Надежда Волгина - Заземелье [СИ]

Савелий не торопился выпускать мои волосы, но хватку ослабил. Боль отступила, и я могла уже больше не закидывать голову назад, упираясь ею в стену. Зато теперь мой взгляд уткнулся в его грудь. Под распахнутой курткой и рубахой с вырезом чуть ли не до пупа я разглядела бугры мышц. Чуть выше видела мощную шею и выпирающий кадык. Дальше я бы смотреть не рискнула, если бы он не выпустил мои волосы и не схватил за подбородок, поднимая его вверх.

С ужасом взирала в его серые прозрачные глаза. Вот, что еще было совершенно разное у них с Филиппом. Глаза! У Филиппа они были темно-карие, почти черные, а у этого светло-серые, замораживающие.

Какое-то время Савелий изучал мое лицо. Он стоял так близко, что мне не хватало воздуха. Взгляд его не выражал ничего хорошего. Казалось он только и делает, что сдерживает себя, чтобы не прихлопнуть меня на месте, как назойливую муху.

— Собирайся, — наконец, сказал он, выпуская мой подбородок и отходя в сторону. — Я отведу тебя в колонию.

Реакция моя была молниеносной. Я даже не успела подумать, как метнулась к занавеске с твердой намеренностью бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого дома и от того, кто в нем сейчас находился. И я бы успела выскочить за дверь, если бы Савелий в последний момент не ухватил меня за ворот сорочки. Теперь уже шею пронзила острая боль, и я услышала, как затрещала легкая ткань. С ужасом сообразила, что сорочка порвалась спереди, строго по шву, обнажая плечо и грудь. Савелий это тоже увидел и застыл на месте.

Я лихорадочно пыталась прикрыться, но мне и этого не дали сделать. Одним рывком Савелий дорвал сорочку донизу и скинул обрывки ткани с моих плеч. Я осталась перед ним совершенно нагая. Его лицо из угрожающего превратилось в страшное. Он стоял рядом и пожирал меня глазами. Я видела, как двигается его кадык, когда он периодически сглатывал. Невольно ощущала, как напряглись мои соски и потяжелел низ живота. Ненавидела свое тело лютой ненавистью за реакцию на чужую неприкрытую страсть.

Плохо соображая, что делаю, во власти страха и возбуждения я попятилась в сторону. Савелий последовал за мной, сокращая расстояние между нами. Наткнувшись спиной на стену, я запаниковала по-настоящему. Следующую попытку к бегству он пресек, схватив меня за шею и сильно сдавливая ее, так что я почувствовала удушье и на глазах выступили слезы.

— Я бы мог удавить тебя прямо сейчас, — прорычал он, подходя ко мне еще ближе, касаясь моего тела своей одеждой. — Свернуть эту хрупкую шею, как глупой курице…

Наверное, Савелий вовремя опомнился, или мой вид, хватающей ртом воздух, ему намекнул, потому что в следующий момент он разжал пальцы, и я смогла свободно вздохнуть. А еще через секунду я почувствовала его губы на своих губах, а его рука больно сжала мою грудь.

Что творило мое тело в этот момент! Оно откликнулось на поцелуй жаркой волной страсти, которая больше напоминала животную, нежели человеческую. Я готова была откусить себе язык, который по собственной воле ответил на ненавистный поцелуй. Сознание прострелила мысль, что уже однажды я испытывала подобное, но она так же быстро улетучилась, сметаемая новой волной страсти.

Рука Савелия перестала терзать мою грудь, доводя до безумия, и двинулась ниже, пока не проникла в центр сосредоточия всех моих желаний. Ушам своим не поверила, когда поняла, что из моего горла вырвался стон. Вот тут уже я не смогла оставаться бездейственной, заставляя включиться мозг и побороть желание. Я уперлась Савелию в грудь и резко оттолкнула от себя. Он потерял бдительность, и я отскочила в сторону. Какое-то время он ничего не предпринимал, видимо, пытаясь привести мысли в порядок. Лишь взгляд его продолжал блуждать по моему телу, на которое я уже натягивала платье.

— Одевайся, — проговорил Савелий, окончательно приходя в себя. — Жду тебя на улице. И без фокусов, иначе придушу, — выплюнул он, развернулся и скрылся за занавеской.

Какое-то время я стояла и лихорадочно соображала, что же можно предпринять. Глянула на окно в своей половине, но тут же отбросила эту мысль. Ведь все равно не смогу убежать. Оставалось только подчиниться. Но от мысли, что придется вернуться под землю, я покрывалась холодным потом. Точно знала, что ничего хорошего меня там не ждет. Скорее всего, мне светит быстрая смерть от истощения. Уж они-то постараются оперативно высосать из меня остаток жизни.

Поняв, что вынуждена подчиниться, я принялась одеваться. Все это время мой мозг не бездействовал, копаясь в воспоминаниях. Что-то здорово отвлекало меня даже от мысли о неминуемой смерти. Что-то только что произошло… Странное, знакомое… Знакомое! Точно! Его губы! Я уже чувствовала их прикосновение, и было это тогда, когда ночью меня звал голос Филиппа. Так вот кто это был? Савелий? Именно он тогда хотел меня изнасиловать, а Филипп спас. Получается, он извращенец какой-то, и недавний эпизод это только подтверждает.

Я уже обувала валенки, когда снова появился Савелий.

— Мне тебя силой отсюда вытаскивать? — слава Богу, спокойно проговорил он. — Пошевеливайся, путь нам предстоит долгий.

Я подумала про Агату, что надо бы как-то предупредить ее, но писать тут было нечем и не на чем, да и прочитать она вряд ли сможет.

— Твоя мать будет волноваться, — предприняла я последнюю попытку, неспешно застегивая куртку и надевая на голову капюшон.

— За нее не переживай, — усмехнулся он. — Я сам ей все расскажу.

В его голосе прозвучала явная угроза, и я с опозданием подумала, а не достанется ли Агате за то, что прятала меня от совета? Но, с другой стороны, он же ее сын. Неужели выдаст собственную мать? Тут я не знала даже, что предположить. Судя по всему, они на все способны.

И дальше тянуть время было нельзя. Я понимала, что лелею призрачную надежду на возвращение его матери. Уж она точно бы нашла способ спасти меня. Но чуда не произошло. Когда Савелию надоело ждать, он схватил меня за руку и силой выволок из дома. Морозный воздух проник в легкие, и в первый момент я едва не задохнулась. Тут по-прежнему не было ветра, и звезды не освещали небосклон, но как же приятно было оказаться на улице!

— Иди за мной, — велел Савелий и первый ступил на тропинку.

Какое-то время я шла и оглядывалась. А ну как Агата вернется… Но вскоре ее маленьких домик скрылся и виду. Прощай относительная свобода, и все то, что с ней было связано. Прощай Агата, ее я уж больше точно не увижу. Но какое-то время, пока жива, я буду хранить о ней теплые воспоминания. Замечательная старушка, хоть и с заскоками.

Савелий не оборачивался, пер вперед, как танк. Интересно, его даже не интересует, успеваю я или нет? Или он итак знает, что тащусь я за ним, как овца на заклание? Ради эксперимента я остановилась. В ту же секунду остановился и он. Хоть в лесу и было темно, я разглядела опасный блеск его глаз, когда он повернулся ко мне лицом.