина» в звериной шкуре разгуливает, а, значит, у них с Лизеттой много общего.

Ух! Черти оборотные!

Но он — Гастон — тоже не сдастся. Он — муж, а не пустое место. Пусть не рассчитывает мохнатый соперник на легкую «добычу»!

— С Майло что-то случилось, когда Клотильда меня прокляла, — объясняла, тем временем, Лизетта. — Ведьма сама не знает, почему так произошло. Не то это плата за дурную магию, не то рикошет из-за горя моих родителей. Но с моего рождения Майло ходит волком. И днём, и ночью. Клотильда много лет пыталась вернуть ему человеческий облик. Тщетно. Она надеется, что если расколдовать меня, то и с Майло снимется проклятье. Потому и жила рядом в облике Ви.

— Это Клотильда тебе рассказала? — спросил Гастон строго. Вся радость от поцелуя улетучилась. На смену легкости в груди пришла тяжесть.

— Нет. Майло. Он с бабкой не общается. Ушёл много лет назад и жил в лесу. В стае. Нарочно перебрался в Эндорию. Подальше от Клотильды. Но его поймали охотники и, поняв, что он — необычный волк, продали принцу Валериану.