Альма Либрем - Заклятые враги [СИ]

Рэй чувствовал, что она почти оттолкнула его от себя — отказываясь от того, что ей предлагали. Выбирала быть растением, просто поддаваться ветру и дождям, лишь бы только не выбирать дальше возможность жить, счастливо или не очень.

Он не понимал, почему его это до такой меры разозлило. Зачем вталкивал в неё дыхание, зачем заставлял увядать эти серебристые листья.

Подчиняться — хуже всего на свете.

— Ты прожила достаточно долгую жизнь, — прошептал он, убирая руку, — чтобы добраться до пропасти в Эррийских горах самостоятельно, своими ногами, а не оставив этот камень на моей совести.

Тэравальд всё так же смотрел на берёзу.

У неё оставалось несколько секунд до выбора. Выбора, который ей предоставили. Выбора, который она должна была совершить.

И на мгновение ему показалось, что серебристые волосы прекрасной эльфийки мелькнули в воздухе, мазнув его по щеке.

Он никогда прежде не видел Лиару настолько уставшей. Не расстроенной и преисполненной грусти, не полумёртвой от осознания чего-то столь кошмарного, что описать человеческими словами было просто не возможно. Нет — просто измотанную, бледную, лишённую всякого желания двигаться дальше.

Она не заняла место на своём троне. Даже не приблизилась к нему, просто устроилась на подоконнике — хоть так и не пристало сидеть королеве, правительнице великого государства, которому уже больше двух тысяч лет.

— Никогда не думала, — прошептала она, отлично зная, что только он мог зайти без стука, — что мне так опротивеет всё это, что я даже не захочу их видеть.

Дарнаэл подошёл ближе, но коснуться её так и не смог — не выходило себя заставить. Он не чувствовал к ней, разумеется, ни грамма отвращения, просто неимоверную усталость. Она была испита до дна, и он сам, пожалуй, тоже — слишком для того, чтобы так просто переступить через прошлое и посмотреть в те жуткие оттенки следующего дня, в которые они пытались поверить.

— Мы прочесали уже все территории, которые планировали сегодня, — устало проронил он. — Вроде бы больше погибших нет.

— И слава Богине, — автоматически ответила Лиара, а потом содрогнулась — словно от своих же слов стало противно. Ведь она всего лишь несколько часов назад разговаривала с божеством, держала её за руку, спрашивала совета — и получила однозначный ответ.

А ещё знала, что Дар давно уже всё для себя решил. И что отступать он тоже не намерен, даже если Лиара вздумает хвататься руками и ногами за своё наследие.

— Кто-то ещё из близких погиб? — наконец-то выдавила она из себя усталый вопрос.

— Ты не можешь быть счастливой, правда?

— Ответь мне — и я отвечу тебе, — пожала плечами королева. — Иначе это, Тьеррон, не сработает. Ты не можешь заставить меня ответить правдиво, пока сам этого не сделаешь.

— Зачем тебе знать?

— Хочу знать, всех ли я оплакала.

— Наши дети живы и здоровы, — усмехнулся Дар. — Ты больше ни по ком бы не проливала слёзы, я уверен. Что ж… Вернулась та эльфийка, которая стала берёзой. Смертная, с далеко не такими острыми ушами, жутко сердитая на Рэя. Кажется, у неё немного иные планы на библиотеку в Лэвье, чем у него. Наверное, хочет вернуться к себе, на остров, но сомневаюсь, что туда сейчас плавает кто-то, кроме изголодавшихся по приключениям сумасшедших.

Лиара молчала — словно ждала, что он продолжит.

— Нашли сына твоей покойной советницы, — его голос был так бодр и уверен, что Лиаре даже показалось, будто бы она оказалась в прошлом. Дарнаэл давно не разговаривал с ней так. — На поле боя он пробыл, кажется, от силы полчаса, но зато во дворце прятался — будь здоров. Сейчас откопали, откормили, говорит — хочет занять хижину в лесу и стать отшельником.

— Может быть, для мальчика это единственный разумный выход, — со всей серьёзностью ответила королева. — В конце концов, он устал, он потерял своих родителей, у него нет любимой…

— И Реза рвётся скрасить его часы в маленьком домике на отшибе или посреди леса. Поскольку лесом, скорее всего, они выберут особо заросшую деревьями местность в твоём королевском саду, я б не стал вещать об отдыхе.

— Ты слишком жесток.

— Милая моя, — Дар рассмеялся, — у малодушных людей не хватает размаха для настоящей скорби. Они громко плачут, трясутся в уголке и даже проклинают свою судьбу, но через несколько часов отходят и вновь радуются жизни. Или, может быть, просто смирно растут. Те, кто не в силах с размахом жить, не может и погибать ярко. Очередная серость. В конце концов, сойдутся, поженятся, заведут детей. Она будет до конца своих дней считать себя его спасительницей, потому что на большее попросту не способна, а он станет считать себя жертвой семейных обстоятельств. В их семье навечно установится матриархат, и в глазах каждого второй будет в этом виноват.

— У нас ведь так не получилось, — сжалась она. — Мне бы не хотелось, чтобы кто-то посмел вот так говорить обо мне или том, кого я выбрала.

— Мы с тобой, Лиара, достаточно много натворили, чтоб уж точно запомниться в этой проклятой истории, — покачал головой Дарнаэл. — Но жалеть никого я не могу — не хочу. И не буду.

— Ты вообще никогда никого не жалеешь, — согласилась Лиара. — Ты даже мать свою пощадить не смог — простая казнь была бы для неё лучше, чем вечное изгнание в Дарну.

— А мне как-то приятнее думать о том, что она блуждает по южной столице в поисках развлечений, ночует в тёплом дворце и пользуется всеми привилегиями королевы-матери, чем вспоминать, как прекрасно шатается её труп на виселице, — сухо отозвался он. — И пусть все считают, что я поступил, как самый настоящий идиот, думаю, у нас это семейное, и она точно так же поступила бы.

Лиара рассмеялась. В словах Дарнаэла было столько лёгкости и простоты, что она сумела даже отбросить на несколько минут собственную грусть и почувствовать, за что на самом деле так любила этого мужчину.

Он мог развеять её самые отвратительные сомнения и сделать день ярким в любой ситуации, пожалуй, даже в самой плачевной.

Но смех быстро сменился очередной волной грусти — королеве хотелось покоя, хотелось ясности и хоть какой-то чёткости в будущей жизни, и она очень сомневалась в том, что Дар мог подарить ей сейчас хоть что-то из этого, если не решить последние несколько вопросов.

— Ты мне не сказал.

— О чём?

Она не ответила, позволяя ему и самому понять, что произошло — что пошло не так. Тьеррон только молча обнял женщину за плечи, притягивая её к себе, и криво усмехнулся.

— О том, что не хочу больше править? Так ведь ты тоже была на поле боя, Лиара. ты видела, что с ними всеми случилось. Ты думаешь, после этого возможно взойти на трон?

— И что тогда будет?